от 26.07.2015

Краснов Дмитрий Анатольевич, адвокат, соискатель кафедры истории российской государственности.

Место учебы: Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ. Должность: председатель правления. Место работы: Московская коллегия адвокатов №1. E-mail: Этот адрес электронной почты защищён от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра..

Аннотация: В настоящей статье исследуется государственная политика в области борьбы с преступностью несовершеннолетних в РСФСР в 1985 – 1991 гг. Статья основана на архивных данных, впервые введенных автором в научный оборот; в ней также дан анализ источников, рассмотрены причины и факторы, влияющие на рост преступности. Результаты исследования сопоставляются с работами других авторов, посвященными указанной проблеме.

Ключевые слова: Преступность несовершеннолетних в РСФСР; статистические данные о преступности несовершеннолетних; численность несовершеннолетних, совершивших преступления; количество преступлений, совершенных несовершеннолетними; количество осужденных несовершеннолетних.

Features of crime of minors in the years of reorganization.

1985-1991.

Krasnov Dmitry Anatolyevich, lawyer, competitor of chair of history of the Russian statehood.

Study place: The Russian academy of naodny economy and public service at the President of the Russian Federation. Position: chairman of the board. Work place: Moscow Bar No. 1. E-mail: Этот адрес электронной почты защищён от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра..

Annotation: In the present article the state policy in the field of fight against crime of minors in RSFSR in 1985 - 1991 is investigated. Article is based on the contemporary records for the first time introducedby the author into scientific circulation; in it the analysis of sources is also given, the reasons and the factors influencing rise in crime are surveyed. Results of research are compared with the works of other authors devoted to the specified problem.

Keywords: Crime of minors in RSFSR; statistical data on crime of minors; the number of the minors who have committed crimes; quantity of the crimes committed by minors; number of the condemned minors

В конце 1980-х гг. рост преступности в СССР стал носить лавинообразный характер, что было вызвано как социально-политическими преобразованиями, проводимыми в стране, так и непродуманной государственной политикой, осуществляемой  руководством СССР в области борьбы с преступностью. Данная статья посвящена анализу причин, породивших криминальную революцию, а также исследованию подростковой преступности в период кризиса.  
 

В основу анализа настоящей статьи были положены архивные данные прокуратуры РСФСР и Министерства Юстиции РСФСР, а также материалы статистических сборников МВД СССР.

Как было указано в предыдущей статье [1], все аспекты борьбы с подростковой преступностью в конце 1970-х годов полностью перешли к МВД СССР. Значительная часть функций, принадлежавших ранее прокуратуре РСФСР, к концу 1980-х гг. были частично перераспределены между органами МВД и Министерства юстиции РСФСР, что свидетельствовало о снижении роли прокуратуры в системе правоохранительных органов. Об этом же говорил и такой факт: Прокуратура РСФСР не принимала участия в составлении статистических сборников, посвященных преступности и правонарушениям за 1991 – 1993 гг. [2].

Прокуратура потеряла контроль над ситуацией с преступностью и стала в один ряд с другими министерствами и ведомствами, призванными осуществлять общую профилактику по борьбе с преступностью несовершеннолетних. В архивных документах, сохранившихся в фонде Прокуратуры РСФСР, практически отсутствуют материалы, отражающие деятельность этого органа по борьбе с преступностью несовершеннолетних за 1985-1991 гг.

Указанная тенденция была характерна и для материалов министерства юстиции РСФСР: в них отсутствуют аналитические обзоры по РСФСР и регионам, отражающие статистические данные о преступности несовершеннолетних в РСФСР и ее территориях.

Еще одна особенность архивных документов – полное отсутствие в них сведений о проведении амнистий в 1985 и 1987 гг.

Таким образом, для рассматриваемого периода характерно сужение источниковой базы, поскольку материалы прокуратуры не содержат сведений о статистике подростковой преступности в РСФСР, а в материалах министерства юстиции РСФСР имеются лишь отрывочные данные. Основным источником за указанные годы стали материалы статистических сборников МВД, достоверность которых почти не поддается проверке из-за отсутствия аналогичных сведений в фондах других правоохранительных органов.

Отсутствие полных данных по РСФСР, автономным республикам, краям и областям закрепляло такую практику работы правоохранительных органов, при которой выводы, сделанные на материалах какого-либо одного или несколько регионов, затем распространились по всем территориальным образованиям РСФСР.

Это господство «иллюстративного метода» лишало правоохранительные органы достоверной информации о реальном положении дел в стране, снижало эффективность борьбы с преступностью несовершеннолетних, способствовало сохранению формализма в деятельности этих органов. Свою роль сыграла и устоявшаяся практика массовых амнистий, позволяющая искусственно занижать статистические показатели, сохранять иллюзии об относительном благополучии в деле борьбы с преступностью несовершеннолетних. Самоуспокоенность руководства страны, сохранявшего в первые годы перестройки верность социалистическим идеалам (например, отношение к преступности как « к капиталистическим пережиткам») и руководства правоохранительными органами, убаюканными статистикой МВД, - еще долго давала о себе знать когда страна столкнулась с новыми, прежде малознакомыми явлениями криминальной действительности, в том числе с организованной преступностью. Как показали последующие события к этой реальности оказались не готовы ни руководители государства, ни правоохранительные органы.

Важная особенность источниковой базы рассматриваемого периода – первое упоминание в архивных документах о появлении в РСФСР организованной преступности и преступных неформальных объединениях подростков [3]. Политические и экономические преобразования в стране вызвали к жизни новые, доселе нехарактерные для РСФСР виды организации преступного мира. Появление указанного явления свидетельствовало о выходе российской преступности, в том, числе преступности несовершеннолетних на новый более опасный уровень.

20 июля 1988 г. в «Литературной газете» известный журналист Юрий Щекочихин опубликовал интервью под заголовком «Лев прыгнул!» с полковником милиции и начальником 6-го главка МВД СССР А.И. Гуровым. В статье рассказывалось о механизме зарождения организованной преступности в СССР, которая отрицалась официальными лицами. По определению А.И. Гурова, под организованной преступностью («мафией») понималось преступное сообщество, имеющее четкую структуру и иерархические связи, созданное для систематического преступного бизнеса и связанное с представителями государственного аппарата, которые состояли на службе у преступников. Последний признак, по мнению А.И. Гурова, являлся определяющим для характеристики мафиозных группировок [4].

Коротко остановимся на характеристике отдельных видов архивных документов. Среди них – материалы, отражающие совместные действия Министерства Юстиции РСФСР и иных министерств и ведомств по вопросам борьбы с преступностью подростков. Они стали носить все более формальный характер, в них усматривается равнодушие чиновников к делу, понимание ими того простого факта, что они не в силах повлиять на те негативные процессы, которые получили повсеместное распространение.

Примером такого вида документов может служить информационное письмо «О координационном совещании руководителей правоохранительных органов РСФСР», в котором участвовали Прокурор РСФСР С.А. Емельянов, Министр юстиции РСФСР В.А. Аболенцев, Заместитель Министра внутренних дел СССР И.Ф. Шилов, Председатель Верховного Суда РСФСР Е.А. Смоленцев [5]. На нем были подведены итоги работы правоохранительных органов РСФСР в первом полугодии 1988 г., направленной на укрепление законности и правопорядка.

В документе отмечалось, что в 1988 г. в РСФСР «произошел рост тяжких посягательств против личности, корыстных преступлений особенно краж личной собственности граждан» [6]. Эти негативные явления объяснялись чиновниками министерства юстиции ослаблением борьбы с пьянством и хулиганством, спадом активности общественных формирований, низким качеством расследования уголовных дел органами предварительного следствия.

Впервые в архивных документах такого уровня была отмечена серьезная обеспокоенность руководителей министерств и ведомств, призванных бороться с преступностью, возрастающим влиянием на криминальную обстановку в стране организованной преступности и молодежных неформальных группировок («любера», «панки», «рокеры»). В резолютивной части письма участниками совещания было предложено внести в Советы Министров АССР, исполкомы краевых, областных, районных, и городских Советов народных депутатов совместные предложения по предупреждению рецидивной преступности. Как и в предыдущих случаях, автору не удалось установить как это предложение было исполнено.

К подобному виду документов можно отнести и совместную информационную справку от 25 июня 1986 г., подготовленную по итогам совещания, проведенного Государственным комитетом по профессиональному образованию РСФСР и Министерством юстиции РСФСР. В нем принимали участие Заместитель Председателя Государственного комитета В.Н. Малов и Заместитель Министра юстиции РСФСР В.Т. Губарев [7]. На совещании отмечалось, что несмотря на принимаемые государством меры профилактики преступности несовершеннолетних, в РСФСР «продолжало расти число правонарушений, фактов пьянства, венерических заболеваний среди учащихся ПТУ» [8]. Участники совещания отмечали причины порождающие данные явления – слабое правовое и медико-санитарное воспитание учащихся, как следствие низкого профессионального уровня педагогов и воспитателей ПТУ.

Другим видом архивных источников Министерства Юстиции РСФСР являлись документы, отражающие работу региональных подразделений Министерства юстиции РСФСР по воплощению в жизнь решений партии и правительства в области борьбы с преступностью подростков. Примером таких документов может служить справка «О работе Советов народных депутатов Кабардино-Балкарской АССР по предупреждению правонарушений несовершеннолетних», подготовленная консультантом отдела по вопросам правовой пропаганды и правового воспитания граждан, министерства юстиции Кабардино-Балкарской АССР Рукас Н.И. [9]. Во исполнении требований постановления Президиума Верховного Совета РСФСР от 14 января 1987 г., Министерством юстиции Кабардино-Балкарской АССР совместно с Верховным Судом КБАССР была обобщена судебно-следственная практика по рассмотрению уголовных дел о преступлениях несовершеннолетних за 9 месяцев 1987 г. Результаты обобщения были рассмотрены на совместном заседании коллегии Министерства юстиции и Президиума Верховного Суда КБАССР, а так же обсуждались и изучались на семинаре с народными судьями, во все народные суды республики были направлены обзорные письма.

К этому же виду принадлежат документы, отражающие новые тенденции профилактической деятельности в области преступности несовершеннолетних - справка по изучению организации работы отдела юстиции Орловского облисполкома по выполнению Постановления Президиума Верховного Совета РСФСР «О работе Советов народных депутатов Орловской области по совершенствованию правового воспитания молодежи» [10].

На основании указанного постановления руководством Орловской области совместно с органами народного и профессионально-технического образования, милицией и прокуратурой были определены учебные коллективы для оказания им практической помощи. За всеми школами, ПТУ, были закреплены работники правоохранительных органов. Помимо этого во всех районах области на базе РОНО были организованы консультации для преподавателей «Основ советского государства и права», преподавателей школ. При кинотеатрах организовывались кинолектории правовых знаний. Один раз в два года отдел юстиции совместно с Управлением профтехобразования проводил трехнедельный семинар с преподавателями «Основ правоведения» профтехучилищ. Так же отделом юстиции области организовывались занятия с преподавателями права средних школ в институте усовершенствования учителей.

В различных регионах РСФСР работа по организации юридического всеобуча имела свои особенности. Согласно справке «Об организации юридического всеобуча в Рязанской области», был подготовлен проект «Основных направлений идеологической работы в Рязанской области на 1989-1990 гг.», разрабатывались и утверждались методические рекомендации по введению правового всеобуча и программы правовой учебы хозяйственных руководителей предприятий и организаций [11]. С целью оперативного реагирования на недостатки в профилактической деятельности вопросы организации правовоспитательной работы рассматривались на оперативных заседаниях отдела юстиции области. Согласно приведенному документу, правовое обучение учащейся молодежи в Рязанской области велось по двум направлениям: изучение основ права во время учебных занятий и внеаудиторные формы правовоспитательной работы – факультативы, клубы, кинолектории правовой тематики по различным направлениям. Также отмечалось, что перечисленные формы профилактической деятельности имели слабую материальную основу: в книжных магазинах наблюдался дефицит юридических справочников, а библиотеки школ и ВУЗов имели по одному экземпляру кодексов [12]. Таковы те немногочисленные документы, которые нам удалось обнаружить в архивах.

Обратимся к анализу статистических сборников, подготовленных правоохранительными органами в 1990-1991 гг.

Как отмечали составители сборника, в 1985-1989 гг. учетные показатели преступности несовершеннолетних были существенно занижены, поскольку раскрывалось только около половины всех зарегистрированных преступлений. Другая половина – нераскрытые преступления – не давала возможности установить личность преступника, его социальные и возрастные характеристики [13]. Следовательно, при оценке реальной картины преступности несовершеннолетних за рассматриваемый период следует вносить существенную поправку на этот недоучет.

При подготовке данной статьи автором были обнаружены факты, которые требуют специального разъяснения, поскольку они могли бы поставить под сомнение наши выводы, приведенные в предыдущих статьях [14] и касающиеся проблемы влияния амнистий на статистические данные по численности несовершеннолетних лиц, совершивших преступления, и количеству совершенных ими преступлений.

Обратимся к сборникам. Сноска на странице 9 статистического сборника за 1990 г. и странице 11 статистического сборника за 1991 г. касались данных, изложенных в таблице «Основные показатели преступности в России», а именно колонки таблицы «Выявлено несовершеннолетних лиц, совершивших преступления» [15]. Согласно этим сноскам: «К числу выявленных лиц, совершивших преступления, относятся: лица, в отношении которых уголовные дела, материалы дознания и протокольные производства направлены в суд; лица, совершившие преступления, но освобожденные от уголовной ответственности в связи с передачей материалов в товарищеский суд, в комиссию по делам несовершеннолетних и т.п.; лица, уголовные дела и материалы, в отношении которых прекращены по не реабилитирующим основаниям» [16].

На основании этого пояснения можно предположить, что лица, по которым материалы дознания и уголовные дела подлежали прекращению по амнистии, должны обязательно быть отражены в статистических данных по следующим показателям: численность несовершеннолетних, совершивших преступления (выявлено несовершеннолетних лиц, совершивших преступления), и количество преступлений, совершенных несовершеннолетними (зарегистрировано преступлений, совершенных несовершеннолетними или при их соучастии), поскольку прекращение уголовного преследования по амнистии не являлось реабилитирующим основанием. Поэтому, если учитывать примечания сборника, амнистии не должны были снижать названные нами статистические показатели. Однако, как показал наш анализ в предыдущих статьях, амнистии бесспорно влияли на снижении статистических данных.

За весь рассматриваемый период амнистии в СССР проводились десять раз: в 1967 г., 1970 г., 1972 г., 1975 г., 1977 г., 1979 г., 1980 г., 1982 г., 1985 г., 1987 г. Показатели преступности по РСФСР снижались:
а) по количеству преступлений, совершенных несовершеннолетними, в 1967 г., 1972 г., 1976 г., 1977 г., 1979 г., 1981 г., 1982 г., 1984 г., 1986 г., 1987 г.;
б) по численности несовершеннолетних, совершивших преступления, в 1967 г., 1971 г., 1973 г., 1977 г., 1979 г., 1981 г., 1982 г., 1986 г., 1987 г.;
в) по количеству осужденных несовершеннолетних – в 1967 г., 1972 г., 1973 г., 1975 г., 1977 г., 1979 г., 1981 г., 1982 г., 1983 г., 1985 г., 1986 г., 1987 г., 1988 г.

Как видно из приведенных данных (за редким исключением), снижение важнейших статистических показателей о преступности несовершеннолетних происходило либо в год проведения амнистий, либо на следующий год. Как мы уже отмечали, это было связано с конкретным месяцем официального издания указа об амнистии и сроком ее действия.
Еще раз перечислим каждую из них.

Проведенная на основании Указа Президиума Верховного Совета СССР от 31 октября 1967 г. амнистия «В связи с 50-летием Великой Октябрьской социалистической революции», по нашему мнению, оказала влияние на снижение данных о преступности по всем показателям.

Проводимая на основании Указа Президиума Верховного Совета СССР от 15 октября 1970 г. «Об освобождении от наказания некоторых категорий осужденных несовершеннолетних, женщин, инвалидов, престарелых, и о смягчении наказания другим осужденным к лишению свободы, твердо вставшим на путь исправления» амнистия касалась только осужденных лиц, следовательно влияла только на сроки наказания и на показатели о судимости осужденных.

При проведении на основании Указа Президиума Верховного Совета СССР от 28 декабря 1972 г. амнистии «В связи с 50-летием образования Союза Советских Социалистических Республик», было отмечено снижение статистических данных о преступности по всем показателям. Эта амнистия повлияла, по нашему мнению, и на падение показателя количества лиц, совершивших преступления в 1973 г., и на показатель количества осужденных, поскольку ее действие продолжалось до середины 1973 г.

Проводимая на основании Указа Президиума Верховного Совета СССР от 6 мая 1975 г. амнистия «В связи с 30-летием Победы советского народа в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов» касалась только судимых несовершеннолетних. Статистические показатели по судимости в 1975 г. в связи с эти снизились, а в 1976 г. было отмечено снижение количества преступлений, совершенных несовершеннолетними.

Аналогичная взаимосвязь усматривается и при проведении на основании Указа Президиума Верховного Совета СССР от 4 ноября 1977 г. №6500-1Х амнистии «В связи с 60-летием Великой Октябрьской социалистической революции».

Амнистия, приуроченная к «Международному году ребенка» и проведенная в октябре 1979 г. на основании Указа Президиума Верховного Совета СССР, вызвала, по нашему мнению, снижение статистики основных показателей преступности несовершеннолетних в РСФСР.

В 1980 г. произошло наслоение двух амнистий - декабрьской 1979 и июньской 1980 гг. Проведенная в 1980 г. амнистия единственный раз из всех приведенных примеров не оказала влияния на снижение преступности несовершеннолетних именно в этом году.[17] По нашему мнению, это было связано с тем, что проведенные до этого амнистии 1977 г. и 1979 г. исчерпали численность лиц, потенциально подпадающих под новую амнистию. Однако амнистия 1980 г. оказала влияние на снижение всех статистических показателей уже в 1981 г.

Проведенная на основании Указа Президиума Верховного Совета СССР от 27 декабря 1982 г. амнистия «В связи с 60-летием образования Союза Советских Социалистических Республик» так же, по нашему мнению, снизила показатели статистики преступности несовершеннолетних по всем категориям. Эта амнистия проводилась в декабре месяце и ее проведение оказало влияние и на снижение показателей статистических данных о судимости в 1983 г. Отмеченное незначительное снижение в 1984 г. количества преступлений, совершенных несовершеннолетними, по нашему мнению, было связано с тем, что со смертью Ю. Андропова понизилась требовательность к регистрации сотрудниками МВД СССР обращений граждан по фактам преступлений, совершенных в отношении них. Вновь возобладал формализм, что сказалось и на статистических показателях.

Проведенная на основании Указа Президиума Верховного Совета СССР от 26 апреля 1985 г. № 2317-Х1 амнистия « В связи с 40-летием Победы советского народа в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов» снизила статистические показатели численности судимых несовершеннолетних в 1985-1986 гг. Именно она оказала влияние и на снижение численности несовершеннолетних, совершивших преступления, и на показатель количества преступлений, совершенных ими.

Проведенная на основании Указа Президиума Верховного Совета СССР от 18 июня 1987 г. № 7198-Х1 «В связи с 70-летием Великой Октябрьской социалистической революции» амнистия так же оказала влияние на снижение всех основных показателей преступности несовершеннолетних в РСФСР. Поскольку эта амнистия проводилась в июле 1987 г., то ее влияние распространилось и на 1988 г., когда статистика зафиксировала снижение количества судимых несовершеннолетних.

Таким образом, мы еще раз наглядно показали [18], что между актами амнистий и снижением показателей преступности несовершеннолетних в отдельные годы существовала прямая связь. Мы не беремся судить какой процент от этого снижения следует отнести на счет усилий правоохранительных органов по борьбе с преступностью, а какой – на счет фальсификации статистических данных, но отрицать связь этих двух явлений значило бы противоречить фактам. Однако именно такую позицию заняли составители упомянутых нами сборников. Также каждая амнистия сопровождалась сокрытием численности амнистированных лиц в общей статистике преступности.

Составители утверждают, что такой взаимосвязи быть не должно, поскольку все прекращенные уголовные дела и материалы прекращенные по не реабилитирующим основаниям (в том числе по амнистии) обязаны были отражаться в официальных данных статистики и входить в разделы «выявленные лица» и «зарегистрированные преступления». Эта несогласованность между фактами и заявленной в сноске позицией составителей может свидетельствовать только о том, что ответственные сотрудники, прекращающие по амнистии уголовные дела и материалы дознания в отношении несовершеннолетних, видимо, не всегда вносили сведения по амнистированным лицам и преступлениям в статистическую отчетность. Подобная практика вела к умышленному занижению всех показателей.

Подчеркнем, что не ставим под сомнение проведение амнистий как социальную меру государства, а только отмечаем, что каждая из амнистий влекла за собой фальсификацию статистических данных о преступности несовершеннолетних.

Разница в позициях – нашей и составителей статистических сборников - могла бы быть разрешена научным путем, если бы ученые имели возможность работать со всем массивом информации, накопленным ГИЦ МВД за годы своего существования.

Отсутствие в нашем распоряжении первичных статистических карточек и учетных форм МВД СССР (и соответствующих методик их заполнения) крайне затруднило установление степени полноты и достоверности статистической информации, которой мы располагали. Сходные трудности обнаружились при попытке определить базовые источники, которыми пользовались в своих исследованиях не только советские, но и современные ученые криминологи. Как правило, их работы содержат упоминания о незначительной выборке, не превышающей несколько сот уголовных дел по одному из регионов РСФСР. Следовательно, вольно или невольно, но эти ученые активно использовали «иллюстративный метод», а затем применяли свои выводы ко всей территории РСФСР или СССР в целом.

Отсутствие необходимых данных не позволяет хотя бы приблизительно установить в отношении какого количества несовершеннолетних лиц были прекращены уголовные дела и материалы, каково количество самих материалов и уголовных дел, прекращенных по амнистиям. У автора также не было возможности установить, какое количество из прекращенных по амнистии материалов и дел, а так же лиц были на самом деле отражены в статистических разделах «выявлено лиц» и «зарегистрировано преступлений», а какое количество было укрыто от учета.

Еще раз подчеркнем, что считаем позицию составителей статистических сборников бездоказательной, поскольку она исходит из положения: «должно быть» - значит «так и было».

В подтверждении своей позиции добавим еще ряд аргументов.
Факт сокрытия от статистического учета амнистированных лиц и дел не являлся, чем-то новым для отечественной правоохранительной системы. Нарушения ведения статистического учета, сокрытие от регистрации заявлений об уголовных делах, не направление карточек статистического учета преступлений в вышестоящие организации, сокрытие от учета данных об амнистированных лицах выявлялись в РСФСР на протяжении всего рассматриваемого нами периода. Отдельные факты подобной практики указывались автором в предыдущих статьях, на которые мы уже ссылались. Обобщим наши наблюдения.

Так, согласно справке от 18 ноября 1966 г., подготовленной прокурором отдела по делам о несовершеннолетних Попковым, прокурорами были выявлены вопиющие факты нарушения порядка ведения статистических учетов в органах милиции и прокуратуры краев, областей и АССР [19]. Анализируя статистические данные преступности несовершеннолетних за 1966 г., Попков установил, что почти во всех АССР, краях, областях РСФСР статистический учет в прокуратурах и отделах милиции был налажен не должным образом. Проанализировав статистику за 9 месяцев 1966 г. по количеству подростков совершивших преступления, он выявил, что разница между данными по форме «Л» и форме «М» составляла 10321 человек. По количеству же несовершеннолетних привлеченных к уголовной ответственности разница между приведенными формами составляла 5404 человека. Причем во всех указанных случаях именно в статистических данных прокуратуры количество выявленных дел и лиц было больше, чем отраженных в милицейской статистике. Несоответствия в статистических учетах по форме «Л» и по форме «М» были выявлены в 73 регионах РСФСР. Разница в цифрах в отдельно взятых территориальных образованиях доходила до 200%.

Аналогичные нарушения были отмечены заместителем прокурора РСФСР Б. Кравцовым и изложены в аналитической записке от 15 февраля 1967 г. [20].Прокуратурой РСФСР были обнаружены нарушение ведения статистического учета и по другим формам отчетности.

В справке подготовленной начальником следственного отдела прокуратуры Новосибирской области Цветковым были указаны результаты проведенного им служебного расследования в отделении милиции Дзержинского райисполкома. Им были обнаружены факты массового сокрытия преступлений в данном подразделении. О чем 5 сентября 1964 г. им было направлено сообщение в прокуратуру РСФСР [21].

В ходе проведенной в 1964-1965 гг. прокуратурой РСФСР проверкой работы отделений милиции г. Москвы, были выявлено немало фактов, свидетельствующих о том, что сотрудники милиции, зная о совершенных преступлениях, скрывали их от учета, не возбуждали уголовные дела и не принимали мер к раскрытию преступлений и розыску преступников. Указанные правонарушения были обнаружены сотрудниками прокуратуры в 12-ом, 18-ом, 19-ом, 39-ом, 87-ом, 108-ом, 110-ом и других отделениях милиции г. Москвы. Аналогичные факты выявлялись и при проведении прокурорских проверок в г. Ленинграде, Алтайском Ставропольском, Хабаровском краях, Горьковской, Новосибирской, Кемеровской, Пермской, Сахалинской и других областях. О выявленных нарушениях прокуратурой РСФСР была подготовлена справка в Совете Министров РСФСР [22].

Помимо этого прокуратурой РСФСР 1 сентября 1969 г. было выявлено неудовлетворительное состояние учета несовершеннолетних в 1 спецотделе УВД Краснодарского края, которое выразилось в небрежности исполнителей указанного выше отдела, которые якобы из-за недобросовестного отношения к своей работе не направили статистические карточки на 170 человек. [23] Данные нарушения правил статистического учета были присущи и другим региона РСФСР.

Государственным советником юстиции 3 класса, прокуратуры РСФСР Н. Горшеневой в аналитической записке от 1 сентября 1969 г. указывалось, что в первом полугодии 1969 г. были обнаружены значительные расхождения в учете несовершеннолетних, совершивших преступления отраженных в форме №2 МВД СССР и форме «М». [24] В форме №2 МВД СССР было зарегистрировано 366 подростков, освобожденных от уголовной ответственности с применением мер общественного воздействия, а по форме «М» – 468.
На основании запроса начальника отдела по делам о несовершеннолетних Н. Ильиной, направленного заместителю прокурора Красноярского края, сообщалось об искажении данных о числе преступлений, совершенных несовершеннолетними, допущенных сотрудниками милиции Красноярского края [25].

Аналогичные проблемы были отражены в информационном письме «О недостатках в прокурорском надзоре за расследованием уголовных дел о преступлениях несовершеннолетних», подготовленным на основании обобщения следственной практики сотрудниками прокуратуры Челябинской области 11 декабря 1979 г. [26] При проведении обобщения были установлены факты сокрытия следователями уголовно-правовых деяний, совершенных подростками. Имея заявления потерпевших о совершении в отношении них подростками преступлений cледователи вовремя не возбуждали уголовные дела, скрывали их от учета или фиксировали их после явки с повинной несовершеннолетнего преступника [27]. В результате Прокурором Челябинской области было вынесено представление на имя начальника УВД Челябинской облисполкома, генерал-майора милиции Руденко А.Т. [28]. В нем прокурор требовал устранить изложенные недостатки в деятельности сотрудников милиции, указал на их серьезный характер. Он обратил внимание адресата на то, что из 180 изученных прокуратурой материалов почти в половине случаев были выявлены факты несвоевременного возбуждения следователями уголовных дел.

В информационном письме прокуратуры РСФСР «Об организации прокурорского надзора в связи с изменением подследственности о преступлениях несовершеннолетних» от 2 ноября 1979 г. указывалось множество нареканий к качеству ведения следствия сотрудниками милиции [29]. В ходе проверки прокурорские работники выявили что «на местах выявлены факты укрытия от учета заявлений и сообщений о преступлениях несовершеннолетних. Распространены случаи передачи работниками милиции названных заявлений без их регистрации в комиссии по делам несовершеннолетних. Нарушаются сроки их разрешения. Не единичны случаи отказа в возбуждении уголовных дел по надуманным мотивам. В Алтайском крае, каждое пятое постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, вынесенное следователями органов внутренних дел за 1 квартал 1979 г. было отменено, как незаконное» [30]. Аналогичные факты были выявлены прокурорскими работниками в большинстве регионов РСФСР.

Обобщение практики прокурорского надзора за соблюдением законности при производстве дознания и предварительного следствия в органах внутренних дел, проведенное 11 февраля 1980 г. прокуратурой Липецкой области, позволило установить массовые факты несвоевременной регистрации следователями и дознавателями заявлений и сообщений о совершенных преступлениях, несвоевременного возбуждения последними уголовных дел [31]. Все эти факты свидетельствовали об умышленном сокрытии сотрудниками МВД данных о преступности несовершеннолетних.

В информационном письме от 26 ноября 1979 г., заместителя прокурора Бурятского автономного округа снижение преступности подростков в ряде территориальных образований прокурор прокомментировал так: «эти данные не всегда отражают действительное положение дел, так как имеют место случаи, когда укрываются от учета преступления, выявленные в процессе следствия, путем не выставления на них статистических карточек» [32].

В справке, составленной на основании обобщения проведенного группой по делам несовершеннолетних, отделом по надзору за рассмотрением в судах уголовных дел совместно со следственным отделом прокуратуры КАССР за 1978-1979 гг., сотрудники прокуратуры отметили, что органами предварительного следствия КАССР неоднократно допускались «факты неправильного отказа в возбуждении уголовного дела по предлогом отсутствия состава преступления – при его наличии, либо под другим надуманным основаниям» [33]. Прокурор КАССР указал «органы дознания, отказывая в возбуждении уголовного дела, скрывают фактически от учета преступления и лиц их совершивших». [34] Еще одним способом укрытия от учета фактов противоправных деяний сотрудниками МВД было их формальное отношение к проведению проверки по заявлениям граждан о совершении преступлений. При малейшей возможности милиционеры не разобравшись добросовестно в обстоятельствах дела выносили отказные постановления. При вынесении отказов в возбуждении уголовных дел дознаватели МВД не направляли материалы для рассмотрения в комиссии по делам несовершеннолетних. Прокурорскими работниками были выявлены вопиющие факты нарушения регистрации преступлений в этом регионе Отмечалось что, «в органах милиции отсутствует надлежащий учет заявлений и сообщений о совершенных преступлениях, в результате каждое пятое сообщение или заявление о совершенном преступлении или скрывалось от своевременной регистрации или регистрировалось несвоевременно» [35].

Приведенные нами примеры касаются, это важно и имеет принципиальное значение, всех сторон деятельности правоохранительных органов и подтверждают распространенную практику укрытия от регистрации сотрудниками милиции фактов преступности несовершеннолетних при освобождении подростков от уголовной ответственности с применением мер общественного воздействия, а так же при проведении амнистий. Под этими мерами понималось: применение к несовершеннолетним, совершившим преступления, условного осуждения, отсрочки исполнения приговора, прекращение уголовного дела в связи с привлечением подростка к административной ответственности или применение к нему принудительных мер воспитательного характера, передачу рассмотрения материалов прекращенного уголовного дела в комиссию по делам несовершеннолетних, товарищеский суд, прекращение уголовного дела с передачей лица на поруки общественной организации или трудовому коллективу, применение мер административного взыскания, передача материалов без возбуждения уголовного дела на рассмотрение товарищеского суда или комиссию по делам несовершеннолетних, передача материалов без возбуждения уголовного дела в трудовые коллективы или общественные организации для перевоспитания и исправления.

По нашему мнению, на основании изложенных фактов, мы можем констатировать, что сотрудники милиции совершали махинации не только по делам об амнистированных подростках. Эти махинации со статистикой осуществлялись милиционерами и при применении мер общественного воздействия в отношении подростков, освобожденных от уголовной ответственности. Сотрудники милиции укрывали прекращенные дела от учета, желая искусственно снизить показатели преступности.

По данным исследований ученого криминолога Р.М. Оганесяна, в 1979-1983 гг. около 30% несовершеннолетних, изобличенных в совершении преступлений, освобождались от уголовной ответственности в связи с применением к ним мер административного или общественного воздействия, что свидетельствует о значительной частоте применения указанных мер [36].

Данные Р.М. Оганесяна наталкивают еще на один вопрос: как регистрировались в статистических учетах о преступности несовершеннолетних, лица, в отношении которых уголовные дела были переквалифицированы на административные? Ведь в случае, если несовершеннолетние лица переводились из разряда преступников в разряд правонарушителей, а их деяния квалифицировались не как преступления, а как правонарушения, то они должны были отражаться только в административно-статистических учетах, из уголовных же учетов они должны были быть исключены. Следовательно, и в приведенном примере из статистики о преступности должно было выпадать значительное количество лиц и уголовных дел.

Коротко остановимся на тех факторах, которые, по мнению большинства ученых, оказали главное воздействие на криминализацию общества на рубеже 1980-х-1990-х гг.

Произошедший в конце 1980-х гг. всплеск преступности, по нашему мнению, нельзя связывать только с происходившими в стране преобразованиями, известными во всем мире под названием «перестройка». Политические и экономические реформы М.С. Горбачева и вызванные ими сдвиги в советском обществе во многом определили формирование новой структуры преступности, включая ОПГ, но не реформы были главной причиной невиданной криминализации. На основе всего предшествующего анализа преступности несовершеннолетних за 1961-1991 гг. мы можем утверждать, что население в значительной степени было «готово» к этому взрыву, особенно молодое поколение, наиболее восприимчивое к любым новым переменам. Процесс криминализации шел подспудно долгие годы, замаскированный благополучными цифрами статистики, но когда государство оказалось неспособно контролировать жизнь общества и держать его на информационном пайке, действительность быстро себя обнаружила во всем своем неприглядном виде.

В предыдущей статье [37] нами указывалась позиция составителей статистического сборника за 1991 г, которые отметили, что «именно в этот период (с 1978 по 1985 гг. – Д.К.) [38] сложились две основные движущие силы будущего криминального взрыва. С одной стороны, утрата населением морально-правовых ориентиров достигла той черты, за которой начинается вседозволенность, с другой, - в криминально активной среде сформировалось чувство безнаказанности, что было связано с низкой эффективностью правоохранительной деятельности» [39].

Глобальные изменения государственного устройства, социальной структуры общества, прав собственности и соответствующей законодательной базы, принятой в интересах победивших социальных групп таили в себе громадный криминогенный потенциал, ломали все правила и устои. Современные ученые криминалисты считают, что общество платит высоким уровнем преступности за демократию. Поэтому переход от авторитарного к демократическому обществу расширял возможности для преступной деятельности граждан.

Развал СССР вызывал к жизни межнациональные и межреспубликанские конфликты. Зачастую они выливались в вооруженное противостояние. Эти очаги напряженности вызывали бесконтрольную миграцию населения из зон конфликтов. Республики, не вовлеченные в межнациональные конфликты, наводнялись беженцами, неучтенным оружием, наркотиками, что в свою очередь влияло на рост в них криминогенной обстановки [40]. Децентрализация власти, стремление окраин к автономии или к отделению ослабляло влияние союзных правоохранительных органов на мятежные территории или вовсе выводило их из юрисдикции последних [41].

Значительное влияние на рост преступности оказывала экономическая нестабильность, выражающаяся в отсутствии товаров и продовольствия, росте инфляции, спаде производства, неконтролируемом росте цен, невыплате заработной платы, ее несоответствию уровню инфляции. Экономические преобразования привели к значительному расслоению общества на богатых и бедных, основная масса граждан оказалась за чертой бедности. Этому способствовал отказ государства от социальных обязательств по отношению к свои гражданам. Люди, брошенные государством на произвол судьбы, были вынуждены фактически выживать [42].

Еще одним фактором оказывающим влияние на рост преступности явилось ранее не свойственное СССР явление – безработица, увеличение которой сказалось на росте грабежей, разбоев и краж.

Все это, наряду с сохранением традиционных причин, о которых писалось в предыдущих статьях, значительно увеличило число несовершеннолетних лиц, вовлеченных в криминальную орбиту.

Непоследовательность правовых реформ, колебание судебной практики – правовые факторы влияющие на рост преступности в 1985-1989 гг. Низкое качество следствия, невысокая раскрываемость преступлений приводили к увеличению лиц не понесших законного наказания за совершенные противоправные деяния и к дальнейшей криминализации общества.

Неудовлетворительная работа правоохранительной системы вызывала у граждан ощущение незащищенности и как следствие недоверия к ней. Чем ниже было доверие к работе органов правопорядка, тем меньше было желание у граждан обращаться к ним за помощью и оказывать им содействие.

По-прежнему важными факторами, влияющими на рост преступности несовершеннолетних, являлся высокий уровень алкоголизации подростков.

Борьба руководства СССР с алкоголизацией подростков, начатая в конце 1950-х годов, не увенчалась успехом. Проблема пьянства населения к началу 1980-х годов только усугубилась. В связи с этим было принято постановление ЦК КПСС «О мерах по преодолению пьянства и алкоголизма». Справка «О выполнении решений Партии и Правительства по преодолению пьянства и алкоголизма в Белгородской области», позволила автору установить, что антиалкогольная компания в целом улучшила оперативную обстановку в регионе [43]. В ней отмечалось, что «за 10 месяцев 1988 г. в области было совершено в состоянии алкогольного опьянения на 35,3% преступлений меньше, чем в аналогичный период 1987 г. Однако в целом, принимаемые меры, носящие сугубо административный характер, не дали положительных результатов» [44]. Сокращение продажи спиртного не снизило его потребление, это снижение было компенсировано распространением в области самогона. Помимо этого в области серьезно выросло хищение сахара, спирта и спиртосодержащих веществ. Проблема алкоголизации подростков в рассматриваемый период приобрела особо острое значение. Так по данным справки в 1987 г. по сравнению с 1986 г. на 24,6% возросло количество несовершеннолетних, наказанных за употребление спиртного. Рост среди школьников составил 58,8%, среди учащихся ПТУ – 71,3%. Эти показатели в 1988 г. продолжали расти. В 1988 г. в области по сравнению с 1987 г. на 8,7% выросло количество преступлений, совершенных несовершеннолетними. Причинами, оказывающими влияние на рост алкоголизации подростков, по мнению составителей справки, являлись отсутствие стационаров для лечения несовершеннолетних алкоголиков и низкий уровень профилактической работы по данному вопросу.

Еще одним актуальным вопросом, поднимаемым сотрудниками министерства юстиции РСФСР в 1985-1989 гг., был значительный рост наркомании подростков и как следствие - массовое распространение этого вида преступлений в РСФСР. Согласно справке «О работе народных судов области по борьбе с наркоманией», подготовленной начальником отдела юстиции Воронежской области Б.И. Петиным, нам стало известно, что уровень наркотизации подростков в области рос постоянно [45]. В 1982-1983 гг. судами области не было осужденного ни одного несовершеннолетнего, за преступления связанные с наркоманией, в 1984 г. было осуждено 3 человека, в 1985 г. – 11. То есть в течение двух лет судимость несовершеннолетних, за указанный вид преступлений выросла в четыре раза. Аналогичные факты были установлены сотрудниками отдела юстиции Приморского края при проведении проверки работы народных судов края, в третьем квартале 1986 г. [46]. Все вышеперечисленные факторы, помимо традиционных определяли динамику преступности несовершеннолетних в 1985-1989 гг.

Обратимся к анализу статистических показателей преступности несовершеннолетних. Для возможности сопоставления данных по пятилетиям за все рассматриваемые годы, в этой и последующих таблицах первоначально рассчитана динамика за 1985-1989 гг., а затем дополнительно еще за два перестроечных года – 1990-1991.
 

Таблица №1
Основные показатели преступности несовершеннолетних за 1985-1991 гг. [47]

Годы   Количество преступлений, совершенных несовершеннолетними  Количество несовершеннолетних, совершивших преступленияВсего осуждено несовершеннолетних в РСФСР1985119285123403779861986116278121268743161987116149116997598111988133422130223540281989159976150051623941989г. в % к 1985г.*

134,1%

121,5%80,1%1989 г. в % к 1980 г.**163,6%144,3%

91,5%

1990162718153169792811991173375159461850281991г. в % к 1990г.***106,5%104,1%107,2%

*Данные за 1985 равны 100%.
**Данные за 1980 равны 100%.
*** Данные за 1990 равны 100%.
   

Как свидетельствуют цифры таблицы, за пятилетие (1985-1989 гг.) произошел рост двух показателей – числа преступлений и численности несовершеннолетних, совершивших их (соответственно на 34,1% и на 21,5%).

Если брать более длительный период – десятилетний (1980-1989 гг.) - этот рост был еще выше на 63,6% и на 44,3%. Снижение произошло только по одному показателю – численности осужденных несовершеннолетних. За пятилетие – до 80,1%, за десятилетие она понизилась на менее значительную величину до 91,5%. Главная причина этого понижения, по нашему мнению, массовые амнистии 1985 г. и 1987 г. и связанные с этим особенности регистрационного учета, о которых мы писали выше. Если последствия амнистии 1985 г. сказались в наибольшей степени в следующем году, то амнистия 1987 г. по показателю численности осужденных несовершеннолетних повлияла на снижение этого показателя и в год проведения амнистии, и в следующий 1988 г. (почти на 10% к уровню 1987 г.).

Резкие колебания двух других показателей таблицы – числа преступлений и численности несовершеннолетних, совершивших их, - также фиксируют это воздействие амнистий. Однако здесь действовали и другие факторы – активная борьба правительства с пьянством, снижение общей численности несовершеннолетних, связанное с демографическими процессами.

Что касается динамики преступности несовершеннолетних в 1985-1989 гг., то при ее оценке стоит опираться на наиболее объективный показатель, которым являлся коэффициент преступности несовершеннолетних (по числу преступлений) из расчета на 10000 человек населения 14-17 лет. В 1987 г. он составил 151, в 1988 г. - 169,1 в 1989 г. – 196,5. Следовательно, рост преступности несовершеннолетних в рассматриваемый период носил постоянный и интенсивный характер. В 1990-1991 гг. этот рост продолжился, но уже не по двум, а по трем показателям, включая и численность осужденных. Обращает на себя внимание тот факт, что удельный вес осужденных к общему числу несовершеннолетних, совершивших преступления, резко колебался в отдельные годы: 1985 г. – 63,2%, 1986 г. – 61,3%, 1987 г. – 51,4%, 1988 г. – 41,5%, 1989 г. – 41,6%, 1990 г. – 51,7% и в 1991 г. – 53,3%. Получается, что в отдельные годы почти каждый второй подросток, совершивший преступление, не был осужден и значит освобождался от наказания.
 
          

Таблица №2
Количество зарегистрированных преступлений, совершенных несовершеннолетними в РСФСР за 1985-1991 гг. по видам преступлений [48].

ГодыУмышленные убийстваТяжкие телесные повреждения

Изнасилования

Разбой

Грабежи

Хищения гос. и общественного имуществаКражи личного имуществаеапм

Хулиганства

198535189326061219776417 16751 72416 07819862496312724857677615 39270 99013 65519871996422605911715914 20373 95512 189198826871525471457862216 17475 12711 5911989416964290323021153920 13172 41112 7361989г в % к 1985г.*118,5%107,9%113,3%188,8%148,6%117,2%139,9%79,3%1989г в % к 1980г.**61,1%54,2%97,1%124,1%157,8%116,3%225,9%79,4%1990 г.47210882948233811 07022 85173 11112 2171991 г.50310822444228411 98330 42381 50011 1691991г. в % к 1990г.***106,5%99,5%82,9%97,7%108,2%133,1%111,5%91,4%

*Данные за 1985 г. равны 100%.
**Данные за 1980 г. равны 100%.
***Данные за 1990 г. равны 100%. 

В ходе подготовки таблицы автор обнаружил расхождение показателей сборников по некоторым данным. Согласно сборнику «Преступность несовершеннолетних в республиках бывшего СССР (1966-1989 гг.), в графе «кража личного имущества» за 1987 г. указаны 73955 преступлений, за 1988 г. – 75127, за 1989 г. – 72411. В статистическом сборнике «Преступность и правонарушения 1991 г.» за те же годы приведены иные цифры. Соответственно: 53955, 61127 и 72076. Разница по приведенным показателям существенная. Автор привел в таблице данные сборника за 1966-1989 гг. в связи с тем, что по его мнению эти данные являются более достоверными. Наш вывод основывается на том, что если сложить показатели о преступности несовершеннолетних (по видам преступлений) за конкретный год, то наиболее достоверный показатель будет получен именно благодаря указанному сборнику. Полученная сумма при сложении данных сборника за 1991 г. существенно меньше данных о количестве зарегистрированных преступлений по конкретным годам, хотя и у первого и у второго сборника этот показатель тождественен. Следовательно, можно предположить, что эти нестыковки  вызваны технической ошибкой составителей сборника за 1991 г.

Согласно таблице №2, с 1985 по 1989 гг. в РСФСР произошел рост количества преступлений по большинству видов. Так количество убийств в 1989 г. выросло, по сравнению с 1985 г. на 18,5%; тяжких телесных повреждений на 7,9%, изнасилования на 11,3%, разбоев на 88,8%; хищений государственного имущества на 17,2%; грабежей на 48,6%; краж личного имущества на 39,9%.

В указанный период произошло снижение показателей по хулиганству на 20,7%.

При сравнении данных за 10-летний период с 1980 по 1989 гг. в РСФСР произошел  рост количества хищений государственной собственности на 16,3% и краж личного имущества, рост по которым составил 125,9%, разбоев на 24,1%, грабежей на 57,8%.

Количество  убийств в 1989 г. снизилось, по сравнению с 1980 г. на 38,9%; тяжких телесных повреждений на 45,8%, изнасилований на 2,9%; хулиганств на 20,6%.

За 1990-1991 гг. эта динамика несколько изменилась: снизились или остались почти на прежнем уровне показатели по тяжким телесным повреждениям, изнасилованиям, хулиганству и разбоям. В остальном – рост, особенно значимый (за год на 33,1%) по хищениям государственного и общественного имущества. Также отметим, что в 1990-1991 гг. в РСФСР тенденции роста различных видов преступлений были разнонаправленные: количество убийств выросло на 31 преступление; грабежей - 913, хищений государственного имущества - 7572; краж личного имущества -  8389. В указанный период произошло снижение показателей по хулиганству на 1048 преступлений, тяжких телесных повреждений на 6; изнасилований на 504, разбоев на 54.

При сравнении данных за период с 1960 по 1991 гг. в РСФСР произошел рост количества убийств на 232,8%, тяжких телесных повреждений на 227,3%, изнасилований на 455,9% хищений государственной собственности на 1050,5%, хулиганств на 874,6%.

По разбоям, грабежам, кражам у нас отсутствуют сопоставимые данные по 1960 г. Однако при сравнении данных за 1991 г. с данными за 1961 г. следует отметить, что по разбоям произошел рост на 172,2%, по грабежам на 785,2%, по кражам личного имущества на 2566,9%.

Если перевести эти цифры на язык социологии, то мы видим укоренение криминальной традиции предшествующих лет: наибольший рост наблюдается среди корыстных преступлений – разбои, грабежи, кражи, хищения государственного и личного имущества. Таким образом, вектор преступности среди подростков указывал главное направление – повышение материального достатка любыми способами, включая противоправные действия. Перестройка лишь стимулировала те процессы, которые развивались в советском обществе многие годы.
 

Таблица №3
Численность несовершеннолетних, совершивших различного вида преступления в РСФСР за 1985-1991 гг. [49]

ГодыУмышленные убийстваТяжкие телесные повреждения

Изнасилования

Разбой

Грабежи

Хищения гос. и общественного имуществаКражи личного имуществаеапм

Хулиганства

1985500102541612532936519 94046 09122 150198634474041171833824718 25250 27318 987198724658641111532808616 52648 80917 31719883196564258182310 20218 49254 56715 45619894799454646278613 21022 30861 60716 3941989г в % к 1985г.*95,8%92,2%111,6%110%141%111,8%133,6%74,1%1989г в % к 1980г.**60,5%52,5%100,6%74,2%158%120%204,4%76,7%1990 г.53410404785305212 92424 93763 38715 4131991 г.55010212559299613 65932 41667 70814 2741991г. в % к 1990г.***103%98,2%53,5%98,2%105,7%130%106,2%92,6%

*Данные за 1985 г. равны 100%.
** Данные за 1980 г. равны 100%.
***Данные за 1990 г. равны 100%.

Согласно таблице №3 с 1985 по 1989 гг. в РСФСР произошло снижение численности несовершеннолетних, совершивших отдельные виды преступлений, по некоторым составам преступлений.

Так количество лиц совершивших убийства в 1989 г. снизилось, по сравнению с 1985 г. на 4,2%; тяжкие телесные повреждения на 7,8%; хулиганства на 25,9%. В указанный период произошел рост показателей по количеству лиц совершивших грабежи на 41%; кражи личного имущества на 33,6%, хищения государственного имущества на 11,8%, изнасилования на 11,6%, разбоям на 10%.

При сравнении данных за 10-летний период с 1980 по 1989 гг. в РСФСР произошел рост численности несовершеннолетних, совершивших различные виды преступлений, такие как изнасилования по которым произошел рост на 0,6%, хищения государственной собственности на 20%, кражи личного имущества на 104,4%, грабежиЬна 58%. Численность лиц, совершивших убийства в 1989 г. снизилась, по сравнению с 1980 г. на 39,5%; тяжкие телесных повреждения на 47,5%, разбои на 25,8%; хулиганства на 23,3%.

В 1990 - 1991 гг. в РСФСР произошло как снижение численности несовершеннолетних, совершивших отдельные виды преступлений, так и рост по отдельным составам преступлений. Снизилось количество лиц, совершивших тяжкие телесные повреждения, изнасилования, разбои, хулиганства. Рост показателей произошел по количеству лиц, совершивших убийства, грабежи, кражи личного имущества, хищения государственного имущества .
Анализируя статистические показатели преступности несовершеннолетних, приведенные в таблицах, следует учесть следующие факторы. На преступность начала 1990-х гг. продолжали оказывать влияние такие негативные явления, свойственные государственному кризису, как неконтролируемый рост инфляции, падение жизненного уровня основной части населения, появление гигантского разрыва между богатыми и бедными гражданами, рост безработицы, невыплата зарплат или длительная задержка их выплаты, значительные миграционные потоки.

Несоответствие старых законов, новым реалиям, паралич работы правоохранительных органов, в связи с массовыми увольнениями опытных сотрудников, низкое качество работы действующих служащих, недостаточный уровень материально-технического обеспечения ведомств приводило к тому, что и простые граждане, и предприниматели вынуждены были принимать навязанные им условия жизни, предпринимать меры по защите своих интересов самостоятельно или обращаться за защитой к организованным преступным группам. Новые русские коммерсанты предпочитали решать свои хозяйственные проблемы не с помощью судебной или правоохранительной системы, а с помощью «понятий», свойственных криминальному миру или теневой экономике. Эти реалии предпринимательской жизни оказывали серьезное влияние на увеличение таких преступлений как убийства, тяжкие телесные повреждения, умышленное уничтожение имущества.

Поток оружия из горячих точек СССР, похищение его со складов Вооруженных сил, самостоятельное изготовление давали возможность достаточно свободного его приобретения гражданами, как для самообороны, так и для воплощения своих преступных замыслов.

Слабое развитие банковской сферы, нарушение привычных торгово-экономических связей, высокая инфляция приводила к тому, что зачастую граждане хранили наличные деньги в офисах или у себя по месту жительства. Это провоцировало рост грабежей, разбоев, краж, убийств.

В кризисных условиях менялась психология граждан по оценке и восприятию преступных проявлений. В стране повысился порог терпимости к преступным проявлениям, которые становились обыденным явлением. Отсутствие активной борьбы правоохранителей с преступлениями, невнятная государственная политика по борьбе с преступностью вызывали у преступных элементов чувство вседозволенности и безнаказанности, а у обычных граждан ощущение незащищенности.

Потеря органами охраны порядка уважения у населения привело к тому, что граждане, ставшие жертвами или очевидцами преступлений, перестали сообщать о них в органы МВД, поскольку не надеялись на помощь и поддержку милиционеров. Это в свою очередь приводило к повышению латентности преступности в РСФСР, снижению раскрываемости преступлений.

Все указанные негативные факторы вызывали рост агрессивности и жестокости у населения, в том числе по отношению к детям. Это, в свою очередь, выталкивало последних из семей на улицу и вело к росту преступности несовершеннолетних. Приведем цифры: в 1991 г. удельный вес несовершеннолетних, совершивших преступления, от общего числа выявленных в РСФСР преступников составил 16,7%. Для сравнения укажем, что в 1987 г. этот показатель составлял 12,1%, что свидетельствовало о резкой криминализации подрастающего поколения [50].

Повторимся, анализируя статистические данные о преступности несовершеннолетних по отдельным видам преступлений необходимо делать поправку на то, что в статистике отражались только раскрытые преступления [51].

В связи с этим автор хотел бы обратить внимание на уровень раскрываемости преступлений в рассматриваемый период. К сожалению в статистических сборниках за 1991-1993 гг. автору не удалось обнаружить данных о раскрываемости преступлений в РСФСР, однако такие данные были нами получены по СССР из статистического сборника за 1990 г. [52]. Безусловно, данные раскрываемости по СССР отличались от данных по РСФСР, однако автор считает важным привести имеющиеся у нас общесоюзные данные с целью получение общего представления о качестве работы правоохранительных органов.

В 1990 г. в СССР процент нераскрытых преступлений составил: по убийствам и покушениям на убийства – 22,2%; по тяжким телесным повреждениям – 42,3%; по изнасилованиям и покушениям на изнасилование – 23,7%; по разбоям – 42,3%; по грабежам 66,5%; по кражам государственного имущества – 74,1%; по кражам личного имущества граждан - 74,6%. Приведенные цифры свидетельствуют, что реальные статистические данные по видам преступлений и по судимости должны были быть значительно выше.

Данные о раскрываемости важны для нас еще по одной причине - в том случае, если преступление не раскрыто и не установлены лица его совершившие, то у следователя или дознавателя нет возможности установить кто совершил преступление - взрослый преступник или несовершеннолетний. Следовательно, низкая раскрываемость преступлений значительно влияла на снижение статистических показателей преступности несовершеннолетних.

С учетом сделанных замечаний вновь обратимся к цифровым показателям.

Таблица №4
Численность несовершеннолетних, осужденных за различного вида преступления в РСФСР за 1986-1991 гг. [53]

ГодыУмышленные убийстваТяжкие телесные повреждения

Изнасилования

Разбой

Грабежи

Хищения гос. и общественного имуществаКражи личного имуществаеапм

Хулиганства

198630767835881281625812 86628 25412 462198720248337628495373984022 5149558198821056933839555900897120 4086870198930170533461281769310 33823 68968941989г. в % к 1986г.*98%103,9%93,2%100%122,9%80,3%83,8%55,3%1990 г.366809426316782926138773030483361991г.40083434311563960817 38334 61077671991г. в % к 1990г.109,3%103,1%80,5%93,1%104,1%125,3%114,2%93,2%

*Данные за 1986 г. равны 100%.
**Данные за 1990 г. равны 100%.

Анализируя статистику преступности несовершеннолетних по видам, приведенную в таблицах №2, №3, №4, отметим, что в 1985-1991 гг. произошел значительный рост именно преступлений с корыстной мотивацией (хищений государственного имущества, грабежей, краж личного имущества).

Длительные невыплаты заработной платы, несоотносимая индексация зарплат по сравнению с ростом инфляции, безработица, рост цен на все виды товаров и продовольствия, тотальный дефицит, потеря гражданами привычных социальных ориентиров, стремление их выжить любыми путями в условиях экономического и политического кризиса - все эти факторы оказывали влияние на рост корыстных преступлений в годы перестройки.

Наши выводы также подтверждаются информацией, изложенной в справке от 21 августа 1987 г. «О поездке на агитпоезде ЦК ВЛКСМ «Ленинский комсомол» по зонам Нечерноземья» [54]. Так в период с 12 по 21 августа 1987 г. агитбригада в составе представителей от Всесоюзного общества борьбы за трезвость, Всероссийского общества борьбы за трезвость, ВНИИ МВД СССР, ВНИИ прокуратуры, ВНИИ советского законодательства, корреспондента газеты «Сельская жизнь» побывали в семи районах Нечерноземья. В ходе поездки участниками были выявлены следующие факты. По сведениям агитбригады, полученных от бесед с колхозниками, в «деревне нет водки и нет товаров народного потребления в связи с чем приходиться ездить за ними в город. Из-за самогоноварения возникли проблемы с сахаром – он исчез из продажи. Зарплата колхозникам стала регулярно задерживаться от 2 до 14 дней» [55]. По сведениям участников поездки в промышленных трудовых коллективах ситуация складывалась аналогичным образом.

Что касается снижения количества хулиганств, по нашему мнению это, было вызвано повышением порога терпимости граждан к незначительным противоправным проявлениям в отношении них. Граждане не надеялись на помощь и защиту правоохранительных органов, не верили в то, что они реально займутся расследованием преступлений небольшой и средней тяжести, а так же не желали ради несущественной для них проблемы испытывать административные мытарства и волокиту, а потому отказывались от обращений в органы, предпочитая забыть о нанесенном ущербе или разобраться с проблемой самостоятельно.

Продолжающийся в рассматриваемые годы рост убийств, тяжких телесных повреждений, краж, грабежей, хищений, по нашему мнению, был связан с негативными изменениями, происходившим и в стране.

Статистические показатели по всем видам преступлений были бы выше, если бы в них учитывались и не раскрытые преступления. Поскольку этот вопрос имеет огромное значение для оценки статистических сведений, остановимся на нем подробней.

В статистическом сборнике в графе «Характеристика умышленных убийств и покушений на убийство», в графе «из всех преступлений совершено несовершеннолетними» учитывалось количество раскрытых убийств (это касалось и иных видов преступлений, приведенных в сборнике). То есть в данной графе отражались только раскрытые преступления [56]. Из самого сборника, автору не удалось установить, что понимали составители статистического сборника под понятием «раскрытые преступления». В правовых актах так же отсутствуют официальные разъяснения данного термина.
 
Что касается криминологической литературы, мнения ученых по определению понятия «раскрытия преступлений» существенно разнятся. В юридической литературе существует три основных позиции по данному вопросу. Одни ученые придерживаются мнения, что преступление считается раскрытым с момента установления лица, совершившего, по мнению сотрудников правоохранительных органов, преступление. Данная позиция изложена ученым криминологом Л.М. Володиной [57].

Другие полагают, что помимо установления лица, совершившего преступление, ему необходимо предъявить обвинение и тогда преступление можно считать раскрытым. Этой позиции придерживается А.Н. Халикова [58].

Третьи считают, что преступление может считаться раскрытым и подлежать учету как раскрытое в случае окончания дела производством и утверждения прокурором по нему обвинительного заключения с передачей уголовного дела в суд. Этого мнения придерживается в своем учебнике А.Ф. Волынский [59]. По нашему мнению, в указанном сборнике составители использовали все три определения.

Мы считаем использование этих определений некорректным, поскольку согласно ст. 49 Конституции РФ обвиняемый считается не виновным до тех пор, пока его вина не будет доказана в предусмотренном законодательством судебном порядке с вынесением в отношении него обвинительного приговора. Следовательно, до этого момента преступление не может считаться раскрытым. В том случае, если лицо будет оправдано, оно должно быть исключено из статистического учета по раскрытым преступлениям.

По нашему мнению, определение предложенное в научной работе А.С. Сидорова, наиболее точно раскрывает понятие «раскрытие преступления». Согласно его мнению: «раскрытие преступлений – это деятельность органов дознания, предварительного расследования и суда, направленная на установление лица, совершившего деяние, запрещенное уголовным законом, а также обстоятельств, связанных с совершенным преступлением, подлежащих доказыванию в установленном настоящим Кодексом порядке. Преступление считается раскрытым, когда лицо признано виновным в совершении преступления вступившим в законную силу приговором суда» [60].

Прав ученый В.Ф. Статкус, который предлагает закрепить в законодательстве правило, согласно которому на уровне государственной статистики преступление следует считать раскрытым только после вынесения приговора судом [61].

Поэтому, на наш взгляд, применяемое в статистическом учете понятие «раскрытых преступлений» и практическое применение его в статистических сборниках не отражало реального смысла этого сложного юридического термина и соответствующей судебной практики. Если встать на позицию Сидорова, то данные графы «Из всех преступлений совершено несовершеннолетними» (с учетом конкретного вида преступлений), должны были равняться данным графы «Численность осужденных несовершеннолетних», а это совершенно разные категории, которым соответствуют и разные цифровые значения.

Из таблицы № 4 видно, что в 1990-1991 гг. в РСФСР произошло как снижение численности несовершеннолетних, осужденных за отдельные виды преступлений, так и рост судимости по отдельным составам преступлений. Так количество лиц осужденных за изнасилования в 1991 г. снизилось, по сравнению с 1990 г. на 832 человека; за разбои на 115; за хулиганства на 569. В указанный период произошел рост показателей по количеству лиц, осужденных за убийства - на 34 человека, за тяжкие телесные повреждения – на 25; за грабежи - на 382; за кражи личного имущества - на 4306, за хищения государственного имущества - на 3506.

Более низкие показатели количества осужденных по сравнению с приведенными показателями преступности (численностью выявленных лиц, количеством зарегистрированных преступлений) обусловлено низкой раскрываемостью преступлений, значительным прекращением уголовных дел в отношении несовершеннолетних по не реабилитирующим основаниям, невысоким качеством предварительного следствия, вынесением судом оправдательных приговоров, прекращением уголовных дел судом, отправлением уголовных дел судом на дополнительное расследование, проведением массовых амнистий.

Кроме того, по данным составителей сборника, за 1991 г. в статистику преступных проявлений не включаются данные по делам частного обвинения (эти данные могли бы повысить статистику судимости на 3%) [62].

Статистику о судимости отличает от статистики преступности то, что среди осужденных больше лиц совершивших тяжкие и особо тяжкие преступления, то есть преступления повышенной общественной опасности. Это связано с практикой освобождения от наказания в стадии предварительного следствия лиц, совершивших преступления не представляющие большой общественной опасности.

Следует также отметить, что за 1986-1990 гг. удельный вес осужденных несовершеннолетних по отношению к общей численности осужденных по РСФСР вырос с 9,3% до 14,7%, достигнув самого высокого уровня за двадцать лет. В 1991 г. этот показатель составлял 14,3%. В абсолютных цифрах в 1991 г. было осуждено 85028 несовершеннолетних, что являлось самым высоким показателем с 1970 г. [63].

С 1987 г. наблюдается тенденция постоянного роста судимости несовершеннолетних за умышленные убийства, тяжкие телесные повреждения, корыстно-насильственные преступления, по которым уровень 1986 г. был превышен соответственно на 30,3%, 23%, 53,7%. Однако следует отметить, что удельный вес осужденных за насильственные преступления за 1987-1991 гг. снизился с 34,2% до 29,3% [64]. Это снижение произошло в основном за счет осужденных за изнасилование, хулиганство, и различные менее опасные преступления.

По нашему мнению спад судимости по указанным преступлениям связан со снижением доверия граждан к органам правопорядка и нежеланием обращаться в данные органы при совершении в отношении них преступлений небольшой и средней тяжести.

Что касается преступлений с корыстно-насильственной направленностью (грабежи, разбои), то доля осужденных несовершеннолетних в общей судимости с 1986 по 1991 гг. возросла с 66,5% до 75,6%, а само число осужденных несовершеннолетних увеличилось на 30%. Еще значительней на 35,1% вырос уровень судимости подростков за кражи государственного и общественного имущества, в 1991 г. произошел рост на 25,3% [65].

Характеристика осужденных несовершеннолетних в рассматриваемый период претерпела определенные изменения. Так с 1986 по 1991 гг. произошло увеличение осужденных работающих подростков с 25,6% до 37,9%, а также не работающих и не учащихся с 10,3% до 23,1% [66].

Характеристика осужденных по семейному составу позволяет отметить, что 45,2% осужденных несовершеннолетних воспитывались в неполной семье или вне семьи.

По данным составителей сборника, за 1991 г. около 25% осужденных несовершеннолетних совершили противоправные деяния в состоянии алкогольного опьянения.

Еще одной серьезной проблемой, вставшей перед сотрудниками правоохранительных органов, явился стремительный рост наркотизации населения. По оценкам специалистов, в начале 1990-х гг. полтора миллиона россиян употребляли наркотики. Из указных лиц две трети составляли несовершеннолетние и молодежь. Нелегальный оборот наркотиков контролировался организованной преступностью и оценивался в 50-60 миллиардов рублей в год [67].

Преступность несовершеннолетних традиционно являлась групповой. Эта тенденция в конце 1980-х гг. только усилилась. Доля несовершеннолетних, осужденных за совершение преступлений в группе, возросла в 1986-1991 гг. с 72,2% до 76,2%, в том числе с участием взрослых с 19% до 21,3% [68].

Необходимо отметить изменения в судебной практике назначения наказаний несовершеннолетним: в 1986-1991 гг. наблюдалось снижение назначения наказаний, связанных с лишением свободы в отношении несовершеннолетних - с 37,8% до 27,4% [69].

Подводя общий итог анализу преступности на рубеже 1980-х – 1990-х гг. следует отметить, что при общей тенденции повышения преступности произошел сдвиг общественных отношений, вызвавший ошеломляющий рост преступности, в том числе подростковой. Пиковые значения основных статистических показателей, характеризующие преступность несовершеннолетних в 1986-1991 гг. значительно превысили показатели по предыдущим пятилетиям с 1960 г. Преступность этого периода имела свои структурные и динамические особенности, отличающие ее от предшествующих лет. К ним можно отнести:
стабильный рост общеуголовных преступлений, посягающих на жизнь, здоровье, свободу и достоинство личности, на право собственности и общественную безопасность населения;

• увеличение числа преступных посягательств, как на личное имущество граждан, так и на государственную и общественную собственность (на фоне общего увеличения числа краж);
• рост рецидивной преступности;
• снижение возрастного порога криминальной активности населения;
• усилившаяся беспризорность и безнадзорность несовершеннолетних;
• значительный рост количества несовершеннолетних в общей массе преступников;
• усиление криминогенной активности не работающих и не учащихся;
• рост профессиональной  и организованной преступности;
• консолидация в преступной среде;
• рост численности несовершеннолетних преступников в профессиональных преступных группах.

В периодической литературе распространена аксиома, что характер преступности и ее уровень соответствуют общественным отношениям. Наши статические выкладки вполне укладываются в это положение: ослабление общесоюзной государственности и ее отдельных звеньев снизили и без того малоэффективную деятельность правоохранительных органов и позволили проявиться тем социальным болезням, которые до этого лечились.

Сказалось еще одно обстоятельство, не позволяющее руководству страны своевременно принять адекватные меры, чтобы остановить нараставший вал преступности – феномен преступности несовершеннолетних как сложное социальное явление научно не изучался. Если судить по абсолютным цифрам о преступности несовершеннолетних в годы перестройки, то динамика роста основных показателей – количества преступлений и лиц, совершивших их, - значительно уступает соответствующему росту за 1960-1964 гг., когда увеличение произошло в разы [70]. Можно предположить, что даже зная о масштабах явления и фальсификации данных, искажающих реальную картину (о чем прямо писали составители статистических сборников и что, конечно, не было случайностью, а санкционировалось сверху), руководство страны плохо понимало с каким явлением имеет дело и как с ним следует бороться. В ход пошли привычные меры, отработанные десятилетиями, массовые амнистии, которые искусственно корректировали и «улучшали» статистику, а также способствовали сохранению иллюзий.

Как показывала российская действительность 1990-х гг., не только советская элита стремилась использовать административный ресурс для быстрого обогащения, но и рядовые граждане в условиях политического и экономического хаоса стремились к тем же целям. «Флагманом» выступала организованная преступность, имевшая идеологию, организацию, связи и финансы, на базе той питательной среды, в которую входили сотни тысяч подростков, уже знакомых с криминальной деятельностью в прежние годы.

При анализе статистических показателей преступности несовершеннолетних в РСФСР за 1985-1991 гг. нужно иметь в ввиду, что в связи с низкой раскрываемостью преступлений, невозможно было установить данные о лицах совершивших преступления. Следовательно учетные показатели преступности несовершеннолетних в рассматриваемый период были существенно занижены.

Еще одна особенность периода. В условиях разгула преступности люди боялись обращаться за помощью в правоохранительные органы. В связи с этим многие незначительные преступления (хулиганство, мелкие кражи, побои…) не фиксировались, так как граждане не обращались с заявлениями в органы милиции. Одни боялись, другие не надеялись на помощь. Поэтому наши таблицы, применительно к периоду перестройки, когда масштабы этого явления многократно увеличились, не отражают реального положения дел в стране. Для обывателя, привыкшего терпеть ежедневную нужду и уже не надеявшегося на помощь государства, перечисленные нами преступные посягательства на его личность и имущество, стали частью его повседневной жизни.  

Список литературы:
«Преступность несовершеннолетних в республиках бывшего СССР ( 1966-1989 гг.): Статистический сборник /Сост.: Ермаков В.Д., Иванова А.А., Попова Н.П.- М.: МАКС Пресс, 2006.

«Статистические данные о преступности и правонарушениях по СССР за 1971-1988 гг.»: Статистический сборник/ МВД СССР, Главный информационный центр, Москва.

Преступность и правонарушения В СССР. 1990: Статистический сборник/ Министерство внутренних дел СССР, Министерство Юстиции СССР, Прокуратура СССР.- М.: Финансы и статистика, 1991.

Преступность и правонарушения. 1991: Статистический сборник/ Министерство внутренних дел РФ, Министерство Юстиции РФ.- М.: Финансы и статистика, 1992.

Преступность и правонарушения. 1992: Статистический сборник/ Министерство внутренних дел РФ, Министерство Юстиции РФ, Статистический комитет Содружества независимых государств.- М.: Издательство «Отечество», 1993.

Преступность и правонарушения. 1993: Статистический сборник/ Министерство внутренних дел РФ, Министерство Юстиции РФ, Статистический комитет Содружества независимых государств.- М.: 1994.

ГА РФ, фонд-А-353, опись 17.

ГА РФ, фонд А-461, опись 11, 12.

Оганесян Р.М.Деятельность инспекций по делам несовершеннолетних по предупреждению повторной преступности несовершеннолетних, освобожденных от уголовной ответственности в связи с применением мер административного или общественного воздействия/ М.: Изд-во ВНИИ МВД СССР, 1984.

А.Ф. Волынский Криминалистика: Учебник для вузов/Под ред. А.Ф. Волынского.-М.: Закон и право. ЮНИТИ-ДАНА, 1999.

Лунеев В.В. Преступность ХХ века: мировые, региональные и российские тенденции/ М.: Волтерс Клувер, 2005.

М.В. Михайлов Развал. /М.:-2007 г.

А.Н. Халикова Правовые основы оперативно-розыскной деятельности. Курс лекций. – М.: Издательство «Юрлитинформ», 2007.

Л.М. Володина Проблемы уголовного процесса: Учебное пособие. Тюмень : Издательство Тюменского государственного университета. 2008.

Лопатников Л.И. От плана к рынку. Очерки новейшей экономической истории России/ СПб.: Норма, 2010.

В.Ф. Статкус Кто в России обязан раскрывать преступления?//Вестник криминалистики/ Ответственный редактор А.Г. Филиппов. Вып. 3(19).- М.: Спарк, 2006. С. 57.

А.С. Сидоров К вопросу о понятии и содержании «раскрытия» преступлений// Вестник криминалистики/ Отв. Ред. А.Г. Филиппов. Вып. 2(38).- М.: Изд. «Спарк», 2011.

Д.А. Краснов Начало либерально-демократических реформ в области борьбы с преступностью несовершеннолетних в РСФСР (1960-1964 гг.)// Пробелы в Российском законодательстве №4 (2013 г.).

Д.А. Краснов Характеристика системы борьбы с подростковой преступностью и преступности несовершеннолетних в РСФСР за 1965 – 1969 гг.//Социально-политические науки №3 (2013г.).

Д.А. Краснов Характеристика преступности несовершеннолетних и системы борьбы с подростковой преступностью в РСФСР за 1970 – 1974 гг. (свертывание либерально-демократических реформ// Пробелы в Российском законодательстве №5 (2013 г.).

Д.А. Краснов Преступность несовершеннолетних в РСФСР в 1975-1979 гг. на этапе свертывания реформ// Черные дыры в Российском законодательстве №1(2014 г.).

Д.А. Краснов Нарастание кризисных явлений в первой половине 1980-х гг.// Пробелы в Российском законодательстве №1 (2014 г.).
www.aferizm.ru/criminal/ops/st_k_ leo_jamp. Htm
 
РЕЦЕНЗИЯ
 
Работа Д.А.Краснова завершает цикл статей этого автора, посвященных проблеме преступности несовершеннолетних за весь советский период.
Несмотря на значительное сужение источниковой базы, характерное для 1980-х гг., автору удалось выстроить убедительную систему доказательств, подтверждающих основные выводы статьи. Интересная деталь, отмеченная автором, первое упоминание в архивных документах советской эпохи о появлении в стране организованной преступности.

Важное место в статье занял анализ достоверности данных о подростковой преступности, помещенных в статсборниках. В них впервые, что следует отнести к плюсам эпохи перестройки, признается факт «существенного занижения» официальными органами учетных показателей преступности. Заслуживают внимания вывод автора о том, что каждая амнистия «влекла за собой фальсификацию данных о преступности несовершеннолетних», а также выделение структурных и динамических особенностей, характеризующих подростковую преступность в годы перестройки. По мнению автора, подтвержденного многочисленными фактами и анализом источников, население страны было «готово» к криминальному взрыву конца 1980-х гг., который вызревал долгие годы и был обусловлен, в том числе неэффективной государственной политикой предшествующих лет.

По нашему мнению, цикл статей Д.А.Краснова позволяет по-новому взглянуть на проблему, а его работы вносят огромный вклад в отечественную науку.

Доктор исторических наук
Профессор Р.Г. Пихоя.
_____________________________________

[1] Краснов Д.А. Нарастание кризисных явлений в первой половине 1980-х гг.//Пробелы в Российском законодательстве №1 (2014 г.).

[2] Преступность и правонарушения. 1991: Статистический сборник/ Министерство внутренних дел РФ, Министерство Юстиции РФ.- М.: Финансы и статистика, 1992. Стр. 2.; Преступность и правонарушения. 1992: Статистический сборник/ Министерство внутренних дел РФ, Министерство Юстиции РФ, Статистический комитет Содружества независимых государств.- М.: Издательство «Отечество», 1993. Стр. 2.; Преступность и правонарушения. 1993: Статистический сборник/ Министерство внутренних дел РФ, Министерство Юстиции РФ, Статистический комитет Содружества независимых государств.- М.: 1994. Стр. 2.
 
[3] ГА РФ, фонд-А-353, опись 17, дело 2406, л. 31.

[4] www.aferizm.ru/criminal/ops/st_k leo jamp. htm

[5] ГА РФ, фонд-А-353, опись 17, дело 2406, л. 28-31.

[6] ГА РФ, фонд-А-353, опись 17, дело 2406, л. 28.

[7] ГА РФ, фонд-А-353, опись 17, дело 2218, л. 21.

[8] ГА РФ, фонд-А-353, опись 17, дело 2218, л. 21.

[9] ГА РФ, фонд-А-353, опись 17, дело 2444, л. 8-12.

[10] ГА РФ, фонд-А-353, опись 17, дело 2330, л. 1-2.

[11] ГА РФ, фонд-А-353, опись 17, дело 2444, л. 129-136.

[12] ГА РФ, фонд-А-353, опись 17, дело 2444, л.136.

[13]Преступность и правонарушения В СССР. 1990: Статистический сборник/ Министерство внутренних дел СССР, Министерство Юстиции СССР, Прокуратура СССР.- М.: Финансы и статистика, 1991. Стр.6.

[14] Д.А. Краснов Начало либерально-демократических реформ в области борьбы с преступностью несовершеннолетних в РСФСР (1960-1964 гг.)// Пробелы в Российском законодательстве №4 (2013 г.);Д.А. Краснов Характеристика системы борьбы с подростковой преступностью и преступности несовершеннолетних в РСФСР за 1965 – 1969 гг.//Социально-политические науки №3 (2013г.);Д.А. Краснов Характеристика преступности несовершеннолетних и системы борьбы с подростковой преступностью в РСФСР за 1970 – 1974 гг. (свертывание либерально-демократических реформ)// Пробелы в Российском законодательстве №5 (2013 г.); Д.А. Краснов Преступность несовершеннолетних в РСФСР в 1975-1979 гг. на этапе свертывания реформ// «Черные дыры» в Российском законодательстве №6 (2013 г.); Д.А. Краснов Нарастание кризисных явлений в первой половине 1980-х гг.//Пробелы в Российском законодательстве №1 (2014 г.).

[15] Преступность и правонарушения В СССР. 1990: Статистический сборник/ Министерство внутренних дел СССР, Министерство Юстиции СССР, Прокуратура СССР.- М.: Финансы и статистика, 1991. Cтр.9. Преступность и правонарушения. 1991: Статистический сборник/ Министерство внутренних дел РФ, Министерство Юстиции РФ.- М.: Финансы и статистика, 1992. Стр. 11.

[16] Преступность и правонарушения В СССР. 1990: Статистический сборник/ Министерство внутренних дел СССР, Министерство Юстиции СССР, Прокуратура СССР.- М.: Финансы и статистика, 1991. Стр.9. См. так же Преступность и правонарушения. 1991: Статистический сборник/ Министерство внутренних дел РФ, Министерство Юстиции РФ.- М.: Финансы и статистика, 1992. Стр. 11.

[17] Преступность и правонарушения. 1991: Статистический сборник/ Министерство внутренних дел РФ, Министерство юстиции РФ. М.: Финансы и статистика , 1992. – стр. 104.

[18] См. соответствующие таблицы приведенных нами статей.

[19] ГА РФ, фонд А-461, опись 12, дело 101, л. 396-400.

[20] ГА РФ, фонд А-461, опись 12, дело 101, л. 402.

[21] ГА РФ, фонд 461, опись 11, дело 1433, л. 11.

[22] ГА РФ, фонд А-461, опись 11, дело 1626, л. 97-98.

[23] ГА РФ, фонд А-461, опись12, дело 144, л. 250.

[24] ГА РФ, фонд А-461, опись 12, дело 144, л. 252.

[25] ГА РФ, фонд А-461, опись11, дело 2609, л. 26.

[26] ГА РФ , фонд А-461, опись 11, дело 3076, л. 31-37.

[27] ГА РФ , фонд А-461, опись 11, дело 3076, л. 32.

[28] ГА РФ , фонд А-461, опись 11, дело 3076, л. 38-44.

[29] ГА РФ , фонд А-461, опись 11, дело 3016, л. 11-16.

[30] ГА РФ , фонд А-461, опись 11, дело 3016, л. 14.

[31] ГА РФ , фонд А-461, опись 11, дело 3076, л. 47-58.

[32] ГА РФ , фонд А-461, опись 11, дело 3076, л. 68.

[33] ГА РФ , фонд А-461, опись 11, дело 3076, л. 97.

[34] ГА РФ , фонд А-461, опись 11, дело 3076, л. 99.

[35] ГА РФ , фонд А-461, опись 11, дело 3076, л. 102.

[36] Оганесян Р.М.Деятельность инспекций по делам несовершеннолетних по предупреждению повторной преступности несовершеннолетних, освобожденных от уголовной ответственности в связи с применением мер административного или общественного воздействия/ М.: Изд-во ВНИИ МВД СССР, 1984 , стр.5.

[37] Д.А. Краснов Нарастание кризисных явлений в первой половине 1980-х гг.// Пробелы в Российском законодательстве №1 (2014 г.).

[38] Курсив мой.

[39] Преступность и правонарушения . 1991:Статистический сборник / Министерство внутренних дел РФ, Министерство юстиции РФ.-М.: Финансы и статистика, 1992.-стр. 4.

[40] М.В. Михайлов Развал. /М.:-2007 г. – С 19.

[41] М.В. Михайлов Развал. /М.:-2007 г. – С 35.

[42] Лунеев В.В. Преступность ХХ века: мировые, региональные и российские тенденции/ М.: Волтерс Клувер, 2005. С. 175. См. так же Лопатников Л.И. От плана к рынку. Очерки новейшей экономической истории России/ СПб.: Норма, 2010. С.55-57.

[43] ГА РФ, фонд-А-353, опись 17, дело 2444, л. 111-115.

[44] ГА РФ, фонд-А-353, опись 17, дело 2444, л. 112.

[45] ГА РФ, фонд-А-353, опись 17, дело 2183, л. 44-47.

[46] ГА РФ, фонд-А-353, опись 17, дело 2183, л. 192-194.

[47] Таблица подготовлена по данным «Преступность несовершеннолетних в республиках бывшего СССР ( 1966-1989 гг.): Статистический сборник /Сост.: Ермаков В.Д., Иванова А.А., Попова Н.П.- М.: МАКС Пресс, 2006 стр.9-10, 78-79, 148-149; «Статистические данные о преступности и правонарушениях по СССР за 1971-1988 гг.»: Статистический сборник/ МВД СССР, Главный информационный центр, Москва, стр. 46; «Преступность и правонарушения в СССР. 1990.: Статистический сборник /Министерство внутренних дел СССР, Министерство юстиции СССР, Прокуратура СССР.-М.: Финансы и статистика, 1991. – стр.15, 29, 92,94.

[48] Таблица подготовлена по данным :«Преступность несовершеннолетних в республиках бывшего СССР ( 1966-1989 гг.): Статистический сборник/Сост.: Ермаков В.Д., Иванова А.А. Попова Н.П. – М.: МАКС Пресс, 2006. См. стр. 34-35 ; Преступность и правонарушения . 1991:Статистический сборник / Министерство внутренних дел РФ, Министерство юстиции РФ.-М.: Финансы и статистика, 1992.-стр.45, 49, 54, 59, 64, 69, 75, 82.

[49] Таблица подготовлена по данным: «Преступность несовершеннолетних в республиках бывшего СССР ( 1966-1989 гг.): Статистический сборник/Сост.: Ермаков В.Д., Иванова А.А. Попова Н.П. – М.: МАКС Пресс, 2006. См. стр. 83-84; Преступность и правонарушения . 1991:Статистический сборник / Министерство внутренних дел РФ, Министерство юстиции РФ.-М.: Финансы и статистика, 1992.-стр.45, 50, 55, 60, 65, 70, 76, 82.

[50] Таблица подготовлена по данным сборника Преступность и правонарушения. 1991: Статистический сборник/ Министерство внутренних дел РФ, Министерство Юстиции РФ.- М.: Финансы и статистика, 1992. Стр. 9.

[51] «Преступность и правонарушения». 1991.: Статистический сборник /Министерство внутренних дел РФ, Министерство юстиции РФ.-М.: Финансы и статистика, 1992. – стр.45.

[52] Преступность и правонарушения в СССР. 1990: Статистический сборник/ Министерство МВД СССР, Министерство юстиции СССР, Прокуратура СССР. –М.: Финансы и статистика, 1991. Стр. 16.

[53]Таблица подготовлена по данным: «Преступность и правонарушения». 1991.: Статистический сборник /Министерство внутренних дел РФ, Министерство юстиции РФ.-М.: Финансы и статистика, 1992. – стр.116. Данные за 1985 г. отсутствуют, что не дает возможности составить таблицу за все пятилетие.

[54] ГА РФ, фонд А-353, опись 17, дело 2330, л. 51-52.

[55] ГА РФ, фонд А-353, опись 17, дело 2330, л. 51.

[56] Согласно данным Статистического сборника «Преступность и правонарушения в СССР. 1990.: Статистический сборник /Министерство внутренних дел СССР, Министерство юстиции СССР, Прокуратура СССР.-М.: Финансы и статистика, 1991. – стр.40.

[57] Л.М. Володина Проблемы уголовного процесса: Учебное пособие. Тюмень : Издательство Тюменского государственного университета. 2008. С. 269.

[58] А.Н. Халикова (Правовые основы оперативно-розыскной деятельности. Курс лекций. – М.: Издательство «Юрлитинформ», 2007. С. 13.

[59] А.Ф. Волынский Криминалистика: Учебник для вузов/Под ред. А.Ф. Волынского.-М.: Закон и право. ЮНИТИ-ДАНА, 1999. С. 360.

[60] А.С. Сидоров К вопросу о понятии и содержании «раскрытия» преступлений// Вестник криминалистики/ Отв. Ред. А.Г. Филиппов. Вып. 2(38).- М.: Изд. «Спарк», 2011.

[61] В.Ф. Статкус Кто в России обязан раскрывать преступления?//Вестник криминалистики/ Ответственный редактор А.Г. Филиппов. Вып. 3(19).- М.: Спарк, 2006. С. 57.

[62] «Преступность и правонарушения». 1991.: Статистический сборник /Министерство внутренних дел РФ, Министерство юстиции РФ.-М.: Финансы и статистика, 1992. – стр.104.

[63] «Преступность и правонарушения». 1991.: Статистический сборник /Министерство внутренних дел РФ, Министерство юстиции РФ.-М.: Финансы и статистика, 1992. – стр.105.

[64] «Преступность и правонарушения». 1991.: Статистический сборник /Министерство внутренних дел РФ, Министерство юстиции РФ.-М.: Финансы и статистика, 1992. – стр.105.

[65] «Преступность и правонарушения». 1991.: Статистический сборник /Министерство внутренних дел РФ, Министерство юстиции РФ.-М.: Финансы и статистика, 1992. – стр.105.

[66] «Преступность и правонарушения». 1991.: Статистический сборник /Министерство внутренних дел РФ, Министерство юстиции РФ.-М.: Финансы и статистика, 1992. – стр.105.

[67] «Преступность и правонарушения». 1992.: Статистический сборник /Министерство внутренних дел РФ, Министерство юстиции РФ, Статистический комитет Содружества независимых государств. -М.: Финансы и статистика, 1992. – стр.9.

[68] «Преступность и правонарушения». 1991.: Статистический сборник /Министерство внутренних дел РФ, Министерство юстиции РФ.-М.: Финансы и статистика, 1992. – стр.106.

[69] «Преступность и правонарушения». 1991.: Статистический сборник /Министерство внутренних дел РФ, Министерство юстиции РФ.-М.: Финансы и статистика, 1992. – стр.106.

[70] Д.А. Краснов Начало либерально-демократических реформ в области борьбы с преступностью несовершеннолетних в РСФСР (1960-1964 гг.)// Пробелы в Российском законодательстве №4 (2013 г.).

от 24.04.2015

На правах рукописи

КРАСНОВ ДМИТРИЙ АНАТОЛЬЕВИЧ

ИСТОРИЯ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ПОЛИТИКИ В ОБЛАСТИ БОРЬБЫ С ПРЕСТУПНОСТЬЮ НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИХ

В РСФСР (конец 1950-х – 1991 г.)

Специальность 07.00.02 – Отечественная история

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени

Москва - 2014

Работа выполнена на кафедре истории российской государственности Отделения «Исторический факультет» Федерального государственного бюджетного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации»

Научный руководитель:              
доктор исторических наук, профессор, декан исторического отделения ФГУ РАНХиГС ПИХОЯ Рудольф Германович

Официальные оппоненты:
кандидат исторических наук, заместитель начальника отдела изучения и публикации документов ГА РФ, Лавинская Ольга Владимировна.

доктор исторических наук, профессор факультета мировой политики МГУ им. Ломоносова, Барсенков Александр Сергеевич.

Ведущая организация:
Московский городской педагогический университет.

Защита состоится 23 июня  2014 г. в 12.00 часов на заседании Диссертационного совета Д.504.001.06. при Федеральном государственном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации» по адресу: 119606, г. Москва, проспект Вернадского, 84, учебный корпус 5, ауд. ЗУС.

С диссертацией можно ознакомиться  в библиотеке Федерального государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации» и на сайте РАНХиГС www.ranepa.ru

Автореферат разослан _______________________________

Ученый секретарь Диссертационного Совета,
кандидат исторических наук, доцент                              Н.Ю. Болотина

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Преступность несовершеннолетних [1] в советскую эпоху представляла сложный социальный феномен, в котором переплелись и нашли отражение политические, экономические, культурные, демографические и иные отношения, сложившиеся в российском обществе на определенном этапе его развития. Воспитание подрастающего поколения всегда стояло в центре внимания советского государства, а всестороннее развитие личности являлось предметом особой заботы Коммунистической партии [2].

Незыблемой аксиомой советской идеологической доктрины являлось положение о том, что с победой революции и построением социализма в СССР навсегда были уничтожены, в отличие от капиталистических стран, основные экономические и социальные причины преступности – частная собственность на средства производства и эксплуатация человека человеком. Преступность в советской стране объяснялась, главным образом, сохранением «пережитков прошлого» среди отсталой части граждан. В соответствии с этой установкой строилась и система борьбы с преступностью, включая подростковую, где основное внимание уделялось предупреждению преступности и ликвидации ее причин, воспитанию граждан в духе коммунистической морали [3].

С исчезновением СССР и жесткого идеологического пресса, мешающего ученым проводить независимые научные исследования, а также с вхождением России в мировое сообщество проблема преступности несовершеннолетних приобрела новое звучание. Несмотря на огромную литературу и многочисленные данные, накопленные в советский период, прежние оценки стали восприниматься критически. Этому способствовал невиданный прежде разгул преступности в стране, пришедший на 1990-е гг. [4] и вызвавший в обществе страх и озабоченность. Встал вопрос: в чем заключались действительные причины подобного криминального взрыва? Проблема преступности несовершеннолетних и сегодня находится в центре внимания общества и власти, что свидетельствует о ее не проходящем значении. Крайние точки зрения высказываются по многим аспектам и касаются ювенальной юстиции, взаимоотношений между правоохранительными органами, действующей системы регистрации и учета [5]. Это также свидетельствует об актуальности избранной темы.

Российские исследователи отмечают, что в современной России преступность несовершеннолетних имеет много сходных черт с аналогичной картиной в СССР в 1970–1980-е гг. Это – групповой характер преступности, ее алкоголизация и наркотизация, направленность преступлений на завладение чужой собственностью, высокий уровень рецидива среди преступников-подростков [6]. В этой связи сегодня все громче раздаются голоса, призывающие вернуться к прежнему опыту борьбы с преступностью несовершеннолетних, взять советскую модель за основу современной государственной политики в этой области [7]. Таким образом, актуальность проблемы имеет не только научное, но и огромное практическое значение.

[1] За 1990–1998 гг. число выявленных преступлений несовершеннолетних в стране выросло на 25,5%, а их темпы в 3,5 раза превысили темпы роста населения в возрасте от 14 до 18 лет. См.: URL:http://dic.academic.ru/dic.nsf/enc_law/1816/ (дата обращения 07.10.2013).

[1] См., напр.: Выступление Президента России В.В. Путина на расширенном заседании коллегии Генпрокуратуры РФ 5 марта 2013 г. // URL: http://www.fsoz.gov.ru/press/14/1039/index.html (дата обращения 20.03.2013); «У нас защищают всех». Интервью Генерального прокурора РФ Ю. Чайки газете «Коммерсант» // URL: http://genproc.gov.ru/genprokuror/interview/document-76585/ (дата обращения 27.06.2013); Интервью уполномоченного при Президенте РФ по правам ребенка П.А. Астахова. URL: http://www.patriarchia.ru/db/text/1384445.html (дата обращения 12.03.2013); Рубникович О. Следственные органы вызывают на запрос. URL: http://www.kommersant.ru/doc/2200225 (дата обращения 30.06.2013).

[1] См., напр.: Забрянский Г.И. Преступность несовершеннолетних: направленность, сплоченность, устойчивость (взгляд сквозь призму статистики) // Ученые труды Российской Академии адвокатуры и нотариата. 2012. №4(27). С. 71.

[1] См., напр.: Полякова Н.И. Система предупреждения преступности несовершеннолетних: история и современность. М., 2010; Косевич Н.Р. Социальные и правовые проблемы профилактики преступности несовершеннолетних в малых и средних городах. М., 2003; Волков М.А., Гонтарь С.Н., Потудинский В.П., Удовыченко М.А. Предупреждение насильственной преступности несовершеннолетних. Ставрополь, 2005 и др.

В связи с этим подчеркнем, что исследованием преступности несовершеннолетних занимаются преимущественно юристы, которые основное внимание уделяют анализу законодательной и нормативной базы и не ставят перед собой задачи установления научных критериев для определения эффективности государственной политики в этой области.

Территориальными рамками исследования является территория Российской Федерации и отдельных регионов, входящих в ее состав, – автономных республик, краев и областей. Специфика нашей работы заключается в том, что изучение региональных особенностей позволяет дать многомерную характеристику преступности несовершеннолетних – выявить не только закономерности этого сложного явления, но и специфические особенности его проявления в отдельных регионах РСФСР.

Хронологические рамки исследования определяются в соответствии с периодизацией государственной политики в области борьбы с преступностью несовершеннолетних. Для рассматриваемого в диссертации тридцатилетнего периода (1960–1991) была характерна гуманизация государственной политики, которая в разные годы имела свои особенности: 1960–1974 гг. – время попыток гуманистических реформ, тогда как 1975–1991 гг. сопровождались консервацией советской системы, чье состояние носило кризисный характер. Естественно, что в рамках изучаемой проблемы наша периодизация не во всем совпадает с общепринятой в отечественной истории, где вхождение СССР в состояние системного кризиса большинство историков относят к рубежу 1970–1980-х гг.

Решения XX и XXII съездов КПСС, программные документы партии ставили задачу полного искоренения подростковой преступности и ликвидацию причин, ее порождающих. Главное заключалось в том, что отказ от приоритета репрессивной политики в отношении несовершеннолетних в пользу профилактики преступности и мер воспитательного характера был закреплен юридически в Основах уголовного законодательства СССР. Одновременно был повышен возрастной порог привлечения к уголовной ответственности, а принятые новые УК РСФСР и УПК РСФСР установили ряд уголовно-процессуальных гарантий в отношении привлекаемых к ответственности несовершеннолетних. Таким образом, рубеж 1950–1960-х гг. является нижней границей хронологических рамок, а 1991 г., когда с мировой арены исчез Советский Союз, их верхней границей. Для доказательности наших выводов в первой главе рассмотрены более ранние этапы государственной политики в области борьбы с преступностью несовершеннолетних в РСФСР (СССР) с 1917 г. Анализ всего советского периода позволил выявить его основные тенденции и эволюцию государственной политики в данной области.

Предмет исследования – преступность несовершеннолетних как сложный социальный феномен, проявляющийся в форме специфической (противоправной) деятельности молодежи.

Объект исследования – государственная политика в области борьбы с преступностью несовершеннолетних, которая включала в себя: систему мер, направленных на борьбу с этой преступностью; органы, осуществляющие эти меры; нормативно-правовую базу, в соответствии с которой проводилась реализация поставленных государством задач.

Цель исследования: изучить государственную политику в области борьбы с преступностью несовершеннолетних в РСФСР (1960–1991) и дать оценку ее эффективности.

Задачи исследования. Исследование предполагает решение следующих задач:

– провести сравнительный анализ информационного ретроспективного потенциала статистических материалов, созданных различными ведомствами, осуществляющими правоохранительную деятельность;
– создать полноценную статистическую источниковую базу, характеризующую подростковую преступность за 1960–1991 гг.;
– проанализировать масштабы преступности несовершеннолетних в РСФСР за период с конца 1950-х гг. по 1991 г., качественные характеристики этого социального феномена, и его динамику;
– выявить особенности государственной политики по преодолению преступности несовершеннолетних в исследуемый период;
– изучить деятельность правоохранительных органов в рамках заявленной государством политики в области борьбы с преступностью несовершеннолетних в РСФСР и дать ее оценку на основе выявленных источников и научных критериев.

Методологической основой исследования является междисциплинарный подход, основанный на принципах историзма, объективности и системности.

Так, юридическая наука разработала теоретические положения о причинах преступности, их предотвращении и личности преступников; обосновала основы новой системы борьбы с преступностью несовершеннолетних, связанной с соответствующей законодательной базой; накопила и обобщила значительный фактический материал по проблеме.

Социология с ее универсальным подходом к изучению исторического опыта позволила выявить объективные закономерности изучаемого явления.

Также нами использованы статистические методы, позволяющие описывать события (преступления) на языке чисел, их особенности (виды преступлений) и изменения, происходящие с определенной группой людей (несовершеннолетние) за определенное время (год, пятилетие, тридцатилетие) и в определенной географической области (РСФСР, край, область). Наши статистические выкладки и наблюдения имеют и самостоятельное научное значение, служат мерилом для оценки эффективности государственной политики.

Научная новизна исследования. В диссертации впервые комплексно исследована история государственной политики в области борьбы с преступностью несовершеннолетних в РСФСР за тридцатилетний период (1960–1991) и дана научная оценка ее эффективности.

В научный оборот впервые введен значительный массив архивных данных из фондов Прокуратуры и министерств Юстиции РСФСР и СССР; проведен анализ достоверности этих материалов; составлены таблицы и диаграммы, характеризующие подростковую преступность и ее основные параметры.

Проведенное исследование позволило автору сделать оригинальные выводы, характеризующие преступность несовершеннолетних в конце 1950-х–1991 г., пересмотреть многие устоявшиеся в науке положения. Среди них:

1) проблема оценки эффективности государственной политики в области борьбы с преступностью несовершеннолетних;
2) проблема достоверности статистических данных о масштабах преступности несовершеннолетних в стране и факторах влияющих на изменение статистические показатели;
3) автором установлено воздействие господствовавших политических установок на официальную статистику преступности несовершеннолетних, что приводило к систематическому занижению данных об истинных масштабах явления.

Историографический обзор. Всю историографию проблемы можно условно разделить на два периода – советский (1960–1991) и постсоветский (1991 г. – по настоящее время). Критериями выделения являются: наличие государственной идеологии, влияющей на общие результаты и оценки научных исследований (партийность науки), широта источниковой базы, в первую очередь, степень использования в трудах статистических данных, наиболее полно характеризующих преступность молодежи; наличие критериев, способствующих научной оценке изучаемого явления.

Отметим несколько общих закономерностей, присущих научным работам. Проблема подростковой преступности и в советский период, и на современном этапе разрабатывалась учеными-правоведами с целью выработки практических методов и рекомендаций по ликвидации этого негативного явления. Ими была разработана законодательная база, которая легла в основу системы борьбы с преступностью несовершеннолетних. Большой заслугой правоведов стало создание понятийного аппарата, который описывал преступность несовершеннолетних как социальное явление. Были также определены способы и методы совершения подростками преступлений; выявлены и изучены причины и условия, влияющие на совершения преступлений, характерные черты преступности несовершеннолетних. Главная особенность указанной литературы заключалась в том, что эффективность борьбы с преступностью несовершеннолетних определялась с позиций оценки законодательства, регулирующего эту борьбу, без учета реального воплощения указанных актов в жизнь.

Еще одна особенность – практически полное отсутствие во многих работах статистических данных, позволяющих раскрыть массовость того или иного вида преступлений и преступности в целом, ее качественные характеристики. В большинстве трудов, как правило, используются отдельные цифровые показатели из работ предыдущих лет, которые носят характер произвольной выборки. Сохраняется практика, при которой ученые используют незначительное число уголовных дел, оконченных производством, и на их основе делают выводы касательно всех регионов РСФСР, что приводит к искаженному видению столь важной проблемы.

Литературе советского периода была присуща партийность, решающим образом влияющая на общую характеристику проблемы. Авторы, изучающие преступность несовершеннолетних, писали о преимуществе советской системы перед капиталистической и пропагандировали успехи СССР в борьбе с преступностью подростков.[8]

Сам термин «криминологическая статистика» был введен в советское научное сообщество только в 1981 г. профессором Ю.Д. Блувштейном[9]. Задолго до появления указанной работы основные идеи криминологической статистики содержались в работах А.А. Герцензона, С.С. Остроумова, С.Е. Вицына, Л.В. Кондратюка, Н.Н. Кондрашкова, А.С. Шляпочникова и др.[10] Все перечисленные авторы вынуждены были заниматься в основном теоретической стороной данной проблемы в ущерб практической в силу причин, изложенных выше.

Идеологические установки партии и правительства на снижение преступности, на ее полную ликвидацию вступали в противоречие с объективной реальностью; начиная с 1960 г. преступность несовершеннолетних неуклонно росла. Ученые, судьи, руководители органов внутренних дел были вынуждены оправдывать политику государства в своих трудах, вступать на путь не только засекречивания, но и фальсификации реальных данных о преступности в стране и в том числе преступности несовершеннолетних. О снижении преступности несовершеннолетних писали такие ученые как Г.М. Миньковский, А.В. Садовский, Л.Н. Кривоченко и другие[11].

Одними из первых фундаментальных работ, направленных на осмысление принятого гуманистического законодательства и на его внедрение в повседневную жизнь, стали работы Г.М. Миньковского и Н.П. Грабовской[12]. Повторяя известное положение о пережитках прошлого как основной причине преступности несовершеннолетних в СССР, Миньковский, вместе с тем, в своей работе отмечал наличие иных причин молодежной преступности, корни которых нужно искать в советской действительности. Данная работа явилась фундаментом научных разработок по борьбе с преступностью несовершеннолетних на последующие годы.

Одной из первых специализированных работ, посвященных профилактике преступности несовершеннолетних, стала квалификационная работа сотрудника Всесоюзного института по изучению причин и разработке мер предупреждения преступности при Прокуратуре СССР А.В. Садовского[13].

Что касается рецидивной преступности, то с 1940-х гг. повторные преступления несовершеннолетних в СССР по существу не исследовались, и только в конце 1960-х появились научные труды, посвященные указанной теме. Диссертация М.Е. Токарева[14] представляла попытку обобщения имеющегося опыта по предупреждению рецидива несовершеннолетних, в ней также были рассмотрены основные формы и возможности деятельности органов прокуратуры, предварительного следствия, суда по борьбе с рецидивом и выявлением проблем организации борьбы с ним.

Изучению вопросов, связанных с особенностями личности несовершеннолетних преступников была посвящена уже упоминавшаяся нами капитальная докторская диссертация Г.М. Миньковского[15]. По мнению автора, преодоление известного разрыва между двумя кардинальными проблемами криминологии – предупреждением преступлений и учением о причинах преступлений могло быть реализовано за счет решения третьей кардинальной проблемы – изучения личности преступников.

В криминологической литературе 1960-х определился переход от характеристики особенностей личности преступника путем простого их перечисления к структурной (поэлементной) характеристике, основанной на изучении места этих элементов в «блоке принятия решений» и реализации последних (Ю.Д. Блуштвейн, В.Н. Кудрявцев, А.Б. Сахаров, В.Г. Танасевич, А.М. Яковлев).

Изучающие особенности территориальной преступности несовершеннолетних – А.И. Долгова, Г.М. Миньковский, Н.Г. Яковлева – выявили устойчивую зависимость между уровнем преступности несовершеннолетних и такими показателями, характеризующими регион, как удельный вес и общая численность детей и подростков в населении, проживающих в общежитиях; преобладание в структуре взрослого населения одиноких женщин, неполных и неблагополучных семей, как и родителей, профессия которых требует длительного отсутствия, семей прибывших из других населенных пунктов; высокая концентрация судимых лиц, бытовых правонарушителей, лиц состоящих на различных медицинских учетах.

Проблеме сельской преступности несовершеннолетних была посвящена научная работа В.И. Забрянского[16]. Автор указывал на неравномерность распространения сельской преступности на территории РСФСР.

Cоветские ученые выявили взаимосвязь между бессодержательным досугом несовершеннолетних и уровнем преступности. Данной теме были посвящены работы криминолога Л.А. Волошиной[17], а также ученых социологов Л.А. Гордона и Б.Ф. Зубицкого[18].

Перелом в оценке причин преступности несовершеннолетних обозначился в работе В.С. Ковальского[19]. Впервые за весь рассматриваемый период возникла дискуссия по вопросу общепринятого политического догмата о причинах преступности: что лежит в основе преступления – пережитки ли прошлого или «стихийное явление»? Автор попытался найти золотую середину, но в конце концов пришел к выводу, что в основном это пережитки. В работе Ковальского помещено особое мнение видного ученого И.И. Карпеца, который в формулировке понятия «антиобщественной установки» указал, что исторически объяснение причин совершения преступления антиобщественной установкой личности пришло на смену объяснению этих причин пережитками прошлого[20]. Мнение Карпеца опровергали Н.С. Лейкина и А.С. Шляпочников[21].

В середине 1970-х – начале 1980-х гг. появился ряд интересных работ, посвященных женской преступности несовершеннолетних. Так, изучению личности «трудных» девочек и процессу их перевоспитания были посвящены диссертационные исследования О.В.Неровни, Э.И. Дранищевой, Л.Н. Маленковой, Р.Х. Мамбетовой, А.Е. Литвишкова[22].

С развалом советского государства и отказом от коммунистических идей из научных работ исчезли формулы превосходства социалистической системы над капиталистической, как порождающей преступность в обществе. Российское государство перешло к интеграции в мировое сообщество, присоединилось к международно-правовым нормам, в том числе в области борьбы с преступностью несовершеннолетних.  

Видные советские ученые публично признали взаимопроникновение советского и международного законодательства в области борьбы с детской преступностью, важность существования наднациональных институтов в этой области и отказались от пропаганды превосходства советской системы профилактики над международной[23].     

В монографии Н.И. Поляковой[24] раскрывались правовые и организационные основы системы предупреждения преступности несовершеннолетних в России в историческом плане и на современном этапе. По мнению автора, к середине 1970-х годов политическая и экономическая ситуация в СССР, сложившиеся направления развития уголовно-правовой политики способствовали созданию эффективной системы профилактики преступности несовершеннолетних. К середине 1980-х гг. система была полностью сформирована.

Ученые различных регионов подготовили ряд научных работ, посвященных истории борьбы с преступностью несовершеннолетних в отдельно взятых городах, краях, республиках. Огромную помощь в их работе оказал процесс рассекречивания местных архивов, ввод в научный оборот местных статистических данных. Впервые ученые, посвятившие себя изучению проблем детской преступности, смогли воспользоваться этими источниками и поднять изучение темы на новый, более качественный уровень[25].

Подводя итог анализу современной историографии, следует отметить, что в силу демократических преобразований большинство архивов были рассекречены и стали общедоступны. Расширению источниковой базы послужило также издание статистических сборников, посвященных преступности несовершеннолетних Главным информационным центром (ГИЦ) МВД СССР (РСФСР) с 1990 г.[26] Однако в ходе работы в архивах нами было установлено, что большинство материалов из фондов Прокуратуры РСФСР, Министерства Юстиции, Верховного Совета РСФСР, Совета Министров РСФСР, отражающих историю борьбы с преступностью несовершеннолетних, так и остались на сегодняшний день невостребованными (из более трехсот томов, посвященных преступности несовершеннолетних, c несколькими томами ознакомилось всего лишь несколько ученых).

Историческая литература по проблеме крайне скудна и относится преимущественно к современному периоду. Отметим невысокий интерес историков к рассматриваемой нами проблеме[27], отсутствие специальных исследований. Так, в работе В.В. Кабанова[28] есть глава «Судебно-следственные материалы», где рассмотрены особенности ведения следствия и суда в СССР в 1930-х гг. Внимание автора сосредоточено главным образом на вопросах, касающихся уголовного преследования по политическим мотивам. Подобный подход к теме значительно сужает ее. По нашему мнению, методы ведения следствия и суда, которые применялись властью к политическим противникам, нельзя экстраполировать на всю следственную практику, а преднамеренное нарушение прав по политическим делам нельзя считать типическим, характерным для всего уголовного правосудия в СССР. В работе автора, едва ли не впервые была поставлена под сомнение достоверность официальных статистических данных, касающихся преступности в СССР. Сходные недочеты имеет фундаментальная работа по источниковедению, подготовленная под общей редакцией А.К. Соколова[29].

Завершая обзор историографии, отметим, что проведенный нами анализ свидетельствует: до настоящего времени степень изученности проблемы остается недостаточной, что объясняется ее сложностью и спецификой, слабой методологической разработанностью, незначительным использованием архивных документов правоохранительных органов, в первую очередь, материалов статистики. Комплексного исследования проблемы истории государственной политики в области борьбы с преступностью несовершеннолетних в РСФСР за 1960–1991 гг. не проведено и в результате не сформировано целостного представления об этом явлении и его особенностях в рассматриваемый период.

Обзор источников. Одним из важнейших источников работы стали законы и нормативные акты, которые позволили определить цели и основные направления государственной политики в области борьбы с преступностью несовершеннолетних. Подробный анализ советского законодательства по этой проблеме приведен нами в первой главе диссертации. Активно использовались в работе партийные документы, были изучены программные документы и стенографические отчеты партийных съездов[30].

Один из важнейших источников – статистические сборники, составителями которых были: Министерство внутренних дел СССР, Министерство юстиции СССР и Прокуратура СССР[31]. Они содержат ценный материал о преступности и судимости несовершеннолетних в СССР (РСФСР) и современной России, сведения об отдельных видах преступлений, совершенных подростками в 1985–1994 гг.

К сожалению, отсутствие в этих сборниках методических указаний о принципах сбора и обработки первичных данных, легших в основу приводимых статистических таблиц, поставило перед автором проблему определения достоверности статистических показателей. С этой целью нами был проведен сравнительный анализ архивных материалов, отложившихся в фондах трех важнейших правоохранительных органов – МВД, Минюста и Прокуратуры; изучен порядок документирования отдельных сторон их деятельности. Сложность состояла в том, что мы не располагали первичными учетными данными (в фондах Минюста и Прокуратуры они не отложились, а документы ГИЦ МВД, как уже отмечалось, до настоящего времени находятся на секретном хранении, исследователи к ним не допускаются).

В 1960–1970 гг. статистические данные о преступности несовершеннолетних в РСФСР собирались в различных ведомствах отдельно: в Министерстве охраны общественного порядка (МООП–МВД) – заявления о преступлениях, полученные от граждан; в судах – данные о судимости несовершеннолетних и их характеристики; в Прокуратуре РСФСР, осуществляющей предварительное следствие по делам о несовершеннолетних – располагала данными о количестве преступлений, совершенных подростками, а также о численности несовершеннолетних, совершивших преступления и их характеристике.

По мнению автора, к информации, изложенной в статистических сборниках, следует относиться критически. Как показано в диссертации, массовые факты фальсификации, нарушения порядка регистрации заявлений граждан о преступлениях, факты незаконных отказов в возбуждении уголовных дел, а также их необоснованного прекращения совершались в основном на самой низовой ступени – в районных, городских отделах милиции. Но именно на основании их отчетности ГИЦ МВД СССР (РФ) готовил статистические сборники.

Пользуясь информацией сборников необходимо учитывать степень латентности подростковой преступности, уровень раскрываемости преступлений, изменение порядка регистрационного учета, рост численности населения 14–17 лет, проведение массовых амнистий, а также целый ряд иных факторов, влияющих на рост преступности несовершеннолетних.

Благодаря совокупности данных статистических сборников МВД, информационных писем и аналитических записок Прокуратуры РСФСР, а также Министерства юстиции РСФСР нам удалось создать полноценную статистическую картину подростковой преступности за 1960–1991 гг.     

Используемые архивные материалы прокуратуры РСФСР позволили автору выявить слабые места в статистических данных МВД СССР, учесть их при написании работы, заполнить пробелы и неточности, допущенные милицейскими подразделениями.

В основу нашей работы были положены материалы Государственного Архива РФ, из фондов – Прокуратура РСФСР (Фонд А-461), Министерство Юстиции СССР и РСФСР (Фонд А-353) за 1960–1991 гг. Обнаружить архивные материалы, касающиеся преступности несовершеннолетних, в фонде Комиссии по делам несовершеннолетних при Совете Министров РСФСР, а также в фонде Верховного Совета РСФСР за 1960–1991 гг. автору не удалось.      

В используемых нами документах отражены не только статистические данные роста преступности несовершеннолетних, но и конкретные причины и условия, способствующие ее росту.

Архивные материалы прокуратуры в нашем исследовании в основном представлены информационными справками, содержащими показатели динамики преступности несовершеннолетних в РСФСР за определенные периоды. Помимо этого, автором использовались аналитические записки и справки, подготовленные руководящими работниками прокуратуры РСФСР и сотрудниками отдела по делам о несовершеннолетних.

Также в нашей работе использовались обзорные справки и докладные записки, которые готовились сразу несколькими министерствами и ведомствами, призванными вести борьбу с преступностью подростков, и которые занимались профилактикой преступности несовершеннолетних.

По мнению автора, уровень достоверности архивных материалов прокуратуры РСФСР достаточно высок. Прокуратура РСФСР, особенно в период с 1960 по 1970 гг. смело обличала факты нарушения порядка регистрации заявлений граждан о совершенных в отношении них противоправных деяниях, допущенных сотрудниками МООП (МВД СССР), указывала на незаконное прекращение уголовных дел и материалов в отношении несовершеннолетних преступников сотрудниками милиции. Конструктивной критике прокуратуры подвергались и иные органы, допустившие нарушения в области профилактики преступности несовершеннолетних. Однако органа, призванного надзирать за деятельностью самой прокуратуры, в СССР не существовало. Следовательно, определить, допускались ли самой прокуратурой какие-либо нарушения в рассматриваемой области, автору не удалось.

Архивные материалы Министерства юстиции РСФСР и СССР в нашем исследовании в основном были представлены аналитическими записками Министерства юстиции РСФСР, подготовленными методическим и статистическим отделами Управления судебных органов Министерства юстиции РСФСР и руководящими сотрудниками Министерства юстиции РСФСР. Данные записки были составлены на основе анализа проведенных Министерством юстиции проверок работы своих региональных подразделений и судов различных инстанций. В основном записки касались анализа преступности несовершеннолетних в РСФСР и выявления недостатков в работе указанных органов в области искоренения преступности несовершеннолетних.

Благодаря архивным материалам Министерства юстиции нам удалось установить количество осужденных несовершеннолетних в РСФСР, характеристику указанных лиц, а также качество работы как министерства в целом, так и его подразделений.

Выявленные и проанализированные архивные материалы позволили автору заполнить историко-статистический пробел, реконструировать статистику о преступности несовершеннолетних с 1960 по 1969 гг., а по некоторым статистическим категориям вплоть до 1991 г. Результаты представлены в таблицах.

Все архивные материалы Прокуратуры РСФСР, Министерства юстиции РСФСР и СССР, приведенные в нашем исследовании, ранее исследователями не изучались, были рассекречены в начале 1990-х гг. и в настоящей работе вводятся в научный оборот впервые.

Научно-теоретическая и практическая значимость. В рамках диссертационного исследования решена задача научного исследования этапов и специфики государственной политики в области борьбы с преступностью несовершеннолетних, проведен анализ ее эффективности. Результаты исследования могут быть использованы в дальнейшей работе в рамках актуализации научного направления, связанного с проблемами преступности несовершеннолетних. Учет полученных выводов и обобщений может быть использован при формировании современной системы борьбы с молодежной преступностью и формированием основ профилактической деятельности в отношении подростков.

Основные положения, выносимые на защиту:
Установлено, что государственная политика борьбы с преступностью несовершеннолетних в 1960–1980-е гг. не достигла заявленных целей не только потому, что ставила невыполнимые задачи – полное искоренение подростковой преступности. Большое значение имели средства и способы, которые были выбраны правительством для их достижения. Был установлен ряд ограничений в применении уголовного наказания в отношении несовершеннолетних; несовершеннолетие признавалось обстоятельством, смягчающим ответственность подсудимого; введена отсрочка исполнения приговора несовершеннолетнему, а также применение условно-досрочного освобождения к подростку, вставшему на путь исправления, даже осужденному за тяжкие преступления (убийство, грабеж) и другие новации.

Определено, что сущностная характеристика государственной политики не менялась на протяжении тридцати лет, несмотря на то, что руководство страны было информировано о неуклонном росте преступности в 1960-е гг. вопреки всем усилиям правоохранительных органов. При этом большая часть оступившихся подростков не попадала на скамью подсудимых, а освобождалась от наказания по различным основаниям.

Установлено, что ведущая роль прокуратуры в борьбе с преступностью несовершеннолетних в начале 1970-х гг. постепенно сходила на нет: все основные функции стали концентрироваться в органах милиции. Эти изменения привели ко многим негативным последствиям: сокрытию и фальсификации данных о преступности, отсутствию контроля за деятельностью органов милиции. Общество в лице многочисленных институтов, призванных бороться с преступностью, оказалось отодвинутым от реальной работы в этой сфере.

Выявлено, что одной из важнейших причин низкой эффективности государственной политики была ее внутренняя противоречивость. Законодательная инициатива правительства, направленная на усиление борьбы с преступностью, приносила свои плоды, что нашло отражение в снижении ряда показателей преступности несовершеннолетних за отдельные годы. Однако логика реформ требовала активной социальной поддержки снизу, а для этого необходимо было поставить под жесткий контроль общественности деятельность самих правоохранительных органов, к чему советская система не была готова. Поэтому, как свидетельствуют многочисленные источники, в работе общественности, привлеченной к борьбе с преступностью несовершеннолетних, возобладал формализм, а «бумажная» работа заслонила реальную.

Власть мало учитывала коренные перемены, связанные с реформами второй половины 1950–1960-х гг., падением «железного занавеса», гуманизацией всех сторон жизни общества, проникновением массовой западной культуры в молодежную среду. С этого времени, как свидетельствуют источники, прежние советские ценности начали терять свою привлекательность среди подростков, ментальность которых менялась в сторону «легковесного отношения к жизни, стремления превратить ее в сплошную цепь удовольствий и развлечений, пренебрежение к труду и игнорирование общественных интересов».

Реформы Ю.В. Андропова, направленные на изменение сложившейся ситуации, носили кратковременный характер и не достигли своей цели. В первой половине 1980-х гг. произошел рост подростковой преступности по основным показателям, главным образом за счет преступлений корыстной мотивации (кражи личного имущества, хищения государственной собственности, грабежи). Среди видов преступлений появились новые, приобретающие массовый характер – проституция, наркомания, содержание притонов. Происходил процесс сближения несовершеннолетних по уровню проявляемой ими активности в совершении преступлений вне зависимости от их половозрастных и социальных особенностей.

Спад подростковой преступности, наблюдаемый в отдельные годы, в действительности был связан с выявленной нами закономерностью: каждая амнистия влекла за собой фальсификацию данных (всего за рассматриваемый период было проведено десять амнистий). Методы фальсификации были разнообразны: нарушение ведения статистического учета, сокрытие от регистрации заявлений об уголовных делах, ненаправление карточек статистического учета в вышестоящие органы и пр. Принципиальное значение имеет то обстоятельство, что эти противоправные действия касались всех сторон деятельности правоохранительных органов. Сложность проблемы заключается в том, что до настоящего времени ученые не имеют доступа к документам ГИЦ МВД, а потому нельзя было пользоваться первичными статистическими карточками и учетными формами. Как показал наш анализ, борьба с преступностью несовершеннолетних приобретала все более формальный характер, а сама преступность становилась более организованной, жестокой, всеобъемлющей.

Преступность в годы перестройки имела свои структурные и динамические особенности, отличающие ее от предшествующих лет. К ним можно отнести: стабильный рост уголовных преступлений, посягающих на жизнь, здоровье, свободу и достоинство личности, на право собственности и общественную безопасность населения; увеличение числа преступных посягательств, как на личное имущество граждан, так и на государственную и общественную собственность (на фоне общего увеличения числа краж); рост рецидивной преступности; снижение возрастного порога криминальной активности населения; усилившаяся беспризорность и безнадзорность несовершеннолетних; значительный рост количества несовершеннолетних в общей массе преступников; усиление криминогенной активности не работающих и не учащихся; рост профессиональной и организованной преступности; консолидация в преступной среде; рост численности несовершеннолетних преступников в профессиональных преступных группах.

Реформы М.С.Горбачева и вызванные ими сдвиги в советском обществе во многом определили формирование новой структуры преступности, включая организованную, но не реформы были главной причиной невиданной криминализации. Население в значительной степени было «готово» к этому взрыву, особенно молодое поколение. Процесс криминализации шел подспудно долгие годы, замаскированный благополучными цифрами статистики, но когда государству оказалось не под силу держать общество под контролем, реальность выступила наружу. Советские руководители взяли на себя роль пророков, предсказывающих последовательность будущих событий, но игнорировали реальное положение дел в стране, степень коррозии советской идеологии и изменения общих условий жизни страны в годы перестройки. Их реакция на эти перемены носила характер непонимания и по своим методам (применение амнистий и пр.) мало чем отличалась от политики своих предшественников, а потому и результат был закономерен.

Апробация положений диссертации. Материалы диссертационного исследования, основные идеи и положения работы представлены на международной (Москва, декабрь 2010) и академических научных конференциях (Москва, РАНХиГС , 2010, 2011, 2012), на заседании Общественной палаты при Президенте РФ (сентябрь 2013). Основные положения и выводы диссертации обсуждались на заседании кафедры Истории российской государственности «Исторического отделения» ФГУ РАНХиГС и отражены в публикациях соискателя (общий объем 20,7 п.л.), в том числе 6 статей (объем 11,9 п.л.) в журналах, рекомендованных ВАК РФ.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка источников и литературы, содержит 19 таблиц и четыре приложения.

Во Введении обосновывается актуальность темы, цели и задачи исследования, определяются ее предмет и объект, хронологические и территориальные рамки, научная и практическая значимость работы, а также основные положения, выносимые на защиту. В нем помещен историографический обзор и общий обзор источников (конкретный анализ источников по отдельным сюжетам проблемы приводится в каждом параграфе диссертации).

В первой главе «Государственная политика в области борьбы с преступностью несовершеннолетних в СССР (РСФСР) и ее этапы»  дана характеристика государственной политики как системы мер, направленных на борьбу с преступностью несовершеннолетних, деятельности органов, осуществляющих эти меры, и нормативно-правовой базы, в соответствии с которой проводилась реализация поставленных государством задач. В зависимости от этих задач, а также в связи с изменением компетенции органов, осуществляющих меры борьбы, выделены три периода: первый – 1917–1935 гг.; второй – 1935–конец 1950-х гг.; третий – 1960–1991 гг. Конкретный анализ преступности несовершеннолетних, основанный на большом массиве источников, позволил автору в рамках третьего периода выделить два крупных этапа: первый – годы гуманистических реформ (1960–1974), второй – консервация советской системы, носившей кризисный характер (1975–1991).

Основной упор в первой главе сделан на анализе законодательной базы, а практическая деятельность всех звеньев правоохранительной системы и ее борьба с преступностью несовершеннолетних изложена в двух последующих главах.

В 1-м параграфе «Формирование государственной политики: гуманистические принципы и их реализация. 1917–1935 гг.» показано, что с первых дней советской власти государство проводило особую политику в отношении оступившихся подростков – лечебно-воспитательные и профилактические меры преобладали над принудительно-карательными. Это было связано с тем, что власть считала преступность, в первую очередь подростковую, «пережитками капитализма» и считала необходимым в переходный период до полного строительства социализма «сберечь подрастающие поколения». Законодательство новой власти в этой области носило новаторский характер и получило развитие в Уголовном кодексе РСФСР и Основных началах уголовного законодательства СССР, в которых факт несовершеннолетия объявлялся смягчающим вину обстоятельством. Была создана и эффективно работала сеть специальных учреждений, занимающихся исправлением и перевоспитанием беспризорников, трудных подростков и несовершеннолетних правонарушителей. С 1921 г. по 1936 г. действовала Детская комиссия ВЦИК, координирующая усилия различных ведомств в решении «детских проблем». Функции и полномочия этой комиссии постоянно расширялись, что приносило свои плоды. Решение проблемы осложнял слом прежних устоев в области брачно-семейных отношений в годы нэпа, что вело к росту преступности, в том числе подростковой.

Во 2-м параграфе «От воспитания к принуждению. 1935–конец 1950-х гг.» показано, что под влиянием кардинальных изменений в стране и мире прежняя политика претерпела существенные изменения – стали преобладать принудительно-репрессивные меры воздействия в отношении оступившихся подростков. Также была прекращена деятельность Детской комиссии ВЦИК и подведомственной ей сети особых комиссий по несовершеннолетним. Эти перемены нашли отражение и в законодательстве, закон от 7 апреля 1935 г. устанавливал уголовную ответственность с 12-ти лет.  

Такая политика, как считает автор, имела долговременные последствия. С одной стороны, к началу войны была устранена детская беспризорность, а введение начального образования в стране позволило вовлечь в учебный процесс практически всех детей. С другой стороны, резко выросло число несовершеннолетних, с малолетства втягивающихся в преступную среду, многие из которых попали в тюрьму за незначительные проступки или мелкие кражи. Отечественная война 1941–1945 гг. усугубила все негативные тенденции (разруха, безотцовщина, низкий уровень жизни населения, жилищный кризис и пр.), но государству удалось взять ситуацию под контроль. В 1950-е гг. действовала сеть детских комнат милиции, работали специальные комиссии по устройству детей и подростков, расширилась практика замены уголовного наказания в отношении несовершеннолетних мерами воспитательного характера, расширилась практика розыска пропавших родителей и детей, устройства детей-сирот в учебные заведения и пр.

В 3-м параграфе «Гуманизация государственной политики и ее особенности. 1960–1991 гг.» подчеркивается, что решения XX и XXII съездов КПСС и программные документы партии ставили задачу полного искоренения подростковой преступности и ликвидацию причин, ее порождающих. Главное заключалось в том, что отказ от приоритета репрессивной политики в отношении несовершеннолетних в пользу профилактики преступности и мер воспитательного характера был закреплен юридически в Основах уголовного законодательства СССР. Одновременно был повышен возрастной порог привлечения к уголовной ответственности, а принятые новые УК РСФСР и УПК РСФСР установили ряд уголовно-процессуальных гарантий в отношении привлекаемых к ответственности несовершеннолетних. Гуманизм нового законодательства проявился также в возможности применения условно-досрочного освобождения от наказания к несовершеннолетним лицам, совершившим малозначительные преступления (после отбытия одной трети срока наказания). Были воссозданы комиссии, отмененные в 1935 г., большое место отводилось деятельности специальных учреждений МВД (детские комнаты милиции, приемники-распределители, инспекции по делам несовершеннолетних).

Если суды принимали решение, что перевоспитание подростка невозможно без изоляции от общества, несовершеннолетний отбывал наказание в воспитательно-трудовой колонии (ВТК), где имелась общеобразовательная школа и было предусмотрено профессионально-техническое обучение и производство.

Важную роль в выявлении и устранении нарушений законов, касающихся несовершеннолетних, играла прокуратура. В 1963 г. на базе бывшего ВНИИ криминалистики был организован Всесоюзный институт по изучению причин и разработке мер предупреждения преступности при Прокуратуре СССР, в котором изучались различные аспекты преступности несовершеннолетних.

Основные гарантии прав и свобод в отношении оступившихся подростков, закрепленные в советском законодательстве 1960-х гг., в зарубежных странах были реализованы только в конце 1980-х гг.

Во второй главе «Преступность несовершеннолетних в годы гуманистических реформ. 1960–1974 гг.»[32] изучены процессы, происходившие в сфере подростковой преступности в годы либерализации общественных отношений в стране.

В 1-м параграфе «Основные черты преступности несовершеннолетних на начальном этапе реформ. 1960–1964 гг.» доказывается, что в результате наложения ряда факторов произошел резкий рост всех важнейших показателей, отражающих преступность несовершеннолетних, – по количеству преступлений, лиц, совершивших их, и осужденных за преступления. Демографический взрыв привел к увеличению общей численности подростков в стране, а урбанизация с ее исторически более высокими в сравнении с селом показателями преступности также внесла свою лепту в этот процесс. Как свидетельствует мировая практика, урбанизация ведет к анонимности личной жизни человека, снижает общественный контроль за традиционными нормами поведения, характерными для деревни. Помимо этого, действовали и такие факторы, как увеличение количества неполных семей в стране и низкий уровень воспитания в таких семьях, безнадзорность подростков и второгодничество, некачественная работа органов предварительного следствия и суда, комиссий по делам несовершеннолетних. Было еще одно обстоятельство, повлиявшее на рост показателей. До 1960 г. к уголовной ответственности привлекались не все подростки-правонарушители, а лишь совершившие особо тяжкие преступления, что составляло небольшую часть всех преступлений, совершенных несовершеннолетними в РСФСР. С 1960 г. статистика стала учитывать не только подростков, привлеченных к уголовной ответственности, но и переданных на перевоспитание общественности. К характерным чертам этого периода относились: рост преступности во всех регионах РСФСР; увеличение преступлений средней тяжести и тяжких; значительный удельный вес среди тех преступлений, что были связаны с хищениями государственного и личного имущества; лидирующие позиции представителей рабочей молодежи среди подростков-преступников; рост групповой преступности.

Во 2-м параграфе «Первые итоги гуманистических реформ и корректировка нового курса. 1965–1969 гг.» показано, что законодательная инициатива правительства, направленная на усиление борьбы с преступностью несовершеннолетних, дала результаты: лавинообразный рост, характерный для предшествующего пятилетия, замедлился. Значительным успехом было замедление роста групповой преступности. В 1967 г. произошло снижение не только числа зарегистрированных преступлений, но и лиц, совершивших их. В диссертации доказывается, что массовая амнистия 1967 г. оказала влияние на снижение указанных показателей, поскольку в ходе ее прекращались уголовные дела и материалы дознания по ряду преступлений небольшой и средней тяжести. Сотрудники правоохранительных органов не выставляли карточки на амнистированных подростков и преступления, совершенные ими, что вело к сокрытию их от учета. Подобные многочисленные факты сокрытия от регистрации преступлений, совершенных несовершеннолетними, отмечались Прокуратурой РСФСР в 73 регионах.

Несмотря на очевидные успехи, о высокой степени общественной опасности подростковой преступности свидетельствовал рост преступности по составам, связанным с насильственными действиями, – убийствами, тяжкими телесными повреждениями, грабежами, разбоями, изнасилованиями. Возросла также алкоголизация подростков: в 1968 г. около 40% несовершеннолетних совершили преступления в нетрезвом виде.

В 3-м параграфе «Затухание реформ: причины и последствия. 1970–1974 гг.» показано, что преступность несовершеннолетних продолжала сохранять прежнюю тенденцию к росту. Как свидетельствуют цифры статистики, с годами она приобретала более весомую общественную опасность в сравнении с предыдущими периодами, становилась более жестокой. Криминогенный потенциал ее был настолько высок, что даже ужесточение мер борьбы и применение акта амнистии не смогли серьезно повлиять на ее снижение.

В 1970–1974 гг. официально основными причинами преступности по-прежнему считались недостатки в семейном воспитании подростков, безнадзорность, высокий уровень алкоголизации несовершеннолетних.

Структурная перестройка МВД СССР, проводившаяся на рубеже 1960–1970-х гг., привела к тому, что прокуратура утратила ведущую роль координатора борьбы с преступностью несовершеннолетних. Это породило многие негативные последствия: сокрытие и фальсификация данных о преступности, отсутствие контроля за деятельностью органов милиции. Общество в лице многочисленных институтов, призванных бороться с преступностью, оказалось отодвинутым от реальной работы в этой сфере. Формализм и «бумажные» успехи не позволяли ни руководству страны, ни правоохранительным органам, ни общественности оценить реальные перемены в характере преступности несовершеннолетних и принять адекватные меры. В этом, на наш взгляд, заключалась главная опасность, которая привела к дальнейшему усилению негативных тенденций.

В третьей главе «Преступность несовершеннолетних и борьба с ней в условиях консервации советской системы и перестройки. 1975–1991 гг.» изучены процессы, происходившие в области подростковой преступности не только в период так называемого «застоя», но и в перестроечные годы. На первый взгляд, объединение в одной главе двух разных по характеру периодов мало оправдано. Однако автор доказывает, что по своим сущностным характеристикам государственная политика этих лет сохраняла прежние черты и традиции как в законодательной области, так и в деятельности правоохранительных органов, методах их работы. Разными были только последствия этой политики, поскольку перестройка вызвала кардинальные перемены всех сторон жизни советского общества, раскрыла тот криминогенный потенциал, который накопился к этому времени.

В 1-м параграфе «Пятилетка амнистий». 1975–1979 гг.» показано, что, как и в предыдущее пятилетие, борьба с преступностью несовершеннолетних носила все более формальный характер; росло также количество уголовно наказуемых нарушений со стороны работников правоохранительных органов (прежде всего милиции), которые, как правило, не несли никакого наказания за это. На фоне бесконтрольности органов милиции прокуратура не могла в должной степени осуществлять даже те полномочия, которые у нее еще сохранились. При такой практике и новые законодательные инициативы руководства страны не достигали своих целей, а в большинстве своем лишь дублировали ранее принятые решения.

За пять лет было проведено пять массовых амнистий, что прямо повлияло на снижение статистических показателей. Они не достигли своих воспитательных целей, но породили у подростков чувство безнаказанности и, как показывают цифры, привели к новому витку преступности, которая стала еще более организованной, жестокой, всеобъемлющей.

В 2-м параграфе «Нарастание кризисных явлений в первой половине 1980-х гг.» показано, что в начале 1980-х гг. правоохранительные органы зафиксировали широкое распространение ранее считавшихся искорененными таких видов преступлений как наркомания, проституция, организация притонов, валютные махинации. В эти годы рост преступности несовершеннолетних наблюдался по всем важнейшим показателям и происходил в основном за счет преступлений корыстной мотивации. Продолжался также наблюдаемый в предшествующее десятилетие процесс сближения всех категорий подростков по уровню проявляемой ими активности в совершении преступлений вне зависимости от их половозрастных и социальных особенностей.

В 3-м параграфе «Особенности преступности несовершеннолетних в годы перестройки. 1985–1991 гг.» отмечается, что радикальные преобразования в стране вызвали к жизни нехарактерные ранее виды организации преступного мира, в том числе преступности несовершеннолетних, что свидетельствовало о качественных изменениях всей природы изучаемого нами феномена. Крайне негативно сказывалась на борьбе с этим злом укоренившаяся в органах милиции практика фальсификации статистических показателей; реальные же цифры значительно превосходили официальные сводки.

Несоответствие старых законов новым реалиям, паралич работы правоохранительных органов в связи с массовыми увольнениями опытных сотрудников, низкое качество работы действующих служащих, недостаточный уровень материально-технического обеспечения ведомств приводили к тому, что и простые граждане, и предприниматели вынуждены были мириться с навязанными им условиями жизни, принимать меры по защите своих интересов самостоятельно или обращаться за защитой к организованным преступным группам.

В кризисных условиях менялась психология граждан в части оценки и восприятия криминогенной ситуации. В стране повысился порог терпимости к преступным проявлениям, которые становились обыденным явлением. Отсутствие активной борьбы правоохранителей с преступлениями, невнятная государственная политика в области борьбы с преступностью вызывали у преступных элементов чувство вседозволенности и безнаказанности, а у обычных граждан ощущение незащищенности.

Потеря органами охраны порядка уважения у населения привело к тому, что граждане, ставшие жертвами или очевидцами преступлений, перестали сообщать о них в органы МВД, поскольку не надеялись на помощь и поддержку милиционеров. Это, в свою очередь, приводило к повышению латентности преступности в РСФСР, снижению раскрываемости преступлений.  

В Заключении диссертации делаются общие теоретические и практические выводы исследования. Рассмотрев проблему преступности несовершеннолетних в ее конкретной постановке – не только сквозь призму анализа законодательной базы, но и как практическую деятельность всех звеньев правоохранительной системы – автор показал важнейшие стороны изучаемого явления и те факторы, которые решающим образом влияли на его характеристики.

Акцент исследования сделан на периоде конца 1950-х – 1991 г. неслучайно: именно в эти годы происходит существенный поворот в государственной политике в пользу профилактики преступности и мер воспитательного характера и отказ от репрессивных мер в отношении оступившихся подростков. Подробно рассмотрены причины, помешавшие успешной реализации заявленных партией целей.

Основные положения диссертационного исследования отражены в публикациях:

 а) научные статьи, опубликованные в журналах, рекомендованных перечнем ВАК РФ:

• Краснов Д.А. Документы Всесоюзного института по изучению причин и разработке мер предупреждения преступности при Прокуратуре СССР о распространенности употребления спиртных напитков несовершеннолетними. 1969 г. // Исторический архив. – 2013. – №1. – C. 27-45. (1,3 п.л.)
• Краснов Д.А. Начало либерально-демократических реформ в области борьбы с преступностью несовершеннолетних в РСФСР (1960–1964 гг.) // Пробелы в Российском законодательстве. – 2013. – №4. –  C. 39-50. (1,8 п.л.)
• Краснов Д.А. Характеристика преступности несовершеннолетних и системы борьбы с подростковой преступностью в РСФСР за 1970–1974 гг. (свертывание либерально-демократических реформ) // Пробелы в Российском законодательстве. – 2013. – №5 – C.54-69. (2,5 п.л.)
• Краснов Д.А.  Преступность несовершеннолетних в РСФСР в 1975–1979 гг. на этапе свертывания реформ // «Черные дыры» в Российском законодательстве. – 2013. – №6. – C.39-53. (2,4 п.л.)
• Краснов Д.А. Особенности преступности несовершеннолетних в годы перестройки. 1985-1991 гг.//  Бизнес в законе. – 2014 . -  №1. - C .20-34. (2,5 п. л.)
• Краснов Д.А. Преступность несовершеннолетних и борьба с ней: нарастание кризисных явлений в первой половине 1980-х гг.// Пробелы в Российском законодательстве. - 2014 г. №1. – C.  46-55. (1,4 п. л.

б) научные статьи, опубликованные в иных изданиях:

• Краснов Д.А. Обуздание подростковой преступности: советский опыт 1970-х гг. для современной России // Адвокатская палата. – 2010. – №11. – C. 39-43. (0,6 п.л.)
• Краснов Д.А. Основные этапы борьбы с преступностью несовершеннолетних в СССР в 1917–1960 гг.: историко-правовой аспект // Россия и мир. История и современность. Сборник научных статей. Москва-Санкт-Петербург, 2012. – C. 53-70. (1,2 п.л.)
• Краснов Д.А. Обуздание подростковой преступности: советский опыт 1970-х гг. для современной России. Исторический контекст // Проблемы отечественной истории. – М., 2013. Вып. 13. – C. 137-148. (0,6 п.л.)
• Краснов Д.А. Система борьбы с преступностью в СССР (РСФСР). 1960-1991 гг. // Адвокатская палата. – 2013. – №7. – С.40-47. (1 п.л.)
• Краснов Д.А. Складывание системы прав ребенка и предупреждение детской преступности в СССР в контексте базовых международных ценностей // Устойчивое развитие в условиях глобализации: реализация стратегии ЮНЕСКО на вторую половину декады ООН по образованию для устойчивого развития (2010–2015). Труды Международной конференции с участием кафедр ЮНЕСКО и сетей ЮНИТВИН. Часть 3 (7–8 декабря 2010 года) – C. 120-126. (0,7 п.л.)
•  Краснов Д.А. Характеристика системы борьбы с подростковой преступностью и преступности несовершеннолетних в РСФСР за 1965–1969 гг. // Социально-политические науки. – 2013. – №3. – C. 80-104.(3,5 п. л.)

Краснов Дмитрий Анатольевич

История государственной политики в области борьбы с преступностью несовершеннолетних в РСФСР (конец 1950-х – 1991 г.)

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени

кандидата исторических наук

Подписано в печать __________.

Формат 60 х 84 1/16. Бумага А-4.

Усл.-печ.л. ____. Уч.-изд.-л. ___.

Тираж 100 экз. Заказ № _______.

Адрес типографии

---

[1] Под преступностью несовершеннолетних понимается «совокупность преступлений, совершенных в возрасте от 14 до 18 лет» (УК РСФСР. Ч. 1. Ст. 20). В соответствии со Ст. 87 УК РФ «несовершеннолетними признаются лица, которым ко времени совершения преступления исполнилось четырнадцать, но не исполнилось восемнадцати лет».
[2] См.: История Коммунистической партии Советского Союза. М., 1980. С. 594.
[3] См.: Остроумов С.С. Советская судебная статистика (часть общая и специальная). М., 1962. C. 203.
[4] За 1990–1998 гг. число выявленных преступлений несовершеннолетних в стране выросло на 25,5%, а их темпы в 3,5 раза превысили темпы роста населения в возрасте от 14 до 18 лет. См.: URL:http://dic.academic.ru/dic.nsf/enc_law/1816/ (дата обращения 07.10.2013).
[5] См., напр.: Выступление Президента России В.В. Путина на расширенном заседании коллегии Генпрокуратуры РФ 5 марта 2013 г. // URL: http://www.fsoz.gov.ru/press/14/1039/index.html (дата обращения 20.03.2013); «У нас защищают всех». Интервью Генерального прокурора РФ Ю. Чайки газете «Коммерсант» // URL: http://genproc.gov.ru/genprokuror/interview/document-76585/ (дата обращения 27.06.2013); Интервью уполномоченного при Президенте РФ по правам ребенка П.А. Астахова. URL: http://www.patriarchia.ru/db/text/1384445.html (дата обращения 12.03.2013); Рубникович О. Следственные органы вызывают на запрос. URL: http://www.kommersant.ru/doc/2200225 (дата обращения 30.06.2013).
[6] См., напр.: Забрянский Г.И. Преступность несовершеннолетних: направленность, сплоченность, устойчивость (взгляд сквозь призму статистики) // Ученые труды Российской Академии адвокатуры и нотариата. 2012. №4(27). С. 71.
[7] См., напр.: Полякова Н.И. Система предупреждения преступности несовершеннолетних: история и современность. М., 2010; Косевич Н.Р. Социальные и правовые проблемы профилактики преступности несовершеннолетних в малых и средних городах. М., 2003; Волков М.А., Гонтарь С.Н., Потудинский В.П., Удовыченко М.А. Предупреждение насильственной преступности несовершеннолетних. Ставрополь, 2005 и др.
[8] См.: Миньковский Г.М. Особенности расследования и судебного разбирательства дел несовершеннолетних. М., 1959; Грабовская Н.П. Уголовная борьба с преступлениями несовершеннолетних в СССР. Л., 1961; Игошев К.Е. Личность преступника и мотивация преступного поведения (на материалах криминологических исследований несовершеннолетних и молодежи в возрасте 18–25 лет). Автореферат дис… докт. юрид. наук. Свердловск, 1975.
[9] См.: Блувштейн Ю.Д. Криминологическая статистика: Учебное пособие. М., 1981.
[10] См.: Забрянский Г.И. Методика статистического изучения преступности (введение в криминологическую статистику). М., 2010. С. 4.
[11] См.: Миньковский Г.М. Личность несовершеннолетнего преступника и современные проблемы борьбы с преступностью несовершеннолетних в СССР. Автореферат дис… докт. юрид. наук. М., 1972. C. 12; Садовский А.В. Предупреждение правонарушений и борьба с преступностью несовершеннолетних. Автореферат дис… канд. юрид. наук. М., 1964. C. 16; Кривоченко Л.Н. Борьба с преступностью несовершеннолетних по советскому уголовному праву. Автореферат дис… канд. юрид. наук. Харьков, 1967. C. 25.
[12] См.: Миньковский Г.М. Особенности расследования и судебного разбирательства дел о несовершеннолетних. М., 1959; Грабовская Н.П. Уголовная борьба с преступлениями несовершеннолетних в СССР. Л., 1961.
[13] См.: Садовский А.В. Предупреждение правонарушений и борьба с преступностью несовершеннолетних. Автореферат дис… канд. юрид. наук. М., 1964.
[14] См.: Токарев М.Е. Предупреждение рецидивной преступности несовершеннолетних Автореферат дис... канд. юрид. наук. М., 1969.
[15] См.: Г.М. Миньковский. Личность несовершеннолетнего преступника и современные проблемы борьбы с преступностью несовершеннолетних в СССР (Криминологическое, уголовно-правовое и процессуальное исследование). Автореферат дис… д-ра юрид. наук. М., 1972.
[16] См.: Забрянcкий В.И. Сельская преступность несовершеннолетних // Трудные судьбы подростков – кто виноват? М., 1991. С. 143–158.
[17] См.: Волошина Л.А. Об одном из криминогенных аcпектов досуга // Вопросы борьбы с преступностью. Вып. 31. М., 1979. С. 14.
[18] См.: Гордон Л.А., Зубицкий Б.Ф. Совершенствование организации быта и свободного времени как фактор нравственного развития / В кн.: Свободное время и нравственное воспитание. М., 1979. С. 38.
[19] См.: Ковальский В.С. Антиобщественная направленность личности и преступное поведение (на материалах изучения тяжких насильственных преступлений несовершеннолетних и молодых преступников). Диссертация… канд. юрид. наук. Киев, 1983.
[20] См.: Карпец И.И. Проблема преступности. М., 1969. С.83–87.
[21] См: Лейкина Н.С. Личность преступника и уголовная ответственность. Л., 1968. С. 16; Шляпочников А.С. Значение категории интереса в криминологии // Советское государство и право. 1972. №10. С. 84.
[22] См.: Неровня О.В. Воспитание в коллективе и индивидуальный подход к воспитанницам детской колонии. Автореферат дисс… канд. педагог. наук. М., 1968; Дранищева Э.И. Психологические особенности личности девочек правонарушительниц. Диссертация... канд. психолог. наук. Киев, 1972 и др.
[23] www.unicef.ru
[24]См.: Полякова Н.И. Система предупреждения преступности несовершеннолетних: история и современность. М., 2010.
[25] См.: Комарницкий А.В. Проблемы преступности несовершеннолетних: история и современность. СПб., 2007; Богдасарян С.Д. Правонарушения несовершеннолетних: анализ состояния преступности в 60-80-х гг. ХХ века (на примере Б. Сочи) // Проблемы развития российской правовой системы. Межвузовский сборник научных трудов. Сочи, 2009. С. 35–40.
[26] См.: Преступность и правонарушения в СССР. 1990: Статистический сборник / Министерство внутренних дел СССР, Министерство Юстиции СССР, Прокуратура СССР. М., 1991.
[27] Характерные примеры: в одной из наиболее популярных книг А.К. Соколова и В.С. Тяжельниковой «Курс советской истории. 1941–1991 гг. (М., 1990) данный сюжет даже не упоминается, как и в книге А.Г. Голикова и Т.А. Кругловой «Источниковедение отечественной истории» (М., 2000), где специальная глава посвящена статистическим источникам.
[28] См.: Кабанов В.В. Источниковедение истории советского общества: Курс лекций. М., 1997.
[29] См.: Источниковедение новейшей истории России: теория, методология и практика / Под общей ред. А.К. Соколова. М., 2004.
[30] См.: Стенографический отчет. Внеочередной ХХI съезд КПСС. 27 января – 5 февраля 1959 г. Т. 1. М., 1959. C. 253. 361.
[31] См.: Статистические данные о преступности и правонарушениях по СССР 1971–1988. / М.: МВД СССР, Главный информационный центр, 1989 (ДСП); Преступность и правонарушения в СССР. Статистический сборник, 1990. М., 1991.
[32] Наша периодизация не всегда совпадает с принятой в исторической литературе, относящей, как правило, свертывание либеральных реформ в СССР с событиями в Чехословакии 1968 г.

от 12.10.2014

Проблема алкоголизации несовершеннолетних не нова для России, однако в последние десятилетия — особенно вкупе с наркоманией — она превратилась в настоящее национальное бедствие. По данным Роспотребнадзора, сейчас в стране насчитывается более 28 млн. чел. вовлеченных в пьянство. Более 5 млн. из них — это дети и подростки в возрасте от 11 до 18 лет. При этом наблюдается омоложение детского алкоголизма: ранее статистика велась с 14 лет (считалось, что более юных пьяниц не бывает), теперь же — с 11 лет.

В последнее время государство и общество бьют тревогу по поводу ситуации с физическим и нравственным здоровьем подрастающего поколения. В связи с дискуссиями о поиске действенных форм и методов борьбы с негативными явлениями, важным представляется изучение истории этого вопроса и учет отечественного опыта, в том числе наработанного в советскую эпоху.

О нарастающей алкоголизации молодежи и серьезных последствиях, к которым она приводит, в СССР всерьез забили тревогу, пожалуй, лишь в 1960 — 1970-е гг. Официально эта проблема не афишировалось, поскольку она свидетельствовала о существовании негативных процессов среди советской молодежи. В связи с подготовкой и началом реализации III Программы КПСС (1961 г.), нацеленной на скорое построение коммунизма (при котором, как считалось, государственные институты, включая милицию, суд, тюрьмы и проч. отомрут), властью ставилась задача искоренения преступности в стране. По понятным причинам в центре внимания оказалось недопущение пополнения уголовного мира за счет молодежи. Вопрос тем самым приобрел политическое звучание. Однако именно в связи с ним были подняты проблемы, на которые ранее не обращалось должного внимания. Происходило это в том числе по причине элементарного отсутствия информации.

Только к 1960-м гг. в СССР были достигнуты успехи в налаживании социальной и криминальной статистики, к которой были допущены специалисты соответствующих ведомств. В результате ученые получили в свое распоряжение довольно подробные данные, которыми они ранее не располагали. Кроме того, они стали активнее использовать опросы, анкетирование и иные прежде отвергавшиеся социологические методы, что расширило источниковую базу исследований и повысило достоверность полученных выводов.

В 1961 г. в СССР впервые был введен единый централизованный статистический учет преступности, проводившийся по единой методике, что позволяло оценивать ситуацию в динамике. Особое внимание уделялось фиксации подростковой преступности, причем одним из учетных параметров являлась графа «совершение преступления в состоянии алкогольного опьянения». В начале 1960-х гг. в правоохранительных ведомствах были созданы либо усилены научные подразделения, в задачи которых входило изучение тенденций и выработка мер по предупреждению преступности.

Результаты этих мер сказались довольно скоро. Ученые забили тревогу по поводу того, что в 1950 — 1960-е гг. в СССР стремительно увеличивалось потребление спиртных напитков: с 1.85 л чистого алкоголя на душу населения в 1950 г. до 6.7 л в 1970 г. При этом, как показали обследования, в числе сильно пьющих социальных групп преобладала молодежь.

Параллельно с этим в конце 1950-х гг. в СССР был зафиксирован всплеск молодежной преступности, причем большинство преступлений совершались нетрезвыми подростками либо молодыми людьми с целью приобретения спиртного. Встал вопрос о зависимости роста молодежной преступности от алкоголизации подростков.

В этих условиях двойственность отношения государства — монополиста в области производства и торговли спиртным проявилась особенно четко. С одной стороны, алкоголь оставался важным источником пополнения госбюджета, да и в обществе отношение к выпивке и «выпивохам» было весьма терпимым. Но, с другой, борьба с «зеленым змием» вроде бы и не прекращалась, имея характер периодически вспыхивавших и затухавших инициированных властью кампаний.

В 1958 г. вышло Постановление Ц. К. КПСС и Совета Министров СССР «Об усилении борьбы с пьянством и наведении порядка в торговле спиртными напитками», в котором был закреплен запрет продажи несовершеннолетним алкоголя и усилена ответственность продавцов за реализацию им алкогольной продукции. Одновременно была ужесточена уголовная и административная ответственность за самогоноварение. Принятый в 1960 г. новый УК РСФСР установил, что совершение преступления в состоянии алкогольного опьянения является обстоятельством, отягчающим вину. Кроме того, этот УК впервые предусматривал возможность принудительного лечения от алкоголизма. Параллельно государство принимало меры по укреплению материально-технической базы наркологических служб. Наконец, в духе тех лет к борьбе с пьянством было решено подключить широкую общественность.

* * *

В данной публикации представлены два конфиденциальных документа из фонда Прокуратуры РСФСР в ГАРФ, а именно: справка и предложения. Они отражают результаты первого — и потому уникального в своем роде — отечественного исследования алкоголизации советской молодежи и связи алкоголизма с преступностью, проведенного в течение 1967−1968 гг. Всесоюзным институтом по изучению причин и разработке мер предупреждения преступности при Прокуратуре СССР (далее — Институт). Более конкретно — сотрудниками его сектора № 2, который назывался «Сектор по изучению причин и разработке мер предупреждения преступлений несовершеннолетних». Само по себе создание подобного специализированного сектора, а также поступление заказа на данное исследование свидетельствовали о том, что к середине 1960-х гг. власть не только была обеспокоена проблемами молодежной преступности в СССР, но и нуждалась в получении объективной информации и предложениях ученых.

Созданный в 1963 г., упомянутый Институт быстро превратился в один из ведущих ведомственных криминологических центров страны. Во 2-й пол. 1960-х гг. его сектор № 2 возглавлял к. ю.н. Г. М. Миньковский — впоследствии один из ведущих экспертов страны в области молодежной преступности.

Предлагаемые вниманию читателей документы, созданные по итогам обследования и датированные сентябрем 1969 г., носили закрытый характер. Они предназначались в первую очередь для практического использования правоохранительными органами, занимавшимися профилактикой и борьбой с преступностью несовершеннолетних. В частности, публикуемые справка и предложения были направлены Институтом в адрес начальника Отдела по делам несовершеннолетних Прокуратуры РСФСР Н. Н. Ильиной.

О тщательности проделанной работы и степени достоверности полученных результатов можно судить по источниковой базе, на которой было проведено данное исследование. Сотрудники Миньковского пошли по пути привлечения и сопоставления информации сразу из нескольких источников, в том числе созданных разными ведомствами, которые частично пересекались и дополняли друг друга. Естественно, все данные, на которых строилось исследование, носили закрытый характер. Это, во-первых, статистическая отчетность МВД СССР о несовершеннолетних, задержанных и помещенных в вытрезвитель в 1964 — 1968 гг.; во-вторых, отчетность Минздрава СССР за 1965 — 1967 гг. о детях в возрасте до 14 лет, заболевших алкогольным психозом и хроническим алкоголизмом; в-третьих, статистика МВД СССР 1966 — 1968 гг. о подростках, совершивших преступления в нетрезвом виде. Четвертым источником стали выборочные данные МВД по несовершеннолетним, доставленным в вытрезвители, отделения милиции, детские комнаты милиции в связи с алкогольным опьянением. Оказалось, что в 1967 г. в Москве в одних лишь вытрезвителях побывало 1600 несовершеннолетних. В публикуемых документах также присутствуют ссылки на (тоже закрытую) статистику Института психиатрии АМН СССР об употреблении спиртного детьми, состоящими на учете в детских комнатах милиции, в также на данные Московского городского психо-неврологического диспансера для детей и подростков, куда ставились на учет несовершеннолетние алкоголики. Наконец, важным дополнительным источником оказался анонимный анкетный опрос, проведенный сотрудниками сектора № 2 Института среди 16−17-летних старшеклассников одной из школ (всего было опрошено 168 подростков) с целью выяснения распространенности среди них употребления спиртного.

С высоты сегодняшнего дня можно сказать, что «прокурорским ученым», что называется, «сам бог велел» привлечь еще и статистику Прокуратуры СССР и РСФСР, чего они по неизвестным причинам не сделали. Дело в том, что в 1960-е гг. предварительное следствие в отношении подростков, совершивших преступления, вели следователи Прокуратуры и, значит, именно в этом ведомстве должна была концентрироваться наиболее подробная информация о молодежной преступности в стране.

Кроме того, в силу неизвестных нам причин группа Миньковского не пользовалась данными Верховного Суда СССР, которые могли бы дополнить общую картину за счет статистики приговоров по тем или иным статьям, вынесенным несовершеннолетним. Впрочем, это не умаляет результатов работы, проведенной сотрудниками Сектора № 2.

Одной из выявленных ими тенденций стал не просто высокий, но растущий во 2-й пол. 1960-х гг. уровень пьянства среди несовершеннолетних. При этом наметилась опережающая динамика алкоголизации подростков по сравнению с взрослыми: с 1964 по 1968 гг. количество доставленных в вытрезвители взрослых увеличилось в 0,8 раза, а несовершеннолетних — в 2,5. Пьянство «помолодело»: Минздрав зафиксировал в период 1964 — 1967 гг. 10-кратный рост заболеваемости хроническим алкоголизмом у детей до 14 лет (!).

Анкетирование учащихся старших классов позволило установить, что более половины из них, хотя и не достигли совершеннолетия, уже пробовали спиртное, а 39% признались, что употребляют алкоголь «эпизодически» и что не видят ничего зазорного в том, чтобы отмечать праздники и значимые события со спиртным. Если столь неблагополучная картина была получена в отношении школьников, то что уж говорить о рабочей молодежи, а также о нигде не работающих и не учившихся подростков и об учащихся ПТУ?

В середине — 2-й пол. 1960-х гг. в молодежной среде к выпивке относились как к норме, считая ее типичной формой проведения досуга. При этом денег на покупку спиртного, конечно, юнцам не хватало. В результате, по статистике, 40% подростков, совершивших кражи, и половина уличенных в грабежах и разбойных нападениях шли на преступление с целью добычи спиртного или денег на его приобретение.

С цифрами в руках была доказана прямая зависимость между противоправным поведением молодежи и пьянством. Так, среди «трудных» подростков, состоящих на учете в детских комнатах милиции, 50−55% систематически выпивали. Среди совершивших преступления доля пьющих подростков была еще выше — 84%, причем 29% из них, как оказалось, начали употреблять спиртное в возрасте до 14 лет. Неудивительно, что около 40% подростков в момент совершения преступления находились в состоянии опьянения.

Притом, что взрослые на словах осуждали молодежь, в пьяном угаре идущую на преступления, исследование показало, что на деле именно они не только показывали подросткам дурной пример, но также покупали им спиртное и приобщали к выпивке. Совместное с взрослыми распитие спиртных напитков получило распространение не только в подворотнях, но и во многих семьях и в трудовых коллективах. В глазах несовершеннолетних взрослая жизнь, к которой они стремились, во многом ассоциировалась с доступностью алкоголя, и поэтому запретный плод казался сладок. Несмотря на наличие в Уголовном кодексе соответствующих санкций, в Москве в 1967 г. за спаивание подростков было привлечено к ответственности только четверо взрослых.

Сотрудниками Сектора № 2 делался вывод о том, что проблема профилактики молодежной преступности и алкоголизма лежит во многом в области общей культуры, укоренившихся традиций и обычаев, общественных представлений, которые складывались столетиями и не могут быть изменены в одночасье. В их числе представление о том, что без обильных «возлияний» немыслимы дни рождения и юбилеи, праздники, свадьбы, проводы в армию и поминки; что получение первой зарплаты, новой квартиры, очередного звания, должности или рождение ребенка и проч. и проч. обязательно должно «обмываться».

Помимо родителей и окружения, как выяснилось, важную роль в «легитимации» алкоголя в подростковой среде играли СМИ. В них отсутствовала запоминающаяся и убедительная пропаганда трезвого образа жизни. Зато привлекательное описание употребления популярными актерами и героями произведений алкоголя вызывало стремление приобщиться к бутылке.

Сотрудники Института не ограничились констатацией фактов, а предложили конкретные меры, направленные на борьбу с подростковым пьянством. Их предложения касались не только правоохранительных органов, но и Министерств просвещения, здравоохранения, а также общественности. Важно было для начала выявить, поставить на учет и приступить к лечению регулярно пьющих детей и подростков, что было невозможно без усиления материально-технической базы наркологических служб и предоставления им полномочий по регулярному медицинскому обследованию несовершеннолетних. Милиции предлагалось также ужесточить меры к взрослым, спаивающим подростков, вплоть до привлечения их к уголовной ответственности.

Другое предложение касалось необходимости ввести централизованный учет не только подростков, уже совершивших противоправные действия, но и с целью профилактики всех доставляемых нетрезвыми в детские комнаты милиции, ОВД, вытрезвители и др. Работники Института справедливо указывали на важность улучшения координации деятельности и обмена информацией разных ведомств и структур, призванных вести борьбу с подростковой преступностью и пьянством.

Обратим внимание на то, что в рекомендациях Института предлагалось возложить на органы МВД обязанность вести воспитательную работу среди пьющих подростков и их родителей. Однако надежды на то, что сотрудники милиции всерьез возьмутся за работу в неблагополучных семьях, за формирование среди «трудной» молодежи, как говорится в документе, «нового опыта нравственного поведения, социально полезных потребностей и духовных интересов» вряд ли могли быть реализованы. Органы МВД были обременены другими функциями и не располагали возможностями и навыками для систематической воспитательной работы. В этом деле, скорее, они могли выступить помощниками семье, школе, общественным организациям.

С другой стороны, в предложениях предлагалось активнее вовлекать общественность в борьбу с детской преступностью и пьянством. На словах звучит неплохо, однако на деле сотрудников наркодиспансеров и тем более школьных учителей вряд ли стоило побуждать брать на себя функции органов дознания: заниматься выявлением пьющих детей, взрослых (в том числе родителей), вовлекающих подростков в употребление спиртного, и инициировать возбуждение уголовных дел. Тем более что на школу и другие образовательные учреждения и так предлагалось возложить основной груз ответственности за профилактику пьянства среди учащихся. Речь шла о пропаганде знаний о вреде алкоголя и его пагубном воздействии на здоровье ребенка, а также о доведении до подростков информации правового характера. Такая работа должна была проводиться как среди школьников и учащихся ПТУ, так и среди их родителей. Что же касается несовершеннолетних, страдающих хроническим алкоголизмом, то с целью их лечения и перевоспитания предлагалось организовать сеть специализированных лечебно-воспитательных школ.

Вызывает вопрос, почему в публикуемых документах и в рекомендациях по итогам исследования столь незначительное место уделено комиссиям по делам несовершеннолетних. По нашему мнению, разветвленная сеть этих специализированных структур, призванных бороться с подростковой преступностью, могла бы взять на себя не только функции сбора статистической информации по алкоголизации подростков и профилактике пьянства, но и стать главным координационным центром в борьбе с этим явлением в масштабах страны.

Нетрудно заметить, что авторы рекомендаций старательно обошли «по политическим соображениям», как минимум, две темы. Первая — степень вовлеченности в пьянство и преступные действия членов ВЛКСМ, а также роль комсомола в перевоспитании подростков и в профилактике негативных явлений в целом. Второй вопрос напрашивался исходя из того, что, согласно приводимой в документах статистики, наибольшее распространение (в процентном соотношении к общей численности) употребление спиртного несовершеннолетними получило среди работающей молодежи. Однако дальнейшее развитие темы негативных явлений в трудовых коллективах и в рабочем классе в целом, по понятным причинам, не приветствовалось.

Еще одним «табу» стала критика деятельности Прокуратуры, видимо, в связи с ведомственной подчиненностью проводившего исследование Института. Между тем, главным образом, на Прокуратуру и на суд закон возлагал обязанность выяснения причин и условий, способствовавших совершению преступлений несовершеннолетними (в данном случае пьянства). Запущенность этого вопроса была виной прокуратуры, а умолчание в документах по поводу ее работы не добавило объективности исследованию Института. Тем более что прокуратура еще и надзирала за исполнением законодательства СССР другими министерствами и ведомствами. То есть, за недочеты в работе МВД, Министерства просвещения, Министерства здравоохранения и др. в деле профилактики пьянства, по идее, следовало бы спросить и с прокурорских работников.

Несмотря на недостатки, отраженное в публикуемых документах исследование алкоголизации несовершеннолетних стало, несомненно, событием для своего времени. Вопрос о том, в какой степени рекомендации ученых были одобрены вышестоящими инстанциями и в дальнейшем реализованы разными ведомствами, выходит за рамки настоящей публикации.

ПРОКУРАТУРА СОЮЗА ССР

Всесоюзный ИНСТИТУТ ПО изучению ПРИЧИН И РАЗРАБОТКЕ МЕР ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ ПРЕСТУПНОСТИ

                                                  4 сентября 1969 г

Начальнику отдела по делам
несовершеннолетних Прокуратуры РСФСР
Старшему советнику юстиции
т. ИЛЬИНОЙ Н.Н.

Согласно плана научно-исследовательской работы Всесоюзного института по изучению причин и разработке мер предупреждения преступности сектором № 2 изучалась распространенность употребления спиртных напитков несовершеннолетними. Направляем Вам справку о результатах исследования данной проблемы и предложения по вопросам совершенствования борьбы с пьянством среди несовершеннолетних для возможного использования этих документов в работе отдела.

Зав. сектором № 2
кандидат юридических наук
Г.М. Миньковский

ПРЕДЛОЖЕНИЯ

ПО ВОПРОСАМ СОВЕРШЕНСТВОВАНИЯ БОРЬБЫ С ПЬЯНСТВОМ СРЕДИ НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИХ

Результаты исследования темы «Изучение распространенности употребления спиртных напитков несовершеннолетними», в секторе по изучению причин и разработке мер предупреждения преступлений несовершеннолетних Всесоюзного института по изучению причин и разработке мер предупреждения преступности в 1967-68 г.г. дают, как представляется, основание внести в Министерство внутренних дел СССР, Министерство Просвещения и Министерство Здравоохранения СССР некоторые предложения по вопросам совершенствования борьбы с пьянством среди несовершеннолетних.

I

Предложения; по вопросам, относящимся к компетенции Министерства Внутренних дел СССР охватывают деятельность детских комнат милиции отделов наружной службы и мест заключения.

Применительно к работе детских комнат милиции представляются целесообразным следующие мероприятия:

1. Улучшение работы по выявлению и постановке на учет детей и подростков, систематически употребляющих спиртные напитки. Проведенные в 1966-68 г.г. выборочные исследования показали, что даже в группе правонарушителей на профилактическом учете детских комнат состояло не более половины подростков, систематически употребляющих спиртные напитки.

Представляется целесообразным в этой связи вменить в обязанность инспекторам детских комнат милиции систематически запрашивать сведения о подростках, неумеренно употребляющих спиртные напитки не только в вытрезвителях, но и в психиатрических диспансерах, народных судах, школах, ЖЭКах и т.п.

2. При постановке на учет по другим основаниям сотрудники детских комнат милиции не всегда выясняют, кто из подростков, которые ставятся на учет, допускает неумеренное употребление спиртных напитков. Пьянство, как черта поведения, редко отмечается инспекторами в учетных карточках в качестве «индивидуальной особенности» правонарушителя.

По данным выборочных исследований отметки об этом имелись в карточках 8-10% правонарушителей, состоящих на учете, тогда как реально этот процент не менее 50.

Как представляется в связи с этим, необходимо ориентировать инспекторов детских комнат о необходимости в каждом случае постановки на учет выяснять, не связано ли антиобщественное поведение подростка с пьянством и о мерах подлежащих в этой связи применительно в отношении лиц, создающих возможность для употребления несовершеннолетними спиртных напитков.

На наш взгляд, необходима дача методических указаний не только по вопросу выявления пьющих подростков среди подучетного контингента, но и по вопросу проведения с ними воспитательной работы. Выборочные исследования показывают, что результаты ее пока еще малоэффективные. Так из 94 условно осужденных подростков, состоящих на учете детских комнат Вильнюса, Каунаса и Клайпеды, до совершения преступления употребляли спиртные напитки 34 человека. На день проверки после соответствующей воспитательной работы количество пьющих в этой группе сократилось лишь на 8 человек и составило 26 человек, причем почти половина подростков, продолжающих пьянствовать, совершили повторные правонарушения.

Представляется в связи с этим, что при разработке актов, регламентирующих работу детских комнат, следует охарактеризовать в них особенности воспитательной работы, с этими контингентами несовершеннолетних (подчеркнув, что принимаемые меры должны быть по характеру длящимися, способствовать выработке нового опыта нравственного поведения, социально полезных потребностей и духовных интересов). Рекомендации в этой части целесообразно видимо выработать с помощью педагогов и психологов.

4. Выборочные исследования, проводимые Институтом психиатрии АН СССР показывают, что среди несовершеннолетних, состоящих на учете детских комнат милиции, 45-85% уже выработали привычку к постоянному употреблению алкоголя, испытывая физиологическую потребность в этом, такие подростки не могут от нее избавиться без соответствующей медицинской помощи, которая в настоящее время им далеко не всегда оказывается. По данным экспертной комиссии Московского городского психоневрологического диспансера для детей и подростков из 45 несовершеннолетних, совершивших преступления в 1967 г. и признанных после этого хроническими алкоголиками, ни один не стоял на учете психиатрического диспансера, хотя все они были на учете детской комнаты милиции. Представляется в этой связи, что обязательным элементом работы детских комнат милиции с систематически пьющими подростками должен стать их профилактический осмотр врачами-наркологами, выявление лиц, страдающих хроническим алкоголизмом и принятие мер к их лечению. Данное положение также желательно отразить в актах, регламентирующих работу детских комнат. Практически с учетом небольшого числа подучетных подростков диспансеризация могла бы осуществиться через территориальную сеть медицинских учреждений.

5. В качестве недостатка работы детских комнат милиции необходимо отметить и слабое участие их в выявлении лиц, вовлекавших несовершеннолетних в пьянство. Ст. 210 УК РСФСР и соответствующие статьи кодексов других союзных республик в части профилактики спаивания детей и подростков используются недостаточно. В г. Москве, например, в 1967 г. число подростков, помещенных в вытрезвитель, составило 1,6 тыс. человек (по сравнению с 1966 г. этот показатель возрос почти на 15%). В то же время за вовлечение в пьянство несовершеннолетних было привлечено к уголовной ответственности только 4 человека. Специально проведенное по этому же вопросу изучение работы ряда детских комнат милиции г. Ленинграда, Клайпеды, Уфы и др. показало, что инспекторы не ставят вопрос о возбуждении уголовных дел этой категории, даже в случаях, когда взрослые, вовлекавшие подростков в пьянство, известны. Тем более не принимаются активные меры к выявлению обстоятельств, связанных с приобретением и употреблением спиртных напитков подростками, если эти обстоятельства не зафиксированы в первичном материале.

Представляется, что сотрудников детских комнат следует ориентировать на активизацию работы в этом направлении. При этом нельзя не учесть, что детские комнаты милиции, проводя  воспитательную работу с неблагополучными семьями, имеют большую, чем кто бы то ни было, возможность выявлять не только посторонних лиц, но и родителей, вовлекающих в пьянство своих несовершеннолетних детей.

6. Не менее важной представляется деятельность детских комнат по выявлению продавцов, отпускающих несовершеннолетним спиртные напитки. В настоящее время, как правило, она осуществляется инспекторами во время рейдов, проводимых с помощью широкого актива общественности. На наш взгляд, опыт организации таких рейдов заслуживает изучения, а используемые при этом положительные формы работы – распространения.

Одной из таких форм является составление в г. Клайпеде сотрудниками детских комнат милиции актов, фиксирующих и подтверждающих подписями очевидцев обнаружение нарушения ст. 5 п. «д» Постановления ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 15 декабря 1958 г. № 1365.

Однако следует иметь в виду, что выявление случаев нарушения этого Постановления происходит еще довольно редко. Об этом свидетельствует тот факт, что во время 22 рейдов, проведенных в 1968 г. в г. Ленинграде было задержано в нетрезвом состоянии 143 несовершеннолетних, а случаев продажи спиртных напитков подросткам установлено всего 4.

Представляется, что вместе с обобщением положительного опыта работы детских комнат милиции в этом направлении инспекторам по линии ведомства следует дать соответствующие указания, касающиеся как необходимости активизации этой работы, так и ее методики.

Применительно к работе наружной службы милиции по борьбе с пьянством несовершеннолетних представляются целесообразным следующие мероприятия:

1. В настоящее время довольно большое количество подростков задерживается в нетрезвом виде и доставляется в райотделы милиции. Число таких подростков примерно в два раза превосходит количество несовершеннолетних, помещаемых в вытрезвители. Часть из доставленных подвергается штрафу, некоторые привлекается к ответственности за мелкое хулиганство, совершенное в нетрезвом виде. Однако учет задержанных несовершеннолетних должным образом, на наш взгляд, не налажен. Отметки об их доставлении производятся в общем журнале без указания даты рождения. В результате в настоящее время органы внутренних дел не располагает суммированными в готовом виде данными о численности таких подростков (в масштабе города, района и т.д.) без чего трудно осуществлять анализ распространенности изучаемого явления. Представляется, что по этому вопросу было бы целесообразным дать соответствующее ведомственное указание. Наличие таких данных даст возможность, а в частности, оперативно корректировать практику применения ст. 12 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 26 июля 1966 г. в части наложения штрафа на родителей за появление в общественных местах в нетрезвом виде детей возраста до 16 лет.

2. Аналогично, на наш взгляд, в изменении нуждается порядок регистрации несовершеннолетних, помещаемых в вытрезвители. В большинстве случаев в этих учетах не указывается дата рождения, в связи с чем контингент несовершеннолетних не выясняется с достаточной точностью.

3. Работа вытрезвителей в настоящее время еще недостаточно координируется с органами, ведущими борьбу с безнадзорностью и правонарушениями несовершеннолетних. Последние в настоящее время часто не информируются своевременно о помещении подростков в вытрезвитель. Несвоевременное получение детскими комнатами информации о таких подростках, бесспорно, отражается на эффективности процесса их перевоспитания. Как представляется, необходимо в этой связи более детально регламентировать вопросы координации вытрезвителей с работой органов, осуществляющих борьбу с правонарушениями несовершеннолетних в соответствующем Положении о вытрезвителях.

4. В соответствующем Положении необходимо подчеркнуть участие их в выявлении лиц, продающих несовершеннолетним спиртные напитки, или вовлекающих последних в пьянство. Выше были приведены данные, свидетельствующие о недостаточной активности органов МВД, в выявлении этих лиц. Представляется поэтому, что работникам вытрезвителей в каждом случае помещения туда подростка следует брать от него соответствующее объяснение об обстоятельствах употребления им спиртных напитков. В случае выявления взрослых, вовлекающих несовершеннолетних в пьянство, материал этот направлять через детские комнаты милиции в прокуратуру для возбуждения уголовного дела или в комиссии по делам несовершеннолетних для применения мер воздействия. Эти же обстоятельства нужно выяснять при доставлении несовершеннолетних в нетрезвом виде в райотделы милиции.

5. Действующие ведомственные нормативные акты предусматривают особую регистрацию повторно помещаемых в вытрезвитель лиц. В большинстве случаев она на практике применительно к несовершеннолетним отсутствует. Сведения о таких подростках в настоящее время в детские комнаты милиции специально не направляются. Учитывая необходимость особого учета этого контингента несовершеннолетних, которые систематически употребляя спиртные напитки, чаще всего становятся на путь совершения правонарушений, представляется, что следует обратить внимание работников вытрезвителей на отмеченные упущения.

6. Знакомство с работой ряда вытрезвителей г Ленинграда, Новороссийска, Уфы и других показало, что помещаемые туда подростки содержатся в одних палатах со взрослыми. С воспитательной точки зрения это обстоятельство представляемся нежелательным, т.к. благодаря этому у несовершеннолетних могут завязываться отрицательные связи со взрослыми, злоупотребляющими спиртными напитками. В связи с этим, на наш взгляд, целесообразна организация отдельных специализированных палат для несовершеннолетних при одном из вытрезвителей в том или ином населенном пункте.

Применительно к работе трудовых колоний для несовершеннолетних, как представляется, необходимо:

1. Организовать должным образом работу по принудительному лечению подростков-заключенных, являющихся хроническими алкоголиками.

По данным выборочных исследований научных сотрудников Института психиатрии Академии наук среди несовершеннолетних, содержащихся в трудовых колониях более половины имеют выработанную привычку к употреблению алкоголя. Применительно к некоторым из этих подростков принудительное лечение назначается народными судами, однако далеко не ко всем. На наш взгляд, надо нормативно закрепить практику сплошных профилактических осмотров несовершеннолетних заключенных с целью полного выявления лиц, страдающих привычкой к алкоголю, а тем более хроническим алкоголизмом и оказания им медицинской помощи. При этом результаты устранения такой привычки следует учитывать при решении вопроса о досрочном освобождении подростков из мест заключения. Кроме этого, при освобождении сведения о лечении от пьянства и его результатах нужно включать в уведомление, направляемое в районную комиссию по делам несовершеннолетних и в детскую комнату милиции по месту жительства освобождаемого с тем, чтобы обеспечить в случае необходимости продолжение лечения хронических алкоголиков после освобождения.

2. Результаты прокурорских проверок соблюдения законности в ряде трудовых колониях для несовершеннолетних показали, что по-прежнему там имеют место нарушения режима, выражающиеся в употреблении спиртных напитков воспитанниками. В некоторых колониях такие поступки составляют до 10% всех нарушений. Имеют место факты, когда совершению этих нарушений способствует персонал колоний.Как представляется, виновные в передаче несовершеннолетним воспитанникам спиртных напитков должны чаще привлекаться к ответственности по ст. 210 УК РСФСР и соответствующим статьям УК других союзных республик, а не к дисциплинарной ответственности как это сейчас имеет место. Положение о медицинском обслуживании лиц, содержащихся в подразделениях МВД (1967 г.), регламентируя вопросы санитарно-гигиенического просвещения заключенных, ничего не говорит об обязанности разъяснения им вреда систематического употребления спиртных напитков, наркотиков и т.п. Такое указание, на наш взгляд, следовало бы дополнительно включить в Положение.

Несколько предложений представляется целесообразным высказать по поводу усовершенствования действующей системы учета органами МВД распространенности употребления спиртных напитков несовершеннолетними.

1. В настоящее время статистическая отчетность включает только один показатель – количество несовершеннолетних, помещаемых в вытрезвитель. Однако выборочные исследования показывают, что в вытрезвитель доставляется лишь 1/3 всех несовершеннолетних, задержанных в общественных местах в нетрезвом виде. Поэтому, на наш взгляд, статистически следует учитывать и доставленных в райотделы несовершеннолетних, отдельно от общего количества доставленных туда взрослых, введя соответствующий дополнительный показатель в отчетность наружной службы.

2. Статистическая отчетность детских комнат милиции также, как представляется, должна содержать сведения и о числе выявленных и состоящих на учете детей и подростков, систематически употребляющих спиртные напитки. Выделение этих подростков из общей массы подучетного контингента поможет правильно определить объем и характер целенаправленных мероприятий по предупреждению пьянства в среде несовершеннолетних, а следовательно, и значительной части преступлений (как известно до 80% несовершеннолетних преступников систематически употребляет алкоголь).

3. В отчетности трудовых колоний для несовершеннолетних представляется целесообразным отражать данные о числе заключенных, в отношении которых осуществлялось принудительное лечение от алкоголизма.

II

Предложения, относящиеся к компетенции органов Министерства просвещения СССР по профилактике пьянства несовершеннолетних сводятся к следующим:

1. Результаты проведенных исследований дают основание, на наш взгляд, поставить вопрос об улучшении работы школы, связанной с повышением научных знаний учащихся о вреде употребления спиртных напитков. Анкетный опрос школьников показал, что 25% обследованных не знают, что алкоголь вреден для здоровья человека, а 5% заявили даже о пользе его употребления. Недостаточность знаний учащихся в этом отношении проявилась и в их поверхностно даже у тех школьников, которым известно, что алкоголь вреден. На вопрос «Почему алкоголь вреден для здоровья?» правильно ответили (вредность связана с его токсичностью) 8,4% опрошенных, а 72% школьников, заполнявших анкету, соответствующую графу оставили пустой. В связи со сказанным выше, предоставляется, следует обратить внимание преподавателей биологии, анатомии и физиологии человека на необходимость более глубокого изучения учащимися этого вопроса, а изложение его в учебниках привести в соответствующие с уровнем новейших медицинских исследований в этой области.

Далее, изучение показало, что около 30% учащихся, заполнявших анкеты, не осведомлены относительно морального ущерба, причиняемого лицу, неумеренно употребляющему алкоголь. Почти половина (440) ничего не знали о вреде, наносимом пьянством экономике государства. На наш взгляд, видимо, этим вопросам недостаточно уделяется внимание при изучении гуманитарных предметов. Исследования показали также, что только 4% опрошенных школьников отвечая на вопрос «Какие занятия или мероприятия в школе были посвящены изучению сущности исследуемого явления?» сослались на уроки по одному из гуманитарных предметов.

Недостаточно эффективна в этом отношении и внеклассная работа школы, судя по тому, что только 1/5 опрошенных упомянула о ней в ответах на указанный выше вопрос.

Представляется, что на эти моменты следует обратить внимание преподавателей гуманитарных наук. Вместе с тем, классных руководителей и ответственных организаторов воспитательной (внеклассной и внешкольной) работы, на наш взгляд, надо ориентировать на то, чтобы при составлении планов воспитательных мероприятий исследуемая проблема была в их поле зрения. Уровень работы школ по борьбе с пьянством было бы желательно проверять при производстве инспекторских проверок (получая, в частности, данные из детской комнаты милиции и комиссии по делам несовершеннолетних и школьниках, замеченных в пьянстве).

2. Обследование показало, что около 7% опрошенных школьников считает допустимым употребление спиртных напитков без какого-либо общепринятого повода («от скуки»). Среди подростков, помещавшихся в вытрезвитель, показатель этот по выборочным данным возрастает до 70%. Около 13% подростков, доставлявшихся в вытрезвитель, пили спиртные напитки в одиночку.

Такая ориентация дает основание говорить о бедности духовных интересов соответствующих подростков. Это обстоятельство следует иметь в виду при планировании индивидуальной воспитательной работы с учащимися, поведение которых отклоняется от нормы. В связи с этим представляется целесообразным обратить внимание классных руководителей, что антиалкогольная пропаганда в сочетании с формированием духовных потребностей таких подростков, видимо, является специфической чертой применения к ним мер воспитательного воздействия.

3. Действующие Правила поведения школьников не обращают внимания на недопустимость употребления спиртных напитков несовершеннолетними и не ориентируют учащихся на активизацию борьбы с этим явлением. По нашему мнению, это упущение также нуждается в устранении.

4. Учитывая роль в семье в передаче алкогольных «традиций» молодежи, на наш взгляд, представляется необходимым усилить разъяснение вреда употребления спиртных напитков несовершеннолетними при проведении педагогического всеобуча родителей. Здесь также следует подчеркнуть особую целесообразность дифференциации этой работы с семьями, где родители злоупотребляют спиртными напитками, а дети отличаются трудным поведением, совершают правонарушения. Организации такой работы способствовали бы, на наш взгляд, объединенные усилия школы, районной комиссии по делам несовершеннолетних и детской комнаты милиции с привлечением для участия в ней врачей-наркологов, медицинский персонал школ, юристов и т.д.

5. Улучшение антиалкогольной пропаганды в школах требует, с одной стороны, повышение знаний педагогов, медицинских работников школ о сущности вредных последствий пьянства, с другой стороны, обучение их методике проведения такой пропаганды. В связи с этим представляется необходимым подготовка специальной литературы по этому вопросу. Организация этой работы может быть осуществлена методическими отделами Министерства просвещения СССР и союзных республик с помощью Института Прокуратуры СССР. Кроме того, представляется целесообразным на страницах Педагогической печати, по линии Всероссийского педагогического общества и на педагогических конференциях провести обсуждение проблем антиалкогольной пропаганды, уделив внимание методике ее проведения.

6. На наш взгляд, следует поставить вопрос об улучшении правового обучения учащихся, которое включало бы изучение законодательных актов, регламентирующих борьбу с пьянством несовершеннолетних. Проведенное Институтом анкетирование показало, что 76% опрошенных школьников не знали, какая ответственность предусмотрена законом за появление в общественном месте в нетрезвом виде, оскорбляющим человеческое достоинство и общественную нравственность. 63% учащихся, заполнявших анкеты, не ответили на вопрос: «Какова ответственность родителей за хулиганство или появление детей на улице в нетрезвом виде?» Как представляется, при оценке данного факта следует учитывать, что ответственность подростков и родителей, речь о которой шла выше, была установлена Указом Президиума Верховного Совета СССР от 26 июля 1966 г. «Об усилении ответственности за хулиганство» сравнительно недавно. Принятие этого Указа сопровождалось большой разъяснительной работой среди населения, которая, видимо, недостаточно коснулась школьников. В связи с этим следует, на наш взгляд, довести до сведения школ основные положения действующего законодательства по борьбе с алкоголизмом несовершеннолетних (в форме типографским образом размноженной справки или методического письма). Информировать о нем следует в первую очередь педагогов, обратив их внимание не только на улучшение пропаганды правовых знаний среди учащихся, но и на необходимость, в пределах своей компетенции, включиться в работу по выявлению: а) семей, где родители – хронические алкоголики (согласно принятым недавно Основам законодательства Союза ССР и союзных республик о браке и семье они подлежат лишению родительских прав); б) лиц, вовлекающих несовершеннолетних в пьянство (согласно ст. 210 УК РСФСР и соответствующих статей УК других союзных республик они подлежат уголовной ответственности); в) лиц, продающих несовершеннолетним спиртные напитки (ответственность их предусмотрена Постановлением ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 15 декабря 1958 г. «Об усилении борьбы с пьянством и наведении порядка в торговле крепкими спиртными напитками»); г) подростков, употребляющих спиртные напитки, с целью своевременной их постановки на учет в детской комнате милиции.

7. Наконец, необходимо обратить внимание, что среди школьников определенное количество подростков допускает ранее неумеренное употребление спиртных напитков (данные об этом приводили ранее). Среди учащихся специальных школ для правонарушителей по результатам выборочных исследований Института психиатрии Академии наук, приобрели уже привычку к пьянству около 30% контингента воспитанников. Воспитательная работа с такими подростками, имеющая свою специфику, требует, на наш взгляд, усиленного проведения антиалкогольной пропаганды и должна сопровождаться лечением их. Кроме того, контакт подростков систематически употребляющих спиртные напитки, с несовершеннолетними, менее запущенными в педагогическом отношении, вреден для последних с точки зрения воспитания их. Все это требует решения вопроса о создании специальных лечебно-воспитательных школ для несовершеннолетних хронических алкоголиков и подростков, склонных к этому заболеванию. Вопрос представляется целесообразным решить совместно с Министерством здравоохранения СССР.

III

Предложения по вопросам профилактики пьянства несовершеннолетних, относящихся к компетенции органов Министерства здравоохранения СССР, на наш взгляд, сводятся к следующему:

1. Необходимо устранить недостатки организации работы в психиатрических диспансерах по выявлению несовершеннолетних хронических алкоголиков. Только по одной выборке установлено, что из 45 несовершеннолетних преступников, страдающих по заключению судебно-психиатрической экспертной комиссии этим заболеванием, ни один ранее не состоял на учете психиатрического диспансера. Такое положение связано с тем, что выявление несовершеннолетних хронических алкоголиков в настоящее время в основном происходит без какой-либо системы. Сведения о подростках, систематически употребляющих спиртные напитки, имеющиеся у детских комнат милиции, комиссий по делам несовершеннолетних, вытрезвителей и т.п. в достаточной мере не используется. В связи с этим представляется необходимым ввести в практику работы наркологической службы профилактические осмотры вышеназванного контингента несовершеннолетних, состоящих на учете органов, осуществляющих борьбу с правонарушениями подростков.

2. Помимо этого, на наш взгляд, следует обратить внимание психиатрических диспансеров на возможность использования помощи детских комнат милиции, комиссий по делам несовершеннолетних по организации и проведению лечебно-воспитательной работы с несовершеннолетними хроническими алкоголиками. В связи с этим представляется целесообразным информировать врачей-наркологов о правовом статусе этих органов и имеющихся у них возможностях.

3. Далее представляется целесообразным дать указание по линии ведомства о том, что при постановке на учет взрослых хронических алкоголиков, выяснять и отмечать в амбулаторной карте, имеются ли у них несовершеннолетние дети, после чего о заболевании их родителей сообщать органам опеки и попечительства, комиссиям по делам несовершеннолетних с целью решения вопроса, связанного с представлением иска о лишении родительских прав. Вместе с тем, сообщение о выявленных хронических алкоголиках, имеющих детей, на наш взгляд, надо направлять также в детскую комнату милиции, ведущую учет неблагополучных семей.

4. Представляется нежелательным и лечение несовершеннолетних хронических алкоголиков в стационарах, где они находятся в одних палатах со взрослыми или с несовершеннолетними, страдающими другими психическими заболеваниями. Требует в этой связи внимательного изучения вопрос о создании с помощью Министерства просвещения СССР лечебно-воспитательных учреждений для несовершеннолетних алкоголиков.

5. Более полное осуществление анализа распространенности употребления спиртных напитков требует, на наш взгляд, внести изменения в действующие формы статистического учета заболеваемости несовершеннолетних хроническим алкоголизмом и алкогольным психозом. Сведения о таких подростках следует отражать в отчетности не только в отношении детей в возрасте до 14 лет, как это делается сейчас, но и применительно к подросткам 15-17 лет, учитывая их заболеваемость отдельно от взрослых.

научный сотрудник Н.Г. Яковлева

зав. сектором № 2 кандидат юридических наук Г.М. Миньковский

СПРАВКА

О некоторых результатах исследования распространенности употребления спиртных напитков несовершеннолетними и обстоятельств, способствующих этому явлению

В соответствии с планом научно-исследовательской работы Всесоюзного института по изучению причин и разработке мер предупреждения преступности в 1967-1968 г.г. было проведено исследование распространенности употребления спиртных напитков несовершеннолетними.

С учетом того, что такая работа проводится впервые, изучению были подвергнуты как сама система статистических и иных показателей, могущих быть использованными при исследовании данного явления, так и, в пределах возможного, его состояние, тенденции, а также способствующие ему обстоятельства.

Поскольку действующая государственная отчетность не содержит прямых показателей, анализ которых мог бы дать представление о распространенности употребления спиртных напитков несовершеннолетними, в процессе работы исследовались данные статистики, характеризующие эту распространенность косвенно.

К ним относятся сведения:
а)  о несовершеннолетних, помещенных в вытрезвитель (отчетность МВД СССР 1964-1968 г.г.);
б)  о детях в возрасте до 14 лет, заболевших алкогольным психозом и хроническим алкоголизмом (отчетность Минздрава СССР 1965-1967 г.г.);
в)  о подростках, совершивших преступления в нетрезвом виде (отчетность МВД СССР 1966-1968 г.г.).

Помимо этого, выборочно были изучены данные о группе несовершеннолетних, помещенных в вытрезвители, доставленных в отделения милиции и детские комнаты в связи с состоянием опьянения, признанных хроническими алкоголиками судебно-психиатрической экспертной комиссией при Московском психоневрологическом диспансере для детей и подростков.

Наконец, с целью выяснения обстоятельств, влияющих на распространенность употребления спиртных напитков среди несовершеннолетних был проведен анкетный опрос 168 учащихся 9-10 классов одной из средних школ.

Собранные данные позволили констатировать относительно высокую распространенность пьянства среди несовершеннолетних. Достаточно отметить, что из общего числа детей и подростков, ежегодно доставляемых в детские комнаты милиции, от 10 до 30% задерживаются либо за пребывание в общественных местах в нетрезвом виде, либо за покупку спиртного. В дежурную часть отделов милиции доставляется в пьяном виде не меньшее количество несовершеннолетних, чем в детские комнаты милиции.

Из всех лиц, помещаемых в вытрезвители, подростки составляют примерно 1,5%. Однако, этот показатель за период 1964-1968 гг. увеличился почти в 2 раза [1].

Более детально о динамике изучаемого явления можно судить по данным, приводимой ниже таблицы, в которой абсолютное количество несовершеннолетних, доставленных в вытрезвители в 1964 г. и число таких лиц на 10 000 населения в возрасте 14-17 лет взято за 100%.

  1964г  1965г  1966г  1967г  1968гКоличество несовершеннолетних, помещенных в вытрезвитель  100%  153%  199%  236%  250%Количество несовершеннолетних, помещенных в вытрезвитель в расчете
на 10.000 населения в возрасте 14-17 лет  100%  146%  185%  218%  220%

Анализ этих данных показывает, что по сравнению с 1964 годом, даже с поправкой на рост численности несовершеннолетнего населения, количество доставленных в вытрезвитель подростков увеличилось в 2,2, а по абсолютным данным в 2,5 раза. У взрослых же возрастание последнего, например, показателя имело место лишь в 0,8 раза.

Сопоставление приведенных данных позволяет сделать вывод, что только увеличением коек в вытрезвителях нельзя объяснить рост количества помещенных туда подростков. В противном случае число несовершеннолетних увеличилось бы пропорционально росту количества доставленных в вытрезвитель взрослых.

Определенным подтверждением тезиса об увеличении распространенности употребления спиртных напитков несовершеннолетними являются данные статистики органов Министерства здравоохранения относительно заболеваемости хроническим алкоголизмом и алкогольным психозом детей в возрасте до 14 лет. Так, если до 1964 г. распространенность этих болезней среди детей статистикой не фиксировалась, хотя отчетность предусматривала соответствующий показатель, то в 1965 году в стране было зарегистрировано несколько случаев заболевания несовершеннолетних, а к 1967 году указанное в отчетности количество детей – хронических алкоголиков возросло более чем в 10 раз.

Приведенные выше данные об употреблении спиртных напитков детьми и подростками можно дополнить сведениями о распространенности этого явления среда отдельных контингентов несовершеннолетних в зависимости от их рода занятий, пола, степени социальной и педагогической запущенности.

Применительно к этому следует указать, что доля школьников, эпизодически употребляющих спиртные напитки по результатам выборочного опроса 168-ми учащихся 9-10 классов, равна 39%. Более половины опрошенных (55%) имели опыт разового употребления спиртного. В основном, как выяснилось, эти ребята полагают допустимым отмечать таким образом праздники, различные события в личной жизни, считая при этом, что выпитая доза алкоголя должна быть умеренной.

Анализ данных вытрезвителей показывает, что учащиеся сравнительно редко допускают неумеренное употребление спиртных напитков. В большей степени оно наблюдается среди работающих подростков, а также среди тех, кто не работает и не учится. Это подтверждается приводимой ниже таблицей, где доля отдельных категорий несовершеннолетних, различающихся по роду занятий, в общей численности подростков, помещенных в вытрезвитель, сопоставляется с удельным весом этих контингентов во всем населении страны в возрасте 14-17 лет. (Данная доля высчитана в среднем на основании данных вытрезвителей г.г. Уфы, Стерлитамака, Новороссийска, Вильнюса, Омска, Перми.)

Контингент несовершеннолетних.% среди всех помещенных в вытрезвитель% в общей численности населения в возрасте 14-17 лет Учащиеся школ М.П.1070 - 75 Работающие7015 Учащиеся ПТУ88 Не работающие и не учащиеся121-2

Из приведенной таблицы явствует, что доля школьников в числе подростков, помещенных в вытрезвитель в 7 раз меньше удельного веса их во всем населении в возрасте 14-17 лет. Тогда как применительно к работающим подросткам, соответственно первый показатель в 5 раз превосходит долю их в населении, а среди неработающих и не учащихся это же соотношение увеличивается до 12.

По данным анкетирования упомянутой группы школьников, употребляли спиртные напитки около 19% опрошенных девочек и более половины (53%) мальчиков.

Вместе с тем среди девочек также в определенной степени распространено пьянство. Данные вытрезвителей г.г. Вильнюса, Ленинграда показали, что подростки женского пола среди всех несовершеннолетних, помещенных в вытрезвитель составили 4%, в г. Уфе – 6%. При этом следует заметить, что примерно такой же удельный вес женщин среди всех взрослых лиц, помещенных в вытрезвитель (в Ленинграде в 1967 г. он равнялся 3%).

Наконец, представляется необходимым обратить внимание на повышенную интенсивность изучаемого явления среди подростков-правонарушителей. Так, среди несовершеннолетних, состоящих на учете детских комнат милиции, доля систематически пьющих составляет 50-55% (данные выборочных исследований, проведенных в г.г. Вильнюсе, Каунасе, Клайпеде – 1968 г.), а в среде подростков, совершивших преступления, она возрастает до 84% (данные выборочных исследований Н.И. Гуковской).

Помимо этого следует иметь в виду, что эта категория несовершеннолетних, чаще начинает употреблять спиртные напитки в довольно раннем возрасте. Так, если в обследованной нами группе школьников впервые выпили в возрасте до 14 лет – 9% опрошенных, то этот же показатель применительно к подросткам-правонарушителям равен 29%. (Данные выборочных исследований К.Е. Игошева).

Охарактеризованная выше распространенность употребления спиртных напитков детьми и подростками оказывает определенное влияние на состояние преступности несовершеннолетних. В этой связи следует отметить наблюдающийся рост числа подростков совершивших преступления в нетрезвом виде. Так, по данным статистики МВД СССР в I полугодии 1968 года доля их по Союзу в числе всех совершивших преступления несовершеннолетних составила 38,6%. По сравнению с соответствующим полугодием 1967 года она увеличилась на 2%. В некоторых союзных республиках возрастание этой доли произошло в больших размерах (Белорусская ССР – 5%, РСФСР, Литовская ССР – 4%, Туркменская, Эстонская ССР – 3%).

Однако влияние употребления спиртных напитков на совершение преступлений несовершеннолетними этим не ограничивается. Помимо нетрезвого состояния определенную роль здесь играет имеющаяся у правонарушителей привычка употреблять спиртные напитки и таким образом проводить свободное время. Об этом свидетельствует тот факт, что около 40% подростков, по данным выборочных исследований Института Прокуратуры СССР совершают кражи с целью добыть спиртное или деньги на его приобретение. Среди подростков, совершивших грабежи или разбойные нападения, имели названную выше цель более половины (52%) преступников (данные выборочных исследований Ю.В. Галинайтите, проведенных в Литовской ССР 1968 г.).

Далее надо отметить, что среди подростков, совершивших преступления, все более увеличивается доля привычно пьющих и хронических алкоголиков.

Так, если общее число несовершеннолетних, прошедших судебно-психиатрическое экспертное освидетельствование в Московском психоневрологическом диспансере для детей и подростков в 1968 году возросло в 1,5 раза по сравнению с 1964 годом, то доля несовершеннолетних, признанных при этом привычно пьющими или хроническими алкоголиками, за этот же период времени увеличилась почти в три раза.

Систематическое употребление спиртных напитков подростками-правонарушителями оказывает влияние на состояние рецидивной преступности. Характерно, на наш взгляд, то обстоятельство, что в группе обследованных подростков, совершивших повторные преступления, количество лиц, допускающих в быту пьянство после освобождения из трудовой колонии для несовершеннолетних или в период испытательного срока увеличилось на 30%. В то же время доля таких подростков среди осужденных, обнаруживших признаки исправления после первой судимости, снизилось на 10%.

Влияние употребления спиртных напитков на преступность несовершеннолетних лишний раз подчеркивает необходимость изучения причин распространенности пьянства среди лиц, не достигших 18 лет. Проведенное в этом направлении исследование показало следующее:

Одно из непосредственных причин изучаемого явления являются алкогольные традиции и обычаи, бытующие в обществе и передающиеся молодежи от старшего поколения. Воспринимая эти традиции, юноши и девушки придерживаются им не только применительно к общепринятым поводам (праздники и т.д.), но и в связи со специфическими событиями их жизни (например, проводы призывников в Советскую Армию).

Обобщение данных о 110 подростках, помещенных в вытрезвители г. Вильнюса показало, что около 10% их неумеренно выпили по случаю отъезда товарищей для прохождения военной службы.

Опрошенные школьники, полагающие употребление спиртных напитков допустимым явлением, аргументировали свою точку зрения ссылкой на пример взрослых.

Восприятие алкогольных традиций и обычаев несовершеннолетними происходит в первую очередь посредством влияния семьи. По данным проведенного обследования 64,6% школьников, имеющих опыт отмечать, таким образом, праздники, дни рождения и т.п. начали это дома в присутствии родителей.

Авторитет последних способствует не только формированию в подростке убеждения о допустимости алкогольных традиций в обществе, но и помогает выработать привычку следовать этим традициям в определенных случаях жизни.

В то же время, на наш взгляд, семья, основной социальной функцией которой в настоящее время является воспитание детей, недостаточно выполняет ее, разъясняя детям вред пьянства. По данным опроса школьников, родители беседовали на эту тему лишь с 47% анкетируемых, при этом есть основания полагать, что в семьях подростков правонарушителей данный показатель будет еще ниже.

Определенную роль в приобщении несовершеннолетних к употреблению алкоголя играет их иное (помимо семьи) бытовое окружение. Прежде всего это товарищи-сверстники. Анкетирование школьников показало, что у 40% опрошенных друзья употребляли спиртные напитки, подростки правонарушители, по данным выборочных исследований, в 60% случаев имели таких товарищей. Об отрицательном влиянии последних свидетельствует тот факт, что, по данным нашего обследования, 17% школьников первый раз выпили именно в компании друзей под их влиянием.

Обобщение сведений о 110 подростках, попавших в вытрезвитель г. Вильнюса, показало, что 40% выпивало с товарищами, причем в половине случаев последние были инициаторами употребления спиртных напитков.

Не менее опасно в этом отношении и влияние знакомых взрослых. Из тех же 110 указанных выше несовершеннолетних, примерно половина (53 чел.), выпили перед помещением их в вытрезвитель с лицами по возрасту старше 18-ти лет, причем в 1/3 случаев от них исходила инициатива употребления спиртных напитков. Определенную распространенность имеют место случаи, когда взрослые «отмечают» вместе с подростками получение зарплаты и присвоение квалификационного разряда (16% случаев среди помещенных в вытрезвители несовершеннолетних в г. Вильнюсе), при этом совместное употребление спиртных напитков иногда даже происходит на территории предприятия (5% случаев согласно материалам того же обследования). Имеющиеся данные свидетельствуют о том, что вовлечение взрослыми в пьянство подростков, как и отпуск несовершеннолетним спиртных напитков, практически пока остается безнаказанным.

Говоря об источниках получения сведений об алкогольных традициях и обычаях, следует, на наш взгляд, сказать о влиянии средств массовой информации на распространенность изучаемого явления среди несовершеннолетних. Описание литературы и изображение в произведениях искусства употребления спиртных напитков с потерей чувства такта и меры способствует на наш взгляд, формированию у подростков не только взгляда о допустимости явления, но и его положительной оценке.

Вместе с тем, те же средства массовой информации недостаточно занимаются антиалкогольной пропагандой среди молодежи. Результаты приведенного обследования школьников показали, что более половины (63%) опрошенных не назвали ни одной книги, кинофильма, которые произвели бы на них в этом отношении впечатление.

Здесь же характерно указать, что среди отмеченных остальными 37% ребят произведений искусства и литературы превалируют кинокартины, изображающие изучаемое явление в комедийном или сатирическом плане, показывающие, таким образом, в основном только его внешние отрицательные стороны («Кавказская пленница», «Операция Ы», киножурнал «Фитиль» с его сатирическими зарисовками «Самогонщики», «Пес Барбос и необыкновенный кросс» и т.п.)

Нельзя не заметить также, что, примерно, одна десятая часть заполнявших анкеты, по их словам, проявляют интерес к научно-популярным статьям, печатавшимся на эту тему в журнале «Здоровье» и только один учащийся назвал в этой связи периодическое издание, выпускаемое для молодежи, журнал «Юность».

Наконец, обращает на себя внимание то, что определенное впечатление на подростков в плане антиалкогольной пропаганды произвели книги, посвященные борьбе с преступностью. Учащимися, в связи с этим, была названа книга «Будни милиции» (Красноярское книжное издательство, 1967 г.) и вышедшая недавно, в 1968 г. в г. Ленинграде работа начальника УООП Ленинградского гороблисполкома Советов депутатов трудящихся А.И. Соколова «Каким ты станешь парень».

Однако в связи с тем, что такого рода произведения были названы только 3% опрошенных, остается только сожалеть, что эта литература, видимо, недостаточно популяризуется среди молодежи.

Вытекающие из данных настоящей справки предложения, направленные на повышение эффективности деятельности органов Министерства Внутренних дел СССР, Министерств Просвещения и Здравоохранения СССР по борьбе с пьянством несовершеннолетних прилагаются.

Младший научный сотрудник сектора № 2
(Н.Г. Яковлева)

[1] Абсолютные данные о числе доставленных в вытрезвители несовершеннолетних имеются в I спецотделе МВД СССР (статистическая отчетность детских комнат милиции форма 12, утверждена ЦСУ РСФСР 3.П-I965 г.)

Д.А. Краснов Общество и Власть «Собранные данные позволили констатировать…» Документы Всесоюзного института по изучению
причин и разработке мер предупреждения преступности при Прокуратуре СССР о распространенности употребления спиртных напитков несовершеннолетними. 1969 г.
// Исторический Архив № 1 2013. Стр 27−29.

Преступность несовершеннолетних и борьба с ней: нарастание кризисных явлений в первой половине 1980-х гг

от 16.06.2015

Краснов Дмитрий Анатольевич, адвокат, соискатель кафедры истории российской государственности.

Место учебы: Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ. Должность: председатель правления. Место работы: Московская коллегия адвокатов №1. E-mail: Этот адрес электронной почты защищён от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра..

Аннотация: В настоящей статье исследуется государственная политика в области борьбы с преступностью несовершеннолетних в РСФСР в 1980 – 1984 гг. Статья основана на архивных данных, впервые введенных автором в научный оборот; в ней также дан анализ источников, рассмотрены причины и факторы, влияющие на рост преступности. Результаты исследования сопоставляются с работами других авторов, посвященными указанной проблеме.

Ключевые слова: Преступность несовершеннолетних в РСФСР; статистические данные о преступности несовершеннолетних; численность несовершеннолетних, совершивших преступления; количество преступлений, совершенных несовершеннолетними; количество осужденных несовершеннолетних.

Increase of the crisis phenomena in the first half of the 1980th.

Krasnov Dmitry Anatolyevich, lawyer, competitor of chair of history of the Russian statehood.

Study place: The Russian academy of naodny economy and public service at the President of the Russian Federation. Position: chairman of the board. Work place: Moscow Bar No. 1. E-mail: Этот адрес электронной почты защищён от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра..

Annotation: In the present article the state policy in the field of fight against crime of minors in RSFSR in 1980 - 1984 is investigated. Article is based on the contemporary records for the first time introducedby the author into scientific circulation; in it the analysis of sources is also given, the reasons and the factors influencing rise in crime are surveyed. Results of research are compared with the works of other authors devoted to the specified problem.

Keywords: Crime of minors in RSFSR; statistical data on crime of minors; the number of the minors who have committed crimes; quantity of the crimes committed by minors; number of the condemned minors

В конце 1970-х начале 1980-х гг. стали проявляться явные признаки беспомощности государственной системы по борьбе с преступностью, в том числе с преступностью несовершеннолетних. Кризисные явления стали набирать обороты и носить неконтролируемый характер. Что привело в итоге к криминальной революции в конце рассматриваемого десятилетия. В данной статье мы попытались разобраться в причинах породивших криминальный взрыв, а также в недостатках государственной политики в области борьбы с преступностью.

В основу анализа настоящей статьи были положены архивные данные прокуратуры РСФСР и Министерства Юстиции РСФСР, а также материалы статистических сборников МВД СССР.

Как отмечалось в предыдущих статьях [1], в 1970-х гг. из архивных материалов прокуратуры и министерства юстиции РСФСР постепенно стали исчезать аналитические обзоры, отражающие данные о преступности несовершеннолетних в РСФСР и на ее территориях. Эта тенденция сохранилась и в рассматриваемый период. Документы прокуратуры и минюста почти не содержат критических оценок в адрес правоохранительных органов. Также в них отсутствовали сведения о проведении амнистий в 1980 г. и 1982 г., но при этом регулярно упоминалось о замедлении роста подростковой преступности, приходящихся как раз на годы проведения амнистий. Представители правоохранительных органов по-прежнему были заинтересованы в сохранении общественных иллюзий о низкой преступности в стране, которые поддерживались, в том числе за счет манипуляций со статистическими данными.

Центр борьбы с преступностью несовершеннолетних сместился в область профилактической работы, заключающейся преимущественно в пропаганде правовых знаний, юридическом всеобуче, проведении лекций, и открытых выездных судебных заседаний, встреч подростков с работниками прокуратуры, суда, милиции. Произошло также усиление пропагандистской деятельности средств массовой информации, кино, радио, телевидения в области профилактики преступности несовершеннолетних.

По своему характеру архивные документы прокуратуры можно условно разделить на следующие виды: документы, подготовленные сотрудниками Прокуратуры РСФСР и предназначенные для рассмотрения проблем подростковой преступности в республиканских органах государственной власти; материалы, отражающие коллегиальные решения по указанной проблеме, подготовленные совместно ответственными министерствами и ведомствами; документы, подготовленные региональными прокуратурами; и, наконец, представления прокуроров различных уровней об устранении причин и условий, способствующих совершению преступлений.

По сравнению с предшествующим пятилетием, характер документов прокуратуры не изменился: те же обрывочные сведения о преступности несовершеннолетних без сводных показателей по территории всей РСФСР, формализм в проведении запланированных проверок органов, призванных осуществлять профилактику, что отражалось и в материалах подготовленных по результатам этих проверок.

В связи с тем, что в предыдущих статьях [2] был проведен анализ фактически всех архивных документов прокуратуры, остановимся боле подробно на представлениях. Они, будучи по форме особым видом процессуальных документов, отражали факт реагирования сотрудников прокуратуры на выявленные недочеты в деятельности органов, призванных вести профилактическую работу с несовершеннолетними.
Приведем в качестве примера проверку работы розыскного и следственного аппарата МВД прокуратурой Новгородской области в июле 1980 г., в ходе которой были выявлены факты неправильного и запоздалого реагирования на сообщения о преступлениях, нарушений процессуальных прав и гарантий обвиняемых и их представителей, фальсификации следственных материалов. В связи с выявленными правонарушениями прокуратура области вынесла представление на имя руководства УВД Новгородской области «О фактах нарушения уголовного и уголовно-процессуального законодательства при расследовании преступлений несовершеннолетних» и потребовала устранить указанные недостатки в месячный срок. Несмотря на отрывочность подобных сведений, они дают ценный материал, который позволяет более достоверно оценить действительное положение дел, чем статистика МВД.

Среди документов Министерства Юстиции СССР выделим справки, в которых обобщалась судебная практика по применению судами СССР законодательства, направленного на борьбу с подростковой преступностью. Сотрудники Управления общих судов Министерства Юстиции СССР по требованию получали из местных судов материалы по оконченным уголовным делам, содержащие какую-либо конкретную проблему, подлежащую анализу. После изучения этих материалов они готовили на имя Министра Юстиции СССР аналитическую справку, в которой излагали недостатки в деятельности судебных органов по применению законодательства, указывали на наиболее часто допускаемые судьями ошибки. Затем на основе проведенного обобщения сотрудники управления составляли справки с рекомендациями по устранению выявленных недостатков. Эти справки рассылались в Министерства юстиции республик ССР, АССР, краев, областей, председателям Верховных Судов республик, краев, областей. Примером подобного вида документов может служить аналитическая справка, поступившая в Министерство Юстиции РСФСР из Министерства Юстиции СССР 30 декабря 1983 г. Она имела следующий заголовок «Справка по итогам обобщения судебной практики применения законодательства об отсрочке исполнения приговоров несовершеннолетним» [3].После ее изучения сотрудниками Министерства Юстиции РСФСР, она была разослана с сопроводительным письмом Заместителя Министра Юстиции РСФСР Ю.Д. Северина для ознакомления и устранения указанных в ней недостатков в Министерства юстиции АССР, краев, областей, а так же Председателям Верховных Судов АССР, краев, областей [4].

Еще один характерный вид архивных документов Министерства Юстиции РСФСР – документы, отражающие совместные действия Министерства Юстиции РСФСР и иных министерств и ведомств по воплощению в жизнь решений партии и правительства в области борьбы с преступностью подростков. Например, в свете решений ХХУ1 съезда партии и постановлений ЦК КПСС «О дальнейшем улучшении идеологической, политико-воспитательной работы» и «Об улучшении работы по охране правопорядка и усилении борьбы с правонарушениями», Министерством юстиции РСФСР совместно c Министерством культуры РСФСР и Госкино РСФСР были разработаны и осуществлялись совместные мероприятия, которые проводились во всех территориальных образованиях РСФСР. По их результатам сотрудники Министерства Юстиции РСФСР, подготовили соответствующие справки. Например, справка Министерства Юстиции РСФСР «О практике взаимодействия органов юстиции, культуры, кинофикации и кинопроката в пропаганде юридических знаний» [5]. На основании подобных справок, в свою очередь готовились рекомендации для соответствующих региональных подразделений с требованием устранения выявленных недостатков. Они подписывались руководителями министерств и рассылались в подразделения АССР, краев, областей.

Справки и отчеты местных правоохранительных органов составляют еще одну группу документов, отложившихся в фонде Министерства Юстиции РСФСР. Например, справки «О выполнении решения коллегии Министерства юстиции РСФСР от 27 октября 1981 г.» и «О выполнении решения коллегии Министерства юстиции РСФСР от 7 сентября 1982 г.» [6].

Особую группу документов Министерства юстиции РСФСР составляли справки, составленные сотрудниками министерства в результате проведенных ими проверок работы местных отделов юстиции и иных профилактических органов по вопросам, связанным с преступностью несовершеннолетних. Такова справка «О проверке взаимодействия отдела юстиции и судов с органами народного и профессионально-технического образования, с комиссиями по делам несовершеннолетних в Псковской области в правовом воспитании учащихся школ и профтехучилищ в свете требований реформы общеобразовательной и профессиональной школы». Она была подготовлена старшим консультантом отдела правовой пропаганды и правового воспитания Министерства юстиции РСФСР Акуловым С.В. В качестве примера приведем также справку «О работе отдела юстиции Муромского облисполкома по методическому руководству пропагандой советского законодательства среди несовершеннолетних» от 22 сентября 1982 г. или справки «О состоянии правового воспитания учащихся профтехучилищ Ростовской области в 1983/1984 учебном году», «О правовом воспитании учащихся профтехучилищ г. Москвы», «О состоянии правовоспитательной работы и преподавания «Основ советского государства и права» в ряде общеобразовательных школ г. Москвы».

Прежде, чем преступить непосредственно к анализу статистических данных за 1980-1984 гг. остановимся на одном из ключевых принципов, положенных руководством РСФСР в основу реформ 1960 г. Речь идет о превалировании воспитательных мер над карательными в отношении оступившихся подростков.

Под этими мерами понималось: применение к несовершеннолетним совершившим преступления условного осуждения, отсрочки исполнения приговора, прекращение уголовного дела в связи с привлечением подростка к административной ответственности или применение к нему принудительных мер воспитательного характера, передачу рассмотрения материалов прекращенного уголовного дела в комиссию по делам несовершеннолетних, товарищеский суд, прекращение уголовного дела с передачей лица на поруки общественной организации или трудовому коллективу, применение мер административного взыскания, передача материалов без возбуждения уголовного дела на рассмотрение товарищеского суда или комиссию по делам несовершеннолетних, передача материалов без возбуждения уголовного дела в трудовые коллективы или общественные организации для перевоспитания и исправления, применение акта амнистии.

Согласно исследованиям Р.М. Оганесяна, около 30% несовершеннолетних, изобличенных в совершении преступлений, освобождались от уголовной ответственности в связи с применением к ним мер административного или общественного воздействия [7].

Все эти меры укладывались в рамки общей концепции реформаторов. Законодатель, принимая все вышеперечисленные способы перевоспитания подростков, полагал, что улучшение материального положения советских граждан, социально-бытовых условий их жизни, идеологическая работа партийного аппарата приведет к формированию нового человека, живущего и мыслящего в соответствии с коммунистическими идеалами, которому чуждо преступное поведение.

В «Основных направлениях экономического и социального развития СССР на 1981-1985 гг. и на период до 1990 г.» особое место партийное руководство уделяло именно вопросам формирования нового человека [8]. Что касается преступного элемента, то его доля по мере приближения построения коммунистического общества должна была снижаться, в связи с этим возможность применения карательных мер могла быть сведена до минимума.

Однако в предусмотренные сроки коммунистическое общество не было построено, а новый человек не сформировался. Наоборот, появились социальные язвы, свидетельствующие о падении нравов в советском обществе, – пьянство, наркомания, проституция, разврат. На рубеже 1970-1980-х гг. выявились существенные противоречия между партийными декларациями и советской действительностью. Несмотря на это, правоохранительными органами, продолжался курс на превалирование воспитательных мер над карательными, что по форме соответствовало принятой ранее концепции, но противоречило ей по смыслу и по духу.

Такие действия правоохранительных органов приводили не к снижению преступности, а наоборот к ее росту, так как такое бездумное применение этого принципа вызывало у преступников-подростков чувство полнейшей безнаказанности.
По данным Р.М. Оганесяна, каждый пятый из совершивших преступления несовершеннолетних – в прошлом был освобожден от уголовной ответственности в связи с применением мер административного или воспитательного характера [9].

Воспитательные меры стали применяться сотрудниками правоохранительных органов как еще один способ искусственного занижения показаний статистики. Совершенные несовершеннолетними преступления могли быть прекращены в стадии дознания до возбуждения уголовного дела по амнистии, либо материал без возбуждения мог быть передан в комиссию по делам несовершеннолетних или в товарищеский суд. Подобная практика оказывала влияние на снижение важнейших показателей: о судимости несовершеннолетних, количестве совершенных ими преступлений, численности преступников.

По данным криминологического исследования Николюка В.В., только по 67% уголовных дел прекращенных в связи с применением мер административного или воспитательного характера подростки привлекались в качестве обвиняемых.[10] Следовательно, по 33% указанных дел обвинение несовершеннолетним предъявлено не было и в суд эти уголовные дела не поступили, а значит в судебной статистике отражения не нашли. Существовали и иные способы, влияющие на искажение отчетности.

Возбужденное уголовное дело могло быть прекращено по амнистии или передано в комиссию по делам несовершеннолетних или в товарищеский суд. Следовательно, и в этих случаях часть лиц не фиксировалась в статистических учетах.

В рассматриваемый период лишь к 52% осужденных несовершеннолетних применялось реальное лишение свободы, к остальным применялось либо условное осуждение, либо отсрочка исполнения приговора, либо иное наказание, не связанное с лишением свободы [11].

Указанная порочная практика в совокупности с латентностью подростковой преступности, низким уровнем раскрываемости преступлений, противоправной деятельностью сотрудников милиции, которые нередко не регистрировали совершенные преступления, скрывали их или необоснованно прекращали уголовные дела, наряду с частым применением амнистий приводили к тому, что совершившие преступления подростки зачастую избегали привлечения к уголовной ответственности и не были осуждены за содеянное [12].

Еще раз подчеркнем, смысл превалирования воспитательных мер над карательными был извращен, бездумное применение этого принципа не снижало, а повышало уровень преступности несовершеннолетних. В целом подобная практика позволяла правоохранителям по-прежнему манипулировать цифрами и искусственно занижать статистические данные.
Обратимся к анализу таблицы №1. Кризисные явления стали набирать обороты и носить неконтролируемый характер.

Таблица №1. Основные показатели роста преступности несовершеннолетних за 1980-1984 гг. [1]

Годы Количество преступлений, совершенных несовершенно-летними Количество несовершенно-летних, совершивших преступленияВсего осуждено несовершенно-летних в РСФСР198097751103927682151981954401001926604219829131198580660071983114341115083736461984113289118012781751984 в % к 1980г*115,8%113,5%114,6%

*Данные за 1980 г. равны 100%.
**Данные за 1975 г. равны 100%.

[1] Таблица подготовлена по данным Статистического сборника «Преступность несовершеннолетних в республиках бывшего СССР (1966-1989 гг.): Статистический сборник /Сост.: Ермаков В.Д., Иванова А.А., Попова Н.П.- М.: МАКС Пресс, 2006 стр.8-9, 77-78, 147-148; статистического сборника«Статистические данные о преступности и правонарушениях по СССР за 1971-1988 гг.»: Статистический сборник/ МВД СССР, Главный информационный центр, Москва, стр. 46.

Как свидетельствуют цифры, количество преступлений, совершенных несовершеннолетними в 1980 г. равнялось 97751, а в 1984 г. 113289, то есть за пять лет произошло увеличение данного показателя на 15%. В сравнении 1984 г. с 1975 г. увеличение показателя составило 20,7%.

Цифры таблицы отражают сохранение тенденций предшествующего пятилетия: после массовых амнистий 1980 г. и 1982 г. произошло снижение основных показателей преступности в 1981-1982 гг., но в 1983 г. они вновь выросли. В следующем 1984 г. при незначительном сокращении количества преступлений, совершенных несовершеннолетними в сравнении с предыдущим 1983 г. (на 1%), два других показателя - количество подростков-преступников и осужденных несовершеннолетних – наоборот выросли: соответственно на 2,5% и 6,1%. Следовательно, как и прежде «успехи» в борьбе с преступностью несовершеннолетних были достигнуты благодаря отработанному методу – массовым амнистиями связанному с этим системой недоучета. Возможно, благодаря продолжению практики фальсификации статистических данных МВД СССР эти «достижения» были бы еще более значительными, но изменилась политическая ситуация в стране.

12 ноября 1982 г. Генеральным Секретарем ЦК КПСС был избран бывший руководитель КГБ СССР Ю.В. Андропов. 16 июня 1983 г. он упрочил свое руководящее положение так как был избран Председателем Президиума Верховного Совета СССР. Новый руководитель предъявил повышенные требования к работе правоохранительных органов СССР, в частности он обязал органы МВД наладить работу, связанную с регистрацией всех обращений граждан по фактам совершения в отношении их противоправных деяний. По свидетельству составителей статистического сборника «Преступность и правонарушения в СССР за 1990 г.», показатели общей преступности в 1983 г. выросли на 21,8% за счет повышения требований к регистрации преступлений [14]. Каждое пятое преступление, совершенное в РСФСР, укрывалось от регистрации сотрудниками МВД или незаконно прекращалось. Это свидетельствовало о снижении качества работы органов правопорядка и их преступном бездействии по искоренению преступности в стране. Таким образом наличие политической воли руководителя страны оказалось достаточным, чтобы не на словах или при помощи фальсификации, а на деле начать бороться с преступностью, заставить бюрократов выполнять свои обязанности.
Со смертью Ю.В. Андропова МВД СССР вновь вернулось к прежней практике.

То, что тщетно пытались скрыть фальсификацией статистических показателей работники МВД СССР – тенденцию к неуклонному росту преступности несовершеннолетних – наглядно видно, если вместо пятилетнего периода взять более длительный хронологический отрезок. В 1966 г. - коэффициент преступности несовершеннолетних (по числу преступлений) в расчете на 10 тысяч населения в возрасте 14-17 лет составлял - 69,9; в 1976 г. – 89,3; в 1980 г. – 106,7; в 1985 г. - 162,5 [15]. Более чем двукратное увеличение показателя за двадцать лет - беспощадная оценка положения дел.

Таблица №2 

Количество зарегистрированных преступлений, совершенных несовершеннолетними в РСФСР за 1980-1984 гг. по видам преступлений. [16]

ГодыУмышленные убийстваТяжкие телесные повреждения

Изнасилования

Разбой

Грабежи

Хищения гос. и общественного имуществаКражи личного имуществаеапм

Хулиганства

1980681177929921854731217 30232 05316 0441981566142427951467689817 20633 28614 2571982465128326381296666215 92732 26313 9091983424128828481362835917 69545 78915 5161984396113728231360820116 93046 21515 7261984 г.  в % к 1980г.* 58,1%63,9%94,4%73,4%112,1%97,9%144,1%98,1%1984 г. в % к 1975 г.**49%46,3%97,8%69,3%88,3%111,2%187,8%78,5%

*Данные за 1980 г. равны 100%.
**Данные за 1975 г. равны 100%.

Приведенные данные требуют особого пояснения. Как отмечалось, в 1980 г. и 1982 г. проводились массовые амнистии, которые распространялись на несовершеннолетних до 18 лет, совершивших преступления небольшой и средней тяжести. Однако в акт амнистии входили убийства и тяжкие телесные повреждения, совершенные в состоянии сильного душевного волнения или связанные с превышением пределов необходимой обороны. Необходимо отметить, что поскольку в колонку «убийства» включались не только убийства, совершенные с отягчающими обстоятельствами, но убийства без квалифицирующих признаков, а также неосторожные убийства, то амнистии влияли на снижение статистических показателей и по этим преступлениям.
 
По данным таблицы, с 1980 по 1984 гг. в РСФСР произошло снижение количества большинства видов преступлений. Так количество убийств в 1984 г. снизилось, по сравнению с 1980 г. на 41,8%; тяжких телесных повреждений на 36%, изнасилования на 5,6%, разбоев на 26,6%; хищений государственного имущества на 2,1%; хулиганств на 1,9%. В указанный период произошел рост показателей по грабежам на 12,1%; краж личного имущества на 44,1%.
 
При сравнении данных за 10-летний период с 1975 по 1984 гг. в РСФСР произошло снижение количества всех видов преступлений, кроме хищений государственной собственности по которым произошел рост на 11,2% и краж личного имущества, рост по которым составил 87,7%.
 
По нашему мнению, рост количества дел по данным видам преступлений было настолько велик, что даже применяемые государством амнистии и связанный с этим недоучет не могли повлиять на их динамику.
 
Количество же убийств в 1984 г. снизилось, по сравнению с 1975 г. на 51%; тяжких телесных повреждений на 53,7%, изнасилований на 2,2%; разбоев на 30,7%; грабежей на 11,7%; хулиганств на 21,5%.
 
Проведенная в июне 1980 г. амнистия оказала влияние на снижение статистических показателей как 1980 так и 1981 гг. Так в 1981 г. произошло снижение по сравнению с 1980 г. по убийствам на 115 преступлений, по тяжким телесным повреждениям на 355, по изнасилованиям на 197, по разбоям на 387, по грабежам на 414, по хищениям государственной собственности на 96, по хулиганствам на 1787.
 
Проведенная в 1982 г. амнистия так же оказала влияние на снижение статистических данных 1982 г. по сравнению с 1981 г. Так в 1982 г. произошло снижение по сравнению с 1981 г. по убийствам на 101 преступление, по тяжким телесным повреждениям на 141, по изнасилованиям на 157, по разбоям на 171, по грабежам на 236, по хищениям государственной собственности на 1279, по кражам личного имущества на 1023, по хулиганствам на 1787.
 
Как отмечалось, повышение требовательности к порядку регистрации преступлений сотрудниками милиции вызвало в 1983 г. рост статистических данных по сравнению с 1982 г.. Так в 1983 г. произошел рост по сравнению с 1982 г., по тяжким телесным повреждениям на 5 преступлений, по изнасилованиям на 210, по разбоям на 66, по грабежам на 1697, по хищениям государственной собственности на 1768, по кражам личного имущества на 13526, по хулиганствам на 1607.
 
Исходя из данных таблицы №2 можно сделать вывод, что рост преступности произошел за счет самых значительных по количеству преступлений - хищений. По нашему мнению, именно значительное количество этих преступлений не позволило сотрудникам правоохранительных органов, проводящих амнистии и фальсифицирующих статистические данные, перевести динамику преступности этого вида в отрицательное значение. Снижение статистических данных по другим видам преступлений связано не с эффективной борьбой правоохранительной системы с преступностью, а с влиянием необоснованно частых применений амнистий и низким качеством работы сотрудников милиции (нарушение порядка регистрации преступлений, необоснованные прекращения уголовных дел фальсификация статистических данных), а также с повышением порога терпимости граждан к совершению по отношению к ним противоправных действий.
 

Таблица №3
Численность несовершеннолетних, совершивших различного вида преступления в РСФСР за 1980-1984 гг. [17]

ГодыУмышленные убийстваТяжкие телесные повреждения

Изнасилования

Разбой

Грабежи

Хищения гос. и общественного имуществаКражи личного имуществаеапм

Хулиганства

1980792180346173757835618 58830 13721 3991981746149543852952776518 74131 70418 3701982552126140192693760518 24431 74118 3321983520129441782708897019 12740 42019 8961984521113042492764948519 24242 77120 9871984 г.  в % к 1980г.* 65,8%62,7%92%73,6%113,5%103,5%141,9%98,1%1984 г. в % к 1975 г.**53%48,8%101,7%73,6%85,8%113,4%184,2%80,6%

*Данные за 1980 г. равны 100%.
** Данные за 1975 г. равны 100%.

Как видно из таблицы, с 1980 по 1984 гг. в РСФСР произошло снижение численности несовершеннолетних, совершивших отдельные виды преступлений, по большинству составов преступлений. Так количество убийств в 1984 г. снизилось, по сравнению с 1980 г. на 34,2%; тяжких телесных повреждений на 37,3%, изнасилований на 7,9%, разбоев на 26,4%; хулиганств на 1,9%. В указанный период произошел рост показателей по грабежам на 13,5%; кражам личного имущества на 41,9%, хищениям государственного имущества на 3,5%.
 
При сравнении данных за 10-летний период с 1975 по 1984 гг. в РСФСР произошло снижение численности несовершеннолетних, совершивших преступления, по всем составам, кроме следующих: изнасилований по которым произошел рост на 1,7%, хищений государственной собственности на 13,4%, краж личного имущества на 84,2%.
 
Численность лиц, совершивших убийства в 1984 г. снизилась, по сравнению с 1975 г. на 47%; тяжких телесных повреждений на 51,2%, разбоев на 26,4%; грабежей на 14,2%, хулиганств на 19,4%.
 
Проведенная в июне 1980 г. амнистия оказала, по нашему мнению, влияние на снижение статистических показателей как 1980 так и 1981 гг. Так в 1981 г. произошло снижение количества лиц по сравнению с 1980 г. совершивших убийства на 46 человек, тяжкие телесные повреждения на 308, изнасилования на 232, разбои на 805, грабежи на 591, хулиганства на 3029. Рост был отмечен по лицам совершившим хищения государственной собственности на 153 человека и совершившими кражи личного имущества на 1567 подростков.
 
Как уже отмечалось, рост статистических данных отражающих численность лиц совершивших корыстные преступления правоохранительные органы не могли снизить даже регулярно применяя массовые амнистии, поскольку он принял лавинообразный характер.
 
Проведенная в 1982 г. амнистия так же оказала влияние на снижение статистических данных 1982 г. по сравнению с 1981 г. Так в 1982 г. произошло снижение численности лиц по сравнению с 1981 г. совершившим убийства на 194 человека, тяжкие телесные повреждения на 234, изнасилования на 366, разбои на 259, грабежи на 160, хищения государственной собственности на 497, хулиганства на 38.

Повышение требовательности к порядку регистрации преступлений сотрудниками милиции вызвало в 1983 г. рост статистических данных по сравнению с 1982 г. Так в 1983 г. произошел рост численности лиц по сравнению с 1982 г., совершившим тяжкие телесные повреждения на 33 человека, изнасилования на 159, разбои на 15, грабежи на 1365, хищения государственной собственности на 883, кражи личного имущества на 8679, хулиганства на 1564.
 
С одной стороны, согласно данным таблицы 1, в 1980-1984 гг. сохранялась общая тенденция роста преступности несовершеннолетних. И это несмотря на то, что амнистии 1980 г. и 1982 г. повлияли на снижение общих показателей преступности. С другой стороны, если взять показатели таблиц 2 и 3 по видам преступлений, то за исключением грабежей, краж и хищений остальные показатели снизились. Следовательно, именно корыстные преступления давали рост, который невозможно было скрыть ни с помощью амнистий, ни путем фальсификации данных. Можно сделать вывод, что в стране развитого социализма, гордящегося своими успехами в материальной и культурной сферах, среди подрастающего поколения стремление к личной выгоде и наживе процветало. Эта реальность находилась в вопиющем противоречии с идеологическими догмами советского общества, свидетельствовала о его коренном перерождении, готовности молодежи к смене жизненных идеалов, далеких от коммунистических. Безусловно, подростки – преступники представляли не лучшую часть общества, но были надежным барометром грядущих в стране радикальных перемен.

Данные таблиц подтверждаются и выборочными обследованиями, проведенными сотрудниками прокуратуры РСФСР и министерства юстиции РСФСР. Ими были исследованы причины роста корыстной подростковой преступности в отдельных регионах РСФСР. Отдел по надзору за следствием и дознанием в органах МВД прокуратуры г. Москвы во втором квартале 1980 г. обобщил уголовные дела по квартирным кражам, совершенным несовершеннолетними [18]. В Москве в конце 1970-х начале 1980-х гг. был отмечен рост квартирных краж, совершенных несовершеннолетними. В 1980 г. по сравнению с 1979 г. рост по данному виду преступлений составил 8,5%.
 
Отмечалось, что в 1980 г. 27,3% квартирных краж были совершены подростками в группе, а каждое третье из этих преступлений, было совершено в группе со взрослыми, 31,4% всех совершенных несовершеннолетними квартирных краж в г. Москве в 1980 г. совершены подростками в состоянии алкогольного опьянения. 14-16-летние совершили 40,1% от всех зарегистрированных квартирных краж, 16-18-летние 59,9%. По роду занятий: наибольшее количество преступлений совершили учащиеся СГПТУ – 49,1%, школьники совершили - 23,5% квартирных краж, работающие подростки – 17,6%, не учащиеся и не работающие – 8% [19].
 
В справке указывалось, что 25% совершивших кражи подростков состояли на учете инспекции по делам несовершеннолетних, ранее к уголовной ответственности привлекались 11,7% подростков, поведение 14% несовершеннолетних рассматривалось на комиссии райисполкомов. Однако это не повлияла на снижение криминальной активности указанных лиц. По данным прокуратуры, деятельность этих органов была «формальной», профилактическая работа находилась на низком уровне, преступные группы не выявлялись и не разобщались. Еще одним фактором, влияющим на рост краж, было сокрытие от регистрации сотрудниками милиции заявлений потерпевших о совершении в отношении них противоправных деяний, а так же необоснованное прекращение сотрудниками милиции возбужденных уголовных дел [20]. Так как данные заявления не регистрировались, то розыскная работа по ним соответственно не велась, что вызывало чувство безнаказанности у несовершеннолетних преступников и толкало их на совершении новых преступлений.
 
Аналогичные исследования были проведены прокуратурой ДАССР в четвертом квартале 1980 г. Так сотрудниками прокуратуры республики было проведено обобщение состояния борьбы с кражами личной собственности граждан. На основании данного обобщения ими была подготовлена справка в резолютивной части которой сотрудники прокуратуры пришли к выводу о значительно росте данного вида преступления и о плохом уровне его раскрываемости[21]. Рост краж личного имущества в 1980 г. по сравнению с 1979 г. составил 17,1%. Кражи личного имущества составляли 17,6%, от общего числа преступлений, совершенных несовершеннолетним. При этом раскрывалось только 80% краж личного имущества, квартирные кражи - в 75% случаев [22]. Основная часть краж, совершалась подростками в дневное время, то есть когда они должны были находиться под надзором трудовых коллективов, школ и ПТУ.
 
Проведенное обобщение прокуратурой Кабардино-Балкарской АССР судебно-следственной практики за 1 полугодие 1980 г. по делам о преступлениях несовершеннолетних, совершивших хищения государственного имущества, кражи личной собственности граждан, грабежи, разбои так же выявило сходные тенденции по поводу роста корыстной преступности несовершеннолетних и ее характеристики [23].
 
Заслуживают внимания мотивы совершения рассматриваемых преступлений. По данным сотрудников прокуратуры, кражи личного имущества граждан и государственного имущества совершались в основном несовершеннолетними, не испытывающими какой-либо материальной нужды. Объектами хищений, краж, грабежей (из квартир) являлись ценности граждан – деньги, золото, хрусталь, ковры. Целью совершения преступлений было приобретение ценностей, от реализации которых несовершеннолетними приобретались винно-водочные изделия, совершались путешествия по республике и за ее пределы [24].
 
Наши выводы, основанные на архивных данных и показателях статистических сборников, отчасти подтверждаются исследованиями советских ученых.
 
Как мы уже отмечали, в молодежной среде постепенно, но неуклонно происходило смещение от общественных ценностей в сторону личных, корыстных. В.Д. Ермаков отмечал, что при официальном росте уровня доходов населения происходил рост корыстных преступлений и именно за счет лиц представляющих обеспеченные социальные группы [25]. По данным ученого, лица имевшие ранее более высокий материальный и социальный статус - старшеклассники школ, учащихся ПТУ, студенты ВУЗов, были недовольны сближением уровня достатка, с менее обеспеченными слоями сверстников, что толкало их на совершение корыстных преступлений.
 
Иными словами, обладающий престижными вещами и материальным превосходством подросток, автоматически получал статус лидера среди своих сверстников, становился образцом для подражания, «героем нашего времени».
 
К уже названным мотивам, толкающим подростков на совершение корыстных преступлений, можно добавить еще наличие тотального дефицита, невозможность легального заработка для несовершеннолетних в СССР, а так же сравнительно невысокий уровень материального достатка подавляющего большинства жителей нашей страны.
 
Что касается повышения внимания правоохранительных органов к улучшению регистрации насильственных преступлений и борьбы с ними, оно носило временный характер и не оказало большого влияния на ситуацию в целом.
 
Тенденцию снижения уровня насильственных преступлений умышленных убийств, тяжких телесных повреждений и количества лиц, их совершающих, В.Д. Ермаков объяснил повышенным вниманием правоохранительных органов к регистрации и раскрытию последних. В.В. Устинова отметив снижение уровня насильственной преступности, связала эти изменения с эффективной профилактической работой правоохранительных органов, демографическими изменениями в СССР [26].
 
Как свидетельствуют данные прокуратур по Москве, ДАССР, Кабардино-Балкарской АССР эта деятельность носила формальный характер и не была эффективной. Следователи МВД зачастую не регистрировали заявления о преступлениях, скрывали их от учета, необоснованно отказывали в возбуждении уголовных дел, прекращали без наличия оснований уголовные дела. Меры, связанные с деятельностью Ю.В. Андропова, носили кратковременный эффект, но позволили составить некоторое представление о размерах недоучета (21,8% всех дел в 1983 г. ранее не подлежали регистрации правоохранительными органами).
 
Дополним нашу характеристику преступности несовершеннолетних в РСФСР за 1980-1984 гг. работами других авторов.
 
По сведениям В.В. Устиновой, каждое третье насильственное преступление совершалось подростком из неполной семьи, около 90% подростков, совершивших тяжкие насильственные преступления, воспитывались в семьях нарушающих нормы морали и права [27]. По ее наблюдениям, в 1980-е гг. произошло снижение работающих подростков, совершающих насильственные преступления, однако выросло число школьников и учащихся ПТУ, совершающих эти правонарушения: учащиеся ПТУ совершали каждое третье (из числа совершенных подростками) изнасилование, убийство, нанесение тяжких телесных повреждений, каждое второе хулиганство. Она также отмечала, что в отдельных регионах от 30 до 50% учащихся ПТУ не посещали занятия, до половины учащихся ПТУ отчислялись за грубое нарушение дисциплины и самовольное оставление училища.
 
В.Д. Ермаков также отмечал увеличение численности учащихся ПТУ в преступности несовершеннолетних и снижение доли работающих подростков. Этот факт он объяснял увеличением численности ПТУ и лиц, проходивших в них обучение в начале 1980-х годов.
 
Характеризуя насильственную преступность несовершеннолетних, В.В. Устинова указала на групповой характер насильственных преступлений и на то, что доля групповых преступлений насильственного характера имела тенденции к росту. Ею также отмечалось увеличение участия взрослых в совершении групповых насильственных преступлениях в этот период. По данным В.В. Устиновой, каждое второе насильственное преступление было совершено несовершеннолетними в состоянии алкогольного опьянения. По мнению В.В. Устиновой, почти 40% несовершеннолетних, совершивших убийства и тяжкие телесные повреждения, имели психопатические черты характера. Около 80% психических аномалий развивались у подростков под влиянием неблагоприятных жизненных условий.
 
Аналогичные тенденции нами были выявлены благодаря обобщениям проведенным сотрудниками прокуратуры г. Москвы, ДАССР, Кабардино-Балкарской АССР по грабежам, хищениям, кражам.
 
В работе В.Д. Ермакова отмечались изменения в половозрастных и социальных группах несовершеннолетних преступников. По его мнению, основанному на общесоюзных данных, на протяжении 1970-1980 х гг. происходил «процесс определенного сближения всех вышеназванных категорий несовершеннолетних по уровню проявляемой ими активности в совершении преступлений» [28]. При исследовании изменений преступности несовершеннолетних им были выявлены следующие закономерности: так в период 1971-1979 гг. было установлено, что «в 1971 г. на каждые десять 14-15-летних преступников приходилось 49 человек 16-17-летних, а в 1979 г. только 39; на каждые 10 девочек, совершивших преступления в возрасте 14-15 лет, в 1971 г. приходилось 225 мальчиков, в 1979 г. 217.
 
В 1971 г. на несовершеннолетнего студента приходилось 6 школьников, 11 учащихся ПТУ, 59 работающих подростков из числа лиц, совершивших преступления (т.е. соотношение было 1:6:11:59). В 1979 г. соотношение выглядело существенно иначе 1:1,7:1,9:11, то есть разрыв между крайними группами сократился в 5 раз» [29].
 
Следует отметить, что в начале 1980-х гг. явно проявились признаки разложения нравственных устоев части советских граждан. Так прокуратурой РСФСР и МВД СССР были зафиксированы доселе считавшиеся искорененными такие виды преступлений как проституция, валютные махинации, организация притонов. Эти преступления и ранее выявлялись сотрудниками правоохранительной системы, однако именно в рассматриваемы период они приобрели массовый характер. В справке «О неотложных мерах по усилению борьбы с проституцией, нарушениями правил о валютных операциях» отражена обеспокоенность руководителей правоохранительных органов РСФСР указанными негативными явлениями и осознание того, что силами отдельного министерства эту проблему решить нельзя [30]. В связи с этим Прокурор РСФСР С.А. Емельянов, Министр Юстиции РСФСР А.Я. Сухарев, Первый заместитель министра внутренних дел В.П. Трушин, Председатель Верховного Суда РСФСР Н.П. Мальшаков приняли коллегиальное решение о совместных усилиях, направленных на преодоление распространения данных социальных недугов, а так же вынесли конкретные рекомендации по организации работы нижестоящих органов по данному вопросу.
 
С 1983 г. дифференцированный показатель городской и сельской преступности несовершеннолетних был исключен из статистической отчетности. По данным В.Д. Ермакова, в 1960 г. соотношение городской и сельской преступности лиц возраста 14-17 лет равнялось 3,5:1; в 1971 г. – 2,4:1; в 1979 г. – 2:1 [31].
 
Условия проживания подростков по прежнему оказывали серьезное влияние на рост уровня преступности подростков. На основании исследований В.Д. Ермакова можно установить, что в 1980-х гг. активность в совершении преступлений воспитанников детских домов и интернатов была выше, чем у проживающих в семье несовершеннолетних в 8-10 раз. Разница в преступном поведении живущих в семье подростков и подростков, проживающих в общежитиях достигала 3-4 раз.
 
Ученый указал на то, что в СССР в можно было выделить три отдельные группы территорий с высокими, средними и низкими показателями уровня подростковой преступности. Ермаков В.Д. отметил, что с каждым годом различия между уровнем преступности этих регионов только усиливались. В начале 1980-х годов разница между уровнем преступности самых благополучных и самых отсталых, с точки зрения уровня криминализации регионов, могла достигать восемнадцати раз. Поскольку названная тенденция отмечалась советскими учеными еще в 1960-х годах, Ермаков В.Д. предложил дифференцированно, в территориальном разрезе, подходить к планированию и проведению борьбы с преступностью несовершеннолетних в СССР.
 
С конца 1970-х гг. в РСФСР именно в этом направлении строились аналитическая и профилактическая деятельность прокуратуры РСФСР и Министерства юстиции РСФСР. Сотрудниками указанных органов проводилась работа по выявлению и изучению, как общих, так и особенных, присущих конкретной территории причин, способствовавших совершению преступлений несовершеннолетними. С учетом особенностей этих регионов разрабатывались рекомендации по профилактической работе как в этом регионе, так и в РСФСР в целом.
 
Остановимся на еще на одной проблеме - влиянии безнадзорности и алкоголизации подростков на рост их преступности.
 
Согласно справке Министерства юстиции РСФСР, среди обследованных подростков алкоголь употребляли 54% учащихся общеобразовательных школ (юноши – 63%, девушки - 45%) [32]. Более 50% учащихся употребляли алкоголь только по праздникам, 3% - 2-3 раза в неделю. Водку употребляли 19% учащихся, столько же сухие вина, 14% пиво, столько же крепленые вина. Большинство опрошенных – 55% затруднились объяснить причину употребления спиртного. Более 16% указали на употребление спиртного, как на способ расслабиться; как на удовольствие на алкоголь указали 17% юношей и 12% девушек [33]. Следовательно, уровень алкоголизации подростков по прежнему оставался высоким и оказывал серьезное влияние на рост преступности среди несовершеннолетних в РСФСР.
 
Безнадзорность в РСФСР в 1980-1984 гг., несмотря на все усилия правоохранительных органов по ее искоренению, по-прежнему являлась серьезным фактором, влияющим на рост подростковой преступности. Так проведенные научные исследования в 1982 г. сотрудником ВНИИ МВД СССР Кашелкиным А.Б. показали, что большинство безнадзорных подростков - 53,2%, имели образование в объеме 4-6 классов, 27,7% - в объеме 8 классов. [34] А.Б. Кашелкин дал следующую характеристику безнадзорным подросткам: в период учебы 5,4% указанных лиц учились хорошо, 63,8% удовлетворительно, свыше 25% - плохо. Каждый четвертый безнадзорный оставался на второй год. Больше 50% безнадзорных подростков не принимали никакого участия в общественной работе, более половины избегали занятий спортом. Более 45% безнадзорных подростков ранее обсуждались на комиссиях по делам о несовершеннолетних, 51% до поступления в приемники-распределители состояли на учете в инспекции по делам о несовершеннолетних органов внутренних дел за совершение правонарушений [35].
 
Следовательно, основная масса безнадзорных была известна сотрудникам милиции, однако они не приложили необходимых усилий для улучшения жизни поднадзорных им подростков, не устранили причины и условия способствующие их положению. Основными видами преступлений совершаемых безнадзорными являлись кражи и преступления против личности, а так же угон автомототранспорта.
 
Так по сведениям Кашелкина, только 25% безнадзорных проживали во внешне благополучных семьях, 75% - в семьях, в которых родители часто употребляли спиртное, вели аморальный образ жизни, скандалили [36]. Большинство из указанных несовершеннолетних оставили дом в связи с тем, что родители их не содержали их должным образом, применяли к ним насилие или втягивали в противоправные действия.

Подводя итоги рассматриваемому пятилетию отметим, что в нем проявились худшие черты предшествующего периода: «бумажные» успехи в борьбе с преступностью, формализм в работе правоохранительных органов, тенденция к росту преступности, невзирая на амнистии. несовершеннолетних Реформы Ю.В. Андропова, направленные на изменение данной ситуации, носили кратковременный характер и не достигли своей цели.
 
Центр борьбы с преступностью несовершеннолетних сместился в область профилактической работы, заключающейся в усилении пропаганды правовых знаний, юридическому всеобучу, проведению лекций, встреч подростков с работниками прокуратуры, суда, милиции, проведению открытых выездных судебных заседаний. Произошло также усиление пропагандистской деятельности средств массовой информации, кино, радио, телевидения, связанной с профилактикой преступности несовершеннолетних.
 
Что касается распределения полномочий по борьбе с подростковой преступностью, то как уже отмечалось все аспекты этой борьбы в конце 1970-х годов полностью перешли к МВД СССР, которое осуществляло дознание и следствие по делам несовершеннолетних, вело статистический учет преступности последних, инспекции по делам несовершеннолетних осуществляли профилактическую работу в отношении проблемных подростков, именно органам МВД подчинялись ВТК. Прокуратура полностью потеряла контроль по данному вопросу и стала в ряд с другими министерствами и ведомствами, призванными осуществлять общую профилактику по борьбе с преступностью несовершеннолетних.
 
Из архивных материалов прокуратуры и министерства юстиции РСФСР фактически исчезли аналитические обзоры по РСФСР и регионам, отражающим статистические данные о преступности несовершеннолетних в РСФСР и ее территориях. Исчезла критическая оценка деятельности правоохранительных органов. В архивных материалах полностью отсутствуют сведения о проведении амнистий в 1980, 1982 гг., однако регулярно упоминается о снижение роста подростковой преступности именно в годы их проведения.
 
Представители власти хотели достижения по снижению преступности представить как личные усилия по борьбе с ней, а не как результат искусственной манипуляции со статистическими данными.
 
Смысл одного из трех базовых принципов, положенных законодателем в основу реформы в начале 1960-х гг. - превалирования воспитательных мер над карательными был извращен сотрудниками правоохранительных органов и бездумное применение этого принципа, не снижало, а повышало уровень преступности несовершеннолетних. Данный принцип использовался правоохранителями как способ манипуляции и искусственного занижения статистических данных.
 
В 1980-1984 гг. в РСФСР произошел рост преступности несовершеннолетних по количеству преступлений, по количеству лиц их совершивших, а так же по количеству осужденных.
 
Однако этот рост произошел в основном за счет преступлений корыстной мотивации (кражи личного имущества, хищения государственной собственности, грабежи).
 
Количество преступлений по отдельным видам: убийствам, тяжким телесным повреждениям, изнасилованиям, разбоям, хулиганствам в период с 1980 по 1984 гг. снизилось. Так же произошло снижение по количеству несовершеннолетних, совершивших указанные преступления.
Наряду со старыми, привычными составами преступлений, совершаемых подростками появились новые – проституция, наркомания, содержание притонов. Эти явления стали приобретать массовый характер.
 
На протяжении 1970-1980 х гг. происходил процесс сближения всех несовершеннолетних по уровню проявляемой ими активности в совершении преступлений вне зависимости от их половозрастных и социальных особенностей.
 
Рост преступности несовершеннолетних в РСФСР в 1980-1984 гг. как и в предыдущие 1960-1979 гг. обуславливался наличием все тех же причин: неполные семьи, низкий образовательный уровень родителей, их неправильное поведение, низкий уровень семейного воспитания, беспризорность и безнадзорность подростков, отставание последних в плане общеобразовательного уровня, второгодничество, некачественная работа органов предварительного следствия и суда, а так же комиссий по делам несовершеннолетних, недостатки в работе воспитательных колоний, урбанизация и массовые миграционные процессы - все эти факторы влияли на рост преступности подростков, как по отдельности, так и в совокупности.
 

Список литературы:

Материалы ХХVI съезда КПСС. М.: Политиздат, 1981.

«Преступность несовершеннолетних в республиках бывшего СССР (1966-1989 гг.): Статистический сборник /Сост.: Ермаков В.Д., Иванова А.А., Попова Н.П.- М.: МАКС Пресс, 2006.

«Статистические данные о преступности и правонарушениях по СССР за 1971-1988 гг.»: Статистический сборник/ МВД СССР, Главный информационный центр, Москва.

Преступность и правонарушения в СССР. 1990 Статистический сборник / Министерство внутренних дел СССР, министерство юстиции СССР, Прокуратура Союза ССР.-М.: Финансы и статистика, 1991.

ГА РФ, фонд-А-353, опись  11, 17.

Оганесян Р.М. Деятельность инспекций по делам несовершеннолетних по предупреждению повторной преступности несовершеннолетних, освобожденных от уголовной ответственности в связи с применением мер административного или общественного воздействия/ М.: Изд-во ВНИИ МВД СССР, 1984 .

Николюк В.В. Прекращение уголовных дел в связи с передачей в комиссии по делам несовершеннолетних и предупреждение рецидивной преступности подростков//Проблемы профилактики правонарушений в развитом социалистическом обществе. Межвузовский сборник научных трудов Московской  высшей школы милиции МВД СССР. - М.: Изд-во МВШМ МВД СССР, 1982.

В.Д. Ермаков, Криминологическая оценка изменений преступности несовершеннолетних /Факторы, влияющие на динамику преступности несовершеннолетних. Сборник научных трудов М.: - Ротапринт Всесоюзного института по изучению причин и разработке мер предупреждения преступности, 1987 г.

В.В Устинова Изменения в насильственной преступности несовершеннолетних и их причины/ Факторы, влияющие на динамику преступности несовершеннолетних. Сборник научных трудов М.: - Ротапринт Всесоюзного института по изучению причин и разработке мер предупреждения преступности, 1987 г.

Кашелкин А.Б. Безнадзорность – криминогенный фактор преступности несовершеннолетних//Криминологические проблемы предупреждения правонарушений несовершеннолетних. Сборник научных трудов Всесоюзного научно-исследовательского института МВД СССР. – М.: Изд-во ВНИИ МВД СССР, 1982, №63.

Д.А. Краснов Начало либерально-демократических реформ в области борьбы с преступностью несовершеннолетних в РСФСР (1960-1964 гг.)// Пробелы в Российском законодательстве №4 (2013 г.).

Д.А. Краснов Характеристика системы борьбы с подростковой преступностью и преступности несовершеннолетних  в РСФСР за 1965 – 1969 гг.//Социально-политические науки №3 (2013г.).
 
Д.А. Краснов Характеристика преступности несовершеннолетних и системы борьбы с подростковой преступностью  в РСФСР за 1970 – 1974 гг. (свертывание либерально-демократических реформ// Пробелы в Российском законодательстве №5 (2013 г.).

Краснов Д.А. Преступность несовершеннолетних в РСФСР в 1975-1979 гг. на этапе свертывания реформ //«Черные дыры» в Российском Законодательстве №6 (2013 г.).   

РЕЦЕНЗИЯ

Статья Д.А. Краснова продолжает серию его работ, посвященных проблемам преступности несовершеннолетних и борьбе с ней. Автор убедительно показал характерные черты этого периода, в частности углубляющийся разрыв между государственной политикой, по-прежнему направленной на преобладание воспитательных мер над карательными, и ростом преступности, свидетельствующим о неэффективности данной политики.

Новыми проявлениями усиливающейся криминализации подростков стали увеличивающиеся в их среде случаи пьянства, наркомании, проституции, разврата.

В этих условиях, как справедливо подчеркивает автор, воспитательные меры становились одним из способов искусственного занижения показателей статистики. Это обстоятельство имеет особое значение, поскольку проблема достоверности статистических показателей является ключевой для всех работ Д.А. Краснова. На основе архивных и иных материалов автор убедительно показал какие приемы и методы фальсификации данных применялись органами милиции. В работе показано, что попытки Ю.В. Андропова навести порядок в деле регистрации преступлений в силу ряда обстоятельств носили кратковременный характер.

Анализируя статистику по видам преступлений, Д.А. Краснов показал нарастание опасной тенденции в молодежной среде – рост корыстных преступлений, что свидетельствовало о смене жизненных идеалов подрастающих поколений, далеких от социалистических ценностей.

Выводы автора хорошо аргументированы, а вся работа носит оригинальный характер и заслуживает публикации.

Доктор исторических наук Профессор Р.Г. Пихоя

_________________________

[1] Д.А. Краснов Характеристика преступности несовершеннолетних и системы борьбы с подростковой преступностью  в РСФСР за 1970 – 1974 гг. (свертывание либерально-демократических реформ// Пробелы в Российском законодательстве №5 (2013 г.); Краснов Д.А. Преступность несовершеннолетних в РСФСР в 1975-1979 гг. на этапе свертывания реформ //«Черные дыры» в Российском Законодательстве №6 (2013 г.).

[2] Д.А. Краснов Начало либерально-демократических реформ в области борьбы с преступностью несовершеннолетних в РСФСР (1960-1964 гг.)// Пробелы в Российском законодательстве №4 (2013 г.); Д.А. Краснов Характеристика системы борьбы с подростковой преступностью и преступности несовершеннолетних  в РСФСР за 1965 – 1969 гг.//Социально-политические науки №3 (2013г.);Д.А. Краснов Характеристика преступности несовершеннолетних и системы борьбы с подростковой преступностью  в РСФСР за 1970 – 1974 гг. (свертывание либерально-демократических реформ// Пробелы в Российском законодательстве №5 (2013 г.); Краснов Д.А. Преступность несовершеннолетних в РСФСР в 1975-1979 гг. на этапе свертывания реформ //«Черные дыры» в Российском Законодательстве №6 (2013 г.).

[3] ГА РФ, фонд-А-353, опись 17, дело 1932, л. 56-66.

[4] ГА РФ, фонд-А-353, опись 17, дело 1932, л. 53-55.
 
[5] ГА РФ, фонд-А-353, опись 17, дело 1843, л. 15-21.

[6] ГА РФ, фонд-А-353, опись 17, дело 1965, л. 44-47; ГА РФ, фонд-А-353, опись 17, дело 1845, л. 1-4.

[7] Оганесян Р.М. Деятельность инспекций по делам несовершеннолетних по предупреждению повторной преступности несовершеннолетних, освобожденных от уголовной ответственности в связи с применением мер административного или общественного воздействия/ М.: Изд-во ВНИИ МВД СССР, 1984, стр.5.

[8] Материалы ХХVI съезда КПСС. М.: Политиздат, 1981, стр. 65.

[9] Оганесян Р.М. Деятельность инспекций по делам несовершеннолетних по предупреждению повторной преступности несовершеннолетних, освобожденных от уголовной ответственности в связи с применением мер административного или общественного воздействия/ –М.: Изд-во ВНИИ МВД СССР, 1984, стр.8.

[10] Николюк В.В. Прекращение уголовных дел в связи с передачей в комиссии по делам несовершеннолетних и предупреждение рецидивной преступности подростков//Проблемы профилактики правонарушений в развитом социалистическом обществе. Межвузовский сборник научных трудов Московской  высшей школы милиции МВД СССР. -М.: Изд-во МВШМ МВД СССР, 1982, стр. 82.

[11] ГА РФ, фонд А-353, опись 17, дело 1932, л. 57.

[12] ГА РФ, фонд А-461, опись 11, дело 3143, л. 55.

[13] Таблица подготовлена по данным Статистического сборника «Преступность несовершеннолетних в республиках бывшего СССР ( 1966-1989 гг.): Статистический сборник /Сост.: Ермаков В.Д., Иванова А.А., Попова Н.П.- М.: МАКС Пресс, 2006 стр.8-9, 77-78, 147-148; статистического сборника«Статистические данные о преступности и правонарушениях по СССР за 1971-1988 гг.»: Статистический сборник/ МВД СССР, Главный информационный центр, Москва, стр. 46.

[14] Преступность и правонарушения в СССР. 1990:Статистический сборник / Министерство внутренних дел СССР, министерство юстиции СССР, Прокуратура Союза ССР.-М.: Финансы и статистика, 1991.-стр. 5.

[15] «Преступность несовершеннолетних в республиках бывшего СССР (1966-1989 гг.): Статистический сборник/Сост.: Ермаков В.Д., Иванова А.А. Попова Н.П. – М.: МАКС Пресс, 2006. См. стр. 11.

[16]Таблица подготовлена по данным: «Преступность несовершеннолетних в республиках бывшего СССР ( 1966-1989 гг.): Статистический сборник/Сост.: Ермаков В.Д., Иванова А.А. Попова Н.П. – М.: МАКС Пресс, 2006. См. стр. 34-35.

[17]Таблица подготовлена по данным: «Преступность несовершеннолетних в республиках бывшего СССР ( 1966-1989 гг.): Статистический сборник/Сост.: Ермаков В.Д., Иванова А.А. Попова Н.П. – М.: МАКС Пресс, 2006. См. стр. 83-84.

[18] ГА РФ, фонд А-461, опись 11, дело 3076, л. 148-155.

[19] ГА РФ, фонд А-461, опись 11, дело 3076, л. 148-149.

[20] ГА РФ, фонд А-461, опись 11, дело 3076, л. 150;  153;154.

[21] ГА РФ, фонд А-461, опись 11, дело 3076, л. 128-135.
 
[22] ГА РФ, фонд А-461, опись 11, дело 3076, л.128.

[23] ГА РФ, фонд А-461, опись 11, дело 3076, л. 80-88.
 
[24] ГА РФ, фонд А-461, опись 11, дело 3076, л. 84.

[25] В.Д. Ермаков, Криминологическая оценка изменений преступности несовершеннолетних /Факторы, влияющие на динамику преступности несовершеннолетних. Сборник научных трудов М.: - Ротапринт Всесоюзного института по изучению причин и разработке мер предупреждения преступности, 1987 г. стр. 25-43.

[26] В.В Устинова Изменения в насильственной преступности несовершеннолетних и их причины/ Факторы, влияющие на динамику преступности несовершеннолетних. Сборник научных трудов М.: - Ротапринт Всесоюзного института по изучению причин и разработке мер предупреждения преступности, 1987 г. стр. 44-55.

[27]В.В Устинова Изменения в насильственной преступности несовершеннолетних и их причины /Факторы, влияющие на динамику преступности несовершеннолетних. Сборник научных трудов М.: - Ротапринт Всесоюзного института по изучению причин и разработке мер предупреждения преступности, 1987 г. стр. 50.

[28] В.Д. Ермаков,  Криминологическая оценка изменений преступности несовершеннолетних /Факторы, влияющие на динамику преступности несовершеннолетних. Сборник научных трудов. М.: - Ротапринт Всесоюзного института по изучению причин и разработке мер предупреждения преступности, 1987 г. стр. 33

[29] В.Д. Ермаков,  Криминологическая оценка изменений преступности несовершеннолетних /Факторы, влияющие на динамику преступности несовершеннолетних. Сборник научных трудов М.: - Ротапринт Всесоюзного института по изучению причин и разработке мер предупреждения преступности, 1987 г.  Cтр. 33.

[30] ГА РФ, фонд-А-353, опись 17, дело 2293, л. 39-39-об.

[31]В.Д. Ермаков,  Криминологическая оценка изменений преступности несовершеннолетних /Факторы, влияющие на динамику преступности несовершеннолетних. Сборник научных трудов / М.: - Ротапринт Всесоюзного института по изучению причин и разработке мер предупреждения преступности, 1987 г. Cтр. 42.

[32] ГА РФ, фонд А-353, опись 17, дело 1965, л. 13-23.

[33] ГА РФ, фонд А-353, опись 17, дело 1965, л. 18-19.

[34] Кашелкин А.Б. Безнадзорность – криминогенный фактор преступности несовершеннолетних//Криминологические проблемы предупреждения правонарушений несовершеннолетних. Сборник научных трудов Всесоюзного научно-исследовательского института МВД СССР. – М.: Изд-во ВНИИ МВД СССР, 1982, №63. – С. 66-70.

[35] Кашелкин А.Б. Безнадзорность – криминогенный фактор преступности несовершеннолетних//Криминологические проблемы предупреждения правонарушений несовершеннолетних. Сборник научных трудов Всесоюзного научно-исследовательского института МВД СССР. – М.: Изд-во ВНИИ МВД СССР, 1982, №63. – С. 67.

[36] Кашелкин А.Б. Безнадзорность – криминогенный фактор преступности несовершеннолетних//Криминологические проблемы предупреждения правонарушений несовершеннолетних. Сборник научных трудов Всесоюзного научно-исследовательского института МВД СССР. – М.: Изд-во ВНИИ МВД СССР, 1982, №63. – С. 67.

от 30.03.2015

УТВЕРЖДАЮ
первый проректор  
ГБОУ ВПО города Москвы «Московский
городской педагогический университет»
доктор экономических наук, профессор,
академик РАО
___________________ Е.Н. Геворкян

«_____» ____________ 2014 г.

Отзыв ведущей организации
Государственного бюджетного образовательного учреждения высшего
профессионального образования города Москвы «Московский городской педагогический университет» на диссертацию Краснова Дмитрия Анатольевича по теме  “История государственной политики в области борьбы с преступностью несовершеннолетних в РСФСР (конец 1950-х - 1991 г.)”, представленную на соискание ученой степени кандидата исторических наук по специальности 07.00.02 – «Отечественная история»

Научная значимость и актуальность темы диссертационного исследования Краснова Дмитрия Анатольевича не вызывает сомнений. Криминализация российского общества, разгул преступности, сопровождавший распад СССР, имел самые негативные последствия. До сих пор продолжаются поиски ответа на вопрос: что стало действительными причинами подобного криминального взрыва? Особую озабоченность общества и власти как в изучаемый автором, так и современный период вызывала проблема преступности несовершеннолетних. В этой  связи исследование Д.А. Краснова, посвященное осмыслению государственной политики в области борьбы с преступностью несовершеннолетних в РСФСР, имеет не только научное, но и важное практическое значение. Использование прежнего опыта такого рода может стать важным подспорьем при выработке и осуществлении современной государственной политики в этой области.

Особо следует отметить междисциплинарный характер исследования: проблема, изученная автором с позиций отечественной исторической науки, затрагивает историю отечественного государства и права, государственного управления, уголовного права, отчасти социологии.

Сама постановка проблемы: комплексный анализ государственной политики в области борьбы с преступностью несовершеннолетних в РСФСР за тридцатилетний период, научная оценка ее эффективности, определяет новизну диссертационного исследования.

Автором работы впервые введен в научный оборот значительный массив архивных материалов из фондов Прокуратуры и министерства Юстиции РСФСР и СССР; проведен анализ достоверности этих материалов; составлены таблицы и диаграммы, характеризующие подростковую преступность, ее основные параметры.

Несомненным достоинством работы стали авторские обобщения и выводы, часть из которых носит новаторский характер и позволяет по-новому оценить устоявшиеся в науке положения по проблеме преступности несовершеннолетних в конце 50-х – 1991 гг.  

Структура работы обоснована в соответствии с научной проблемой, поставленными целями и исследовательскими задачами. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка источников и литературы, содержит авторских 19 таблиц и четыре приложения.

Во введении обоснована актуальность темы, цели и задачи исследования, определен объект и предмет, хронологические и территориальные рамки, научная и практическая значимость работы, методологические принципы, а также основные положения, выносимые на защиту. Здесь же содержится историографический обзор и общий обзор источников.

В первой главе, посвященной государственной политике в области борьбы с преступностью несовершеннолетних в РСФСР, последовательно рассматриваются все ее этапы. Основной упор сделан на анализе законодательной базы. В этой части автор продемонстрировал серьезную профессиональную подготовку и умение работать с нормативно-правовыми источниками.

Два параграфа первой главы посвящены выработке государственной политики и законодательной базы в 1917-1935 и 1935-1950 гг. И только в третьем параграфе «Гуманизация государственной политики и ее особенности. 1960-1991 гг.» речь идет непосредственно о периоде, которому посвящено диссертационное исследование. Нам представляется, что такое вольное обращение с заявленными хронологическими рамками исследования (с. 8-9), нуждается в пояснении.

Вторая глава посвящена преступности несовершеннолетних в годы «гуманистических» (термин авторский) реформ 1960-1974 гг. Автор, опираясь на глубоко проработанную литературу и внушительный массив источников, сумел доказать, что в этот период произошел резкий рост всех важнейших показателей, отражающих преступность несовершеннолетних; усилия, предпринятые властью, на первом этапе (1965-1969 гг.) дали некоторые результаты. Однако автор отмечает, что уже на рубеже 60-х – 70-х гг. в ходе проведения структурной перестройки МВД СССР, прокуратура утратила ведущую роль координатора борьбы с преступностью несовершеннолетних. Автор доказывает, что в этом заключалась главная причина, приведшая к дальнейшему усилению негативных тенденций в сфере подростковой преступности.

В третьей главе рассматриваются вопросы борьбы с преступностью несовершеннолетних в так называемые «застойные», так и перестроечные годы (1975-1991 гг.). Автор убедительно доказывает, что, несмотря на принципиальные различия этих двух периодов, государственная политика этих лет сохраняла прежние черты и традиции как в законодательной области, так и в деятельности правоохранительных органов, методах их работы.

В трех параграфах этой главы сосредоточен большой и авторский аналитический материал, свидетельствующий о поступательном нарастании криминогенной ситуации, в том числе подростковой преступности, несоответствии старых законов новым реалиям.

В заключении работы содержатся общие теоретические и практические выводы исследования.

В диссертационном исследовании Д.А. Краснова серьезное внимание уделено анализу степени изученности проблемы, а также изучению источниковой базы.

Автор продемонстрировал вполне профессиональные навыки при составлении историографического раздела (сс. 11-40 рукописи диссертации). В нем представлена литература по истории, юриспруденции, социологии, психологии, педагогике. Историографический анализ литературы свидетельствует об умении автора критически оценивать и обобщать научные труды и публикации авторов, выделять наиболее важные проблемы. Диссертант продемонстрировал знание литературы, имеющей как прямое, так и косвенное отношение к теме исследования, уважительное и объективное  отношение к ней. Высоко оценивая весомость и значимость этого раздела, тем не менее, отметим, что анализу исторической литературы на наш взгляд, следовало уделить больше внимания.

Высокой оценки заслуживает источниковая база диссертационного исследования. Она включает законы и нормативные акты, документы и материалы партийных и советских органов. Основное внимание автор уделил источникам, содержащим сведения о преступности несовершеннолетних в рассматриваемый период. Это, прежде всего, статистические сборники, подготовленные МВД СССР, Министерством юстиции СССР и Прокуратурой СССР. Показательно, что эти данные автор сопоставлял с другими источниками, в том числе, информационными письмами и аналитическими записками Прокуратуры РСФСР и Министерства юстиции РСФСР, что позволило создать полноценную статистическую картину подростковой преступности за 1960-1991 гг.

Большую часть источников составили материалы Государственного Архива Российской Федерации из фондов Прокуратуры РСФСР, Министерств юстиции СССР и РСФСР. Все эти архивные материалы, рассекреченные в начале 1990-х гг., позволили автору заполнить историко-статистический пробел, реконструировать статистику статистическим категориям вплоть до 1991 г.

Высоко оценивая работу, проделанную автором, хотелось бы высказать некоторые пожелания и замечания.

1. Автору следовало бы оговорить понятийный аппарат. Так, на наш взгляд, нуждаются в пояснении термины «гуманизация государственной политики в 1960-1991 гг.», гуманистические принципы», «гуманистические реформы 1960-1974 гг.» (с. 24-25 автореферата).

2. Возникают вопросы по поводу хронологических рамок исследования. В автореферате и рукописи диссертации они четко обозначены концом 1950-х – 1991 гг. При этом, в первой главе диссертации два параграфа посвящены вопросам борьбы с преступностью несовершеннолетних в 1917-1935 гг. и 1935-конце 1950-х гг. Выводы по этим этапам, не заявленным в хронологических рамках работы встречаем и в заключении.

3. Очевиден некоторый отрыв рассуждений автора о проблемах подростковой преступности от конкретно-исторической ситуации 1960-х – 1991 гг. Некоторые пояснения автора в этой части углубили бы общее понимание проблемы.

4. На наш взгляд, несколько поверхностно дана оценка участия партийных и комсомольских органов в деле борьбы с подростковой преступностью, и что особенно важно ее профилактикой. Автор предпочел ограничиться ссылкой на мнение одного публициста К. Волкова, статья которого была опубликована в «Комсомольской правде» в 1965 г. (См. с.150 рукописи диссертации).

5. Не совсем понятно, по какой причине при наличии большого фактического материала в тексте работы, автор сделал довольно поверхностные выводы по главам исследования.

6. Не вполне оправданным, на наш взгляд, является размещение в заключении диссертации диаграмм и таблиц (с. 352 и 356). Нам представляется, что уместнее было бы в этой части работы сосредоточиться на результатах решения цели и задач исследования.

Высказанные замечания носят характер творческих пожеланий и не снижают общей высокой оценки диссертационного исследования Краснова Дмитрия Анатольевича.

Основные результаты и выводы работы изложены в автореферате и 16 научных публикациях автора.

В целом, диссертация Краснова Дмитрия Анатольевича на тему “История государственной политики в области борьбы с преступностью несовершеннолетних в РСФСР (конец 1950-х - 1991 г.)” является самостоятельной и завершенной научно-квалифицированной работой. Диссертация соответствует критериям пункта 7 «Положения о порядке присуждения ученых степеней» (утв. Постановлением Правительства РФ от 30.01.2002 № 74 в редакции от 20.06.2011,  а ее автор, Краснов Дмитрий Анатольевич, заслуживает присуждения ему ученой степени кандидата исторических наук по специальности 07.00.02 – Отечественная история.

Отзыв подготовлен доктором исторических наук, профессором кафедры отечественной истории ГБОУ ВПО города Москвы «Московский городской педагогический университет  О.Г. Малышевой.

Диссертация и отзыв рассмотрены, а отзыв утвержден на заседании кафедры отечественной истории ГБОУ ВПО города Москвы «Московский городской педагогический университет от 21 мая 2014 г., протокол № 8.

Заведующий кафедрой
отечественной истории
ГБОУ ВПО города Москвы «Московский городской
педагогический университет»,
канд. ист. наук, профессор                                              В.А. Корнилов

от 20.05.2015

Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования

«Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации»

На правах рукописи

КРАСНОВ ДМИТРИЙ АНАТОЛЬЕВИЧ

История государственной политики в области борьбы
с преступностью несовершеннолетних в РСФСР
(конец 1950-х – 1991 г.)

Специальность 07.00.02. – Отечественная история

Диссертации на соискание ученой степени
кандидата исторических наук

Научный руководитель
доктор исторических наук, профессор
Р.Г.ПИХОЯ

Москва–2014

ОГЛАВЛЕНИЕ

Введение.4       

Глава 1. Государственная политика в области борьбы с преступностью несовершеннолетних в СССР (РСФСР) и ее этапы..............................................57

§ 1. Формирование государственной политики: гуманистические
     принципы и их реализация. 1917–1935 гг. ………………………..…...............57

§ 2. От воспитания к принуждению. 1935–конец 1950-х гг. ……......................68

§ 3. Гуманизация государственной политики и ее особенности.  1960–1991 гг.75      

Глава 2. Преступность несовершеннолетних в годы гуманистических реформ. 1960–1974 гг.....................................................................................................96

§ 1. Основные черты преступности несовершеннолетних на  начальном этапе реформ. 1960–1964 гг.......................................................................................96

§ 2. Первые итоги гуманистических реформ и корректировка    нового курса. 1965–1969 гг....................................................................................................132

§ 3. Затухание реформ: причины и последствия. 1970–1974 гг......................195       

Глава 3. Преступность несовершеннолетних и борьба с ней в условиях консервации советской системы и перестройки. 1975–1991 гг.  ……...............235

§ 1. «Пятилетка амнистий». 1975–1979 гг.........................................................235

§ 2. Нарастание кризисных явлений в первой половине 1980-х гг. ..................271

§ 3. Особенности преступности несовершеннолетних в годы
       перестройки. 1985–1991 гг. …………………………….....................................301         

Заключение ......................................................................................................349       

Приложение 1...................................................................................................357

Приложение 2...................................................................................................359

Приложение 3...................................................................................................360

Приложение 4...................................................................................................361     

Список источников и литературы......................................................................362

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность темы.

Преступность несовершеннолетних [1] в советскую эпоху представляла сложный социальный феномен, в котором переплелись и нашли отражение политические, экономические, культурные, демографические и иные отношения, сложившиеся в российском обществе на определенном этапе его развития. Воспитание подрастающего поколения всегда стояло в центре внимания советского государства, а всестороннее развитие личности являлось предметом особой заботы Коммунистической партии. Принятая XXII съездом КПСС новая Программа (1961) выдвинула моральный кодекс строителя коммунизма, в котором среди других нравственных принципов провозглашалась «непримиримость к несправедливости, тунеядству, нечестности, карьеризму, стяжательству» [2].

Незыблемой аксиомой советской идеологической доктрины являлось положение о том, что с победой революции и построением социализма в СССР навсегда были уничтожены, в отличие от капиталистических стран, основные экономические и социальные причины преступности – частная собственность на средства производства и эксплуатация человека человеком. Преступность в советской стране объяснялась, главным образом, сохранением «пережитков прошлого» среди отсталой части граждан. В соответствии с этой установкой строилась и система борьбы с преступностью, включая подростковую, где основное внимание уделялось предупреждению преступности и ликвидации ее причин, воспитанию граждан в духе коммунистической морали [3].

С исчезновением СССР и жесткого идеологического пресса, мешающего ученым проводить независимые научные исследования, а также с вхождением России в мировое сообщество проблема преступности несовершеннолетних приобрела новое звучание. Несмотря на огромные литературу и многочисленные данные, накопленные в советский период, прежние оценки стали восприниматься критически. Этому способствовал невиданный прежде разгул преступности в стране, пришедшийся на 1990-е гг. [4] и вызвавший в обществе страх и озабоченность, поиски ответа на вопрос: в чем заключались действительные причины подобного криминального взрыва?

Российские исследователи отмечают, что в современной России преступность несовершеннолетних имеет много сходных черт с аналогичной картиной в СССР в 1970-1980-е гг. Это – групповой характер преступности, ее алкоголизация и наркотизация, направленность преступлений на завладение чужой собственностью, высокий уровень рецидива среди преступников-подростков [5]. В этой связи сегодня все громче раздаются голоса, призывающие вернуться к прежнему опыту борьбы с преступностью несовершеннолетних, взять советскую модель за основу современной государственной политики в этой области [6]. Таким образом, актуальность проблемы имеет не только научное, но и огромное практическое значение.

Между тем популяризация мифа о высокой эффективности советской государственной политики в области борьбы с преступностью несовершеннолетних представляется нам ошибочной, а его укоренение в общественном сознании просто вредным. Закономерно, что многие современные ученые криминологи искали ответы в советском прошлом, поскольку в своем большинстве всем предшествующим научным и практическим опытом работы они органически были связаны с этим прошлым, являлись составной частью советской правоохранительной системы. Понятны мотивы, которыми они руководствовались при оценке советского опыта как высокоэффективного; также неудивительно, что развал этой системы они считали серьезной ошибкой руководства страны, которая вызвала криминальный взрыв. Однако эти оценки основывались на прежних исследованиях советских ученых; их работы не содержали необходимой доказательной базы и, как будет показано в нашей работе, их выводы далеко не всегда соответствовали реальной картине преступности.

Таким образом, сложившаяся в научной среде ситуация также повышает актуализацию указанной проблемы, требует кардинального пересмотра и прежней методологии, и качественно новой источниковой базы.

В связи с этим подчеркнем, что труды предыдущих лет создавались преимущественно юристами, которые основное внимание уделяли анализу законодательной и нормативной базы и не ставили перед собой задачу установления научных критериев для определения эффективности государственной политики в области борьбы с преступностью несовершеннолетних. Объективно говоря для этого им необходимо было не только освободиться от идеологического партийного контроля, но и располагать всей совокупностью данных, накопленных правоохранительными органами. Однако такой возможностью они не располагали. Историки же до недавнего времени практически не занимались этой проблемой.

Это также определило авторский подход к исследованию проблемы как междисциплинарного, стоящего на стыке нескольких наук (исторической, юридической, демографической, социальной, статистической).

В ХХ в. проблема преступности несовершеннолетних была выделена международным сообществом как особо важная часть решения «детского» вопроса; были закреплены общие принципы борьбы с детской преступностью, сформулированы конкретные нормы права. С 1920-х гг. преступность несовершеннолетних рассматривалась международными организациями как комплексная проблема – социальная, экономическая, правовая, культурная, педагогико-психологическая, которая не могла решаться только в рамках криминальной юстиции. На деятельность международных организаций в области зашиты прав детей и борьбы с преступностью несовершеннолетних заметное влияние оказал опыт СССР, который в 1920-е гг. обладал по этому вопросу одним из наиболее прогрессивных законодательств в мире.

Проблема преступности несовершеннолетних и сегодня находится в центре внимания общества и власти, что свидетельствует о ее не проходящем значении. Крайние точки зрения высказываются по многим аспектам и касаются ювенальной юстиции, взаимоотношений между правоохранительными органами, действующей системы регистрации и учета [7]. Это также свидетельствует об актуальности избранной темы.

Территориальными рамками исследования является территория Российской Федерации и отдельных регионов, входящих в ее состав, – автономных республик, краев и областей. Специфика нашей работы заключается в том, что изучение региональных особенностей позволяет дать многомерную характеристику преступности несовершеннолетних – выявить не только закономерности этого сложного явления, но и специфические особенности его проявления в отдельных регионах РСФСР.

Хронологические рамки исследования определяются в соответствии с периодизацией государственной политики в области борьбы с преступностью несовершеннолетних. Для рассматриваемого в диссертации тридцатилетнего периода (1960–1991) была характерна гуманизация государственной политики, которая в разные годы имела свои особенности: 1960–1974 гг. – время попыток гуманистических реформ, тогда как 1975–1991 гг. сопровождались консервацией советской системы, чье состояние носило кризисный характер. Естественно, что в рамках изучаемой проблемы наша периодизация не во всем совпадает с общепринятой в отечественной истории, где вхождение СССР в состояние системного кризиса большинство историков относят к рубежу 1970–1980-х гг.

Решения XX и XXII съездов КПСС, программные документы партии ставили задачу полного искоренения подростковой преступности и ликвидацию причин, ее порождающих. Главное заключалось в том, что отказ от приоритета репрессивной политики в отношении несовершеннолетних в пользу профилактики преступности и мер воспитательного характера был закреплен юридически в Основах уголовного законодательства СССР. Одновременно был повышен возрастной порог привлечения к уголовной ответственности, а принятые новые УК РСФСР и УПК РСФСР установили ряд уголовно-процессуальных гарантий в отношении привлекаемых к ответственности несовершеннолетних. Таким образом, рубеж 1950-х–1960-х гг. является нижней границей хронологических рамок, а 1991 г., когда с мировой арены исчез Советский Союз, их верхней границей. Для доказательности наших выводов в первой главе рассмотрены более ранние этапы государственной политики в области борьбы с преступностью несовершеннолетних в РСФСР (СССР) с 1917 г. Анализ всего советского периода позволил выявить его основные тенденции и эволюцию государственной политики в данной области.

Предмет исследования – преступность несовершеннолетних как сложный социальный феномен, проявляющийся в форме специфической (противоправной) деятельности молодежи.

Объект исследования – государственная политика в области борьбы с преступностью несовершеннолетних, которая включала в себя: систему мер, направленных на борьбу с этой преступностью; органы, осуществляющие эти меры; нормативно-правовую базу, в соответствии с которой проводилась реализация поставленных государством задач.

Цель исследования – изучить государственную политику в области борьбы с преступностью несовершеннолетних в РСФСР (1960–1991) и дать оценку ее эффективности.

Задачи исследования. Исследование предполагает решение следующих задач:

 – провести сравнительный анализ информационного ретроспективного потенциала статистических материалов, созданных различными ведомствами, осуществляющими правоохранительную деятельность;

– создать полноценную статистическую источниковую базу, характеризующую подростковую преступность за 1960–1991 гг.;

– проанализировать масштабы преступности несовершеннолетних в РСФСР за период с конца 1950-х гг. по 1991 г., качественные характеристики этого социального феномена, динамику перемен;

– выявить особенности государственной политики по преодолению преступности несовершеннолетних в исследуемый период;

– изучить деятельность правоохранительных органов в рамках заявленной государством политики в области борьбы с преступностью несовершеннолетних в РСФСР и дать ее оценку на основе выявленных источников и научных критериев.

Методологической основой исследования является междисциплинарный подход, основанный на принципах историзма, объективности и системности.

Так, юридическая наука разработала теоретические положения о причинах преступности, их предотвращении и личности преступников; обосновала основы новой системы борьбы с преступностью несовершеннолетних, связанной с соответствующей законодательной базой; накопила и обобщила значительный фактический материал по проблеме.

Социология с ее универсальным подходом к изучению исторического опыта позволила выявить объективные закономерности изучаемого явления.

Также нами использованы статистические методы позволяющие описывать события (преступления) на языке чисел, их особенности (виды преступлений) и изменения, происходящие с определенной группой людей (несовершеннолетние) за определенное время (год, пятилетие, тридцатилетие) и в определенной географической области (РСФСР, край, область). Наши статистические выкладки и наблюдения имеют и самостоятельное научное значение, служат мерилом для оценки эффективности государственной политики.

Научная новизна исследования.

В диссертации впервые комплексно исследована история государственной политики в области борьбы с преступностью несовершеннолетних в РСФСР за тридцатилетний период (1960–1991) и дана научная оценка ее эффективности.

В научный оборот впервые введен значительный массив архивных данных из фондов Прокуратуры и министерств Юстиции РСФСР и СССР; проведен анализ достоверности этих материалов; составлены таблицы и диаграммы, характеризующие подростковую преступность и ее основные параметры.

Проведенное исследование позволило автору сделать оригинальные выводы, характеризующие преступность несовершеннолетних в конце 1950-х–1991 г., пересмотреть многие устоявшиеся в науке положения. Среди них:

1) проблема оценки эффективности государственной политики в области борьбы с преступностью несовершеннолетних;

2) проблема достоверности статистических данных о масштабах преступности несовершеннолетних в стране и факторах влияющих на изменение статистические показатели.

3) автором установлено воздействие господствовавших политических установок на официальную статистику преступности несовершеннолетних, что приводило к систематическому занижению данных об истинных масштабах явления.

Историографический обзор.

Существующий перекос в изучении проблемы между представителями исторической и юридической науки объясняет причину, по которой в историографическом обзоре основное внимание уделено юридической литературе и сравнительно небольшое – исторической.

Поскольку анализ конкретных работ приведен нами в тексте диссертации, во введении дается лишь общая характеристика литературы по проблеме.

Всю историографию проблемы можно условно разделить на два периода – советский (1960–1991) и постсоветский (1991 г. – по настоящее время). Критериями выделения являются: наличие государственной идеологии, влияющей на общие результаты и оценки научных исследований (партийность науки), широта источниковой базы, в первую очередь степень использования в трудах статистических данных, наиболее полно характеризующих преступность молодежи; наличие критериев, способствующих научной оценке изучаемого явления.

Отметим несколько общих закономерностей, присущих работам обоих периодов.

Проблема подростковой преступности и в советский период, и на современном этапе разрабатывалась учеными правоведами с целью выработки практических методов и рекомендаций по ликвидации этого негативного явления. Ими была разработана законодательная база, которая легла в основу системы борьбы с преступностью несовершеннолетних. Большой заслугой правоведов стало создание понятийного аппарата, который описывал преступность несовершеннолетних как социальное явление. Были также определены способы и методы совершения подростками преступлений; выявлены и изучены причины и условия, влияющие на совершения преступлений, характерные черты преступности несовершеннолетних. Главная особенность указанной литературы заключалась в том, что эффективность борьбы с преступностью несовершеннолетних определялась с позиций оценки законодательства, регулирующего эту борьбу, без учета реального воплощения указанных актов в жизнь.

Еще одна особенность – практически полное отсутствие во многих работах статистических данных, позволяющих раскрыть массовость того или иного вида преступлений и преступности в целом, ее качественные характеристики. В большинстве работ, как правило, используются отдельные цифровые показатели из работ предыдущих лет, которые носят характер произвольной выборки. Сохраняется прежняя практика, при которой ученые используют незначительное число уголовных дел, оконченных производством, и на их основе делают выводы касательно всех регионов РСФСР, что приводит к искаженному видению столь важной проблемы.

Как уже отмечалось, литературе советского периода была присуща партийность, решающим образом влияющая на общую характеристику проблемы. Авторы, изучающие преступность несовершеннолетних, обязывались писать о преимуществах советской системы перед капиталистической и пропагандировать успехи СССР в борьбе с преступностью подростков. Об этом писали: Г.М. Миньковский, Н.П. Грабовская, К.Е. Игошев и др. [8].

Характерной особенностью всех научных работ того времени было отсутствие возможности пользоваться статистическими данными ГИЦ МВД СССР, аналитическими обзорами (посвященными преступности несовершеннолетних, в том числе касающимися криминальной статистики) Министерства юстиции РСФСР, Прокуратуры РСФСР, МВД СССР, Совета Министров РСФСР, Верховного Совета РСФСР, и тем более публиковать их. Советским ученым приходилось пользоваться выборками из нескольких сотен уголовных дел, полученных в районных или городских судах, материалами детских комнат милиции, комиссий по делам несовершеннолетних, ВТК, материалами социологических и криминологических исследований по отдельно взятым регионам, данными полученными из источников массовой информации [9]. Следовательно, неполнота используемых данных, обоснованность многих выводов указанных исследований может быть поставлена под сомнение, а возможность их экстраполяции на территорию всей страны представляется сомнительной.

Невзирая на то, что советские ученые еще в начале 1960-х гг. отмечали необходимость создания единого статистического учета, указывали на необходимость свободного доступа к нему представителей научных кругов для использования и полноценной аналитической работы в области преступности подростков, сам термин «криминологическая статистика» был введен в советское научное сообщество только в 1981 г. профессором Ю.Д. Блувштейном [10]. Задолго до появления указанной работы основные идеи криминологической статистики содержались в работах А.А. Герцензона, С.С. Остроумова, С.Е. Вицына, Л.В. Кондратюка, Н.Н. Кондрашкова, А.С. Шляпочникова и др. Все перечисленные авторы вынуждены были заниматься в основном теоретической стороной данной науки в ущерб практической, в силу причин изложенных выше. Видный ученый криминолог Г.И. Забрянский отметил, что в 1976 г. проведение анализа преступности, основанного на данных статистики преступности и конкретных статистико-криминологических исследованиях, было невозможно «так как уголовная статистика была секретной» [11].  

Идеологические установки партии и правительства на снижение преступности, на ее полную ликвидацию вступали в противоречие с объективной реальностью, начиная с 1960 г. преступность несовершеннолетних неуклонно росла (справка «О состоянии преступности среди несовершеннолетних в РСФСР за 1960–1964 гг.») [12]. Ученые, судьи, руководители органов внутренних дел были вынуждены оправдывать политику государства в своих трудах, вступать на путь не только засекречивания, но и фальсификации реальных данных о преступности в стране и в том числе преступности несовершеннолетних. В свою очередь на недостоверных работах ученых, отчетах органов МВД воспитывались студенты, сотрудники вышеперечисленных организаций, у которых вырабатывалось ощущение полного благополучия по указанному вопросу, осознание того, что не стоит реально прилагать усилий для борьбы с детской преступностью так как она неизбежно исчезнет с наступлением коммунизма.

Например, авторитетный советский ученый криминолог Г.М. Миньковский в начале 1970-х гг. возглавлял сектор, в котором изучались проблемы преступности несовершеннолетних Всесоюзного института по изучению причин и разработке мер предупреждения преступности при Прокуратуре СССР. В связи со служебной необходимостью он запросил в прокуратуре РСФСР данные о состоянии преступности в РСФСР за 1969–1972 гг. Из ответа, который имеется в архивных делах, следует, что необходимые данные ученым были получены (сообщалось какое количество уголовных дел и несовершеннолетних лиц, привлеченных по ним, было зафиксировано в 1969–1972 гг.) [13]. Согласной этим данным, по всем категориям продолжался рост преступности несовершеннолетних. Однако в автореферате диссертации на соискание ученой степени доктора юридических наук Г.М. Миньковский не стал приводить имеющихся в его распоряжении секретные данные и ограничился выводом, что «общая характеристика состояния и динамики преступности в социалистическом обществе как явления регрессирующего, полностью относится к преступности несовершеннолетних» [14].

О снижении преступности несовершеннолетних писали такие ученые как А.В. Садовский, Л.Н. Кривоченко и другие [15]. В качестве примера многие советские ученые приводили данные о снижение преступности несовершеннолетних в Ленинграде в течение 1954–1959 гг. Этот факт (без приведения соответствующих выкладок) кочевал из одного научного труда в другой, однако вопрос о его достоверности, а тем более типичности для страны в целом никем не изучался.

Идеологические рамки, в которые были втиснуты советские ученые, отсутствие доступа к реальным данным о статистике несовершеннолетних определили углубленность их усилий именно в область теоретической разработке проблемы подростковой преступности.

Так, учеными разрабатывались следующие теоретические аспекты преступности несовершеннолетних: теоретические основы построения и функционирования новой системы борьбы с преступностью несовершеннолетних, внедрение и адаптация нового законодательства по борьбе с преступностью подростков, профилактические меры направленные на снижение преступности, вопросы координации профилактических органов по борьбе с преступностью, изучение личности преступника, изучение причин и условий, способствующих совершению преступлений несовершеннолетними, определение уровня латентной преступности несовершеннолетних, изучение вопросов, связанных с рецидивной преступностью несовершеннолетних, разработка ее гендерной составляющей, изучение особенности городской и сельской преступности, криминалистических особенностей преступности несовершеннолетних (место, время, способ совершения преступлений, особенностей связанных с раскрытием преступлений, совершенных несовершеннолетними) и иные криминологические вопросы.  

Одними из первых фундаментальных работ, направленными на осмысление принятого либерального законодательства и на его внедрение в повседневную жизнь, стали работы Г.М. Миньковского и Н.П. Грабовской [16]. Повторяя известное положение о пережитках прошлого как основной причине преступности несовершеннолетних в СССР, Миньковский, вместе с тем в своей работе, отмечал наличие иных причин молодежной преступности, корни которых нужно искать в советской действительности. Среди них – отрицательный пример родителей и дурное влияние окружения подростка, подстрекательство со стороны криминальных кругов, детская безнадзорность и беспризорность, малосодержательный досуг, недостатки в работе школ, ПТУ и иных органов, призванных заниматься воспитанием подростков. Данная работа явилась фундаментом научных разработок по борьбе с преступностью несовершеннолетних на последующие годы. Г.М. Миньковский в своем труде предложил ряд тем, которые затем детально разрабатывались учеными, например: изучение иных причин детской преступности помимо классовых; разработка профилактических мер; рекомендации по улучшению работы государственных органов; изучение личности несовершеннолетнего преступника, борьба с рецидивной преступностью несовершеннолетних, региональные особенности преступности несовершеннолетних, вопросы городской и сельской преступности.

В исследовании Грабовской особый интерес представляет анализ Положения о комиссии по делам несовершеннолетних, принятого 29 августа 1961 г. и порядке ее работы. Она отметила историческую  преемственность вновь учреждаемой комиссии с комиссиями по делам несовершеннолетних, ликвидированных в СССР в 1935 г., провела сравнение их задач, полномочий, роли в системе борьбы с преступностью несовершеннолетних.

Одной из первых специализированных работ, посвященных профилактике преступности несовершеннолетних, стала квалификационная работа сотрудника Всесоюзного института по изучению причин и разработке мер предупреждения преступности при Прокуратуре СССР А.В. Садовского [17]. Отдав дань идеологическим аспектам причин преступности несовершеннолетних, автор отметил, что они кроются в недостаточном воспитании детей в семьях, в неудовлетворительной работе ВУЗов, ПТУ, школ, ДЭЗов. Он видел эти причины и в негативном поведении взрослых, которое отрицательно влияло на развитие подростков, указывал на важность организации достойного досуга для детей, на необходимость борьбы с алкоголизацией подростков.

Садовский считал, что системное внедрение общих и специальных профилактических мер позволило бы воплотить решения партии и правительства по борьбе с преступностью в жизнь. Под общими мерами он понимал осуществление дальнейшей программы коммунистического строительства, направленной на поднятие материального, культурного уровня широких народных масс, улучшение жилищных условий, повышение зарплаты трудящимся, сокращение рабочего дня. А под специальными – те меры, которые были направлены непосредственно на предупреждение преступности (деятельность правоохранительных органов, суда, прокуратуры, общественных организаций). По его мнению, реализация всех вышеперечисленных факторов позволила бы искоренить преступность несовершеннолетних полностью.

Соглашаясь с Садовским относительно главной причины преступности несовершеннолетних – социальной, Л.Н. Кривоченко в своей работе под причинами конкретных преступлений несовершеннолетних понимал те причины, которые порождают антиобщественную установку лица, а под условиями – те обстоятельства, которые облегчают возникновение и реализацию преступного намерения [18]. В обоснование заявленной правительством политики о превалировании воспитательных мер над карательными Кривоченко предложил шире применять в отношении несовершеннолетних преступников меры воспитательного характера и по мере приближения к построению коммунистического общества снижать количество репрессивных мер. Он отметил, что при вынесении наказаний судами должно учитываться то, что процесс психического развития у несовершеннолетних не завершен, что в их сознании отсутствуют прочно укоренившиеся порочные привычки и взгляды, следовательно, для их исправления и перевоспитания возможно применение наказаний гораздо менее строгих, нежели для взрослых. Ряд работ был посвящен вопросам профилактики преступности несовершеннолетних [19].

Что касается рецидивной преступности, то с 1940-х гг. повторные преступления несовершеннолетних в СССР по существу не исследовались, и только в конце 1960-х появились научные труды, посвященные указанной теме.

В начале 1970-х годов в СССР остро встал вопрос борьбы с рецидивной преступностью несовершеннолетних. По данным ученых, от 40% до 60% взрослых рецидивистов начали преступную деятельность до 18 лет [20].

В 1971 г. во Всесоюзном институте по изучению причин и разработке мер предупреждения преступности при Прокуратуре СССР была защищена диссертация М.Е. Токарева [21], которая представляла попытку обобщения имеющегося опыта по предупреждению рецидива несовершеннолетних, в ней также были рассмотрены основные формы и возможности деятельности органов прокуратуры, предварительного следствия, суда по борьбе с рецидивом и выявлением проблем организации борьбы с ним. В работе были освещены такие вопросы, как понятие «рецидива несовершеннолетних», его состояние и причины.

Изучению вопросов, связанных с особенностями личности несовершеннолетних преступников была посвящена уже упоминавшаяся нами капитальная докторская диссертация Г.М. Миньковского [22]. По мнению автора, преодоление известного разрыва между двумя кардинальными проблемами криминологии – предупреждением преступлений и учением о причинах преступлений могло быть реализовано за счет решения третьей кардинальной проблемы – изучения личности преступников.

В криминологической литературе 1960-х определился переход от характеристики особенностей личности преступника путем простого их перечисления к структурной (поэлементной) характеристике, основанной на изучении места этих элементов в «блоке принятия решений» и реализации последних (Ю.Д. Блуштвейн, В.Н. Кудрявцев, А.Б. Сахаров, В.Г. Танасевич, А.М. Яковлев) [23].

В диссертации Миньковского воспринят этот подход, но вместе с тем модифицирована система выделенных элементов. Их характеристика осуществлялась по следующей схеме: демографические признаки; образовательно-культурный уровень; потребности, интересы, отношения в сфере быта и досуга; эмоционально-волевые признаки; ориентация личности и мотивации, как синтез сдвигов и деформаций. Миньковский в своей работе подробно рассматривал особенности несовершеннолетнего преступника по полу, возрасту, месту жительства и оседлости, семейному положению, роду занятий. Образовательно-культурные особенности рассматривались им по образованию и другим признакам, фиксирующим объем усвоения общеобразовательной, профессионально-значимой и культурно-эстетической информации. Применительно к возрастно-половой структуре контингента несовершеннолетних преступников в работе обосновывался вывод о социальной обусловленности резких различий долевых показателей подростков мужского и женского пола, младших и старших подростков.

Он считал, что советская система мер борьбы с преступностью несовершеннолетних сложилась на принципиально новой основе, отличной от систем стран капиталистического лагеря. Он выделял следующие основные черты советской системы мер борьбы с преступностью несовершеннолетних: направленность на предупреждение преступности и ликвидацию их причин; многоуровневый характер, усиление элементов специализации по мере снижения уровня преступности; ведущая роль общей профилактики, перенос центра тяжести специальной профилактики на раннее предупреждение; дифференциация и индивидуализация мер, обеспечение соответствия проблем и средств решения; развитие взаимодействия, участия общественности; взаимодействие мер различных уровней.

Еще одним глубоким научным трудом, связанным с изучением личности несовершеннолетних преступников, явилась работа К.Е. Игошева [24], который провел исследование вопросов типизации личности преступника и мотивации его преступного поведения на уровне социальных и социально-психологических обобщений, позволяющих дать анализ эффективности системы социального контроля и ее оптимизации как одного из важных средств предупреждения преступности несовершеннолетних и молодежи. В своем исследовании он использовал комплексный подход изучения проблемы и опирался на знание о личности накопленные социологией, юриспруденцией, политэкономией, психологией и другими науками.  

В диссертации развивалась точка зрения, согласно которой личность преступника в условиях социализма являлась временным отживающим типом личности. Игошев утверждал, что можно говорить о преступнике как о типе лишь по отношению к явлению преступности. По отношению же к социалистическому обществу – это не типичная личность. Игошев считал, что при социализме сложилась такая система общественных отношений, которая не может порождать преступников. И лишь отживающие, регрессивные условия и факторы, непосредственно формируют преступника как тип личности.

В своем научном труде Игошев анализировал точки зрения советских криминологов и психологов на возможности дифференцированной типизации личности преступника в рамках доминирующего социального аспекта (А.Б. Сахаров, А.М. Яковлев), на уровне доминирующих социально-психологических обобщений (А.Г. Ковалев, Г.Л. Смирнов), а так же на уровне типизации отдельных категорий преступников(Г.М. Миньковский). На основании анализа им была дана краткая характеристика криминологических классификационных схем и структур, а так же классификация преступников.

В работе ученого указывалось, что по сравнению с классификацией криминологическая типизация представляет собой более высокий уровень абстракции. В диссертации раскрывалось содержание личностного подхода, как гносеологического метода, разработанного советскими психологами (С.Л. Рубинштейном, А.Н. Леонтьевым, К.К. Платоновым), и исследовались возможности его использования как принципа дифференцированного анализа социально-психологической стороны антиобщественных проявлений. Игошевым делался вывод, что только опираясь на этот принцип, становилось возможным учесть в криминологическом исследовании личность и возрастные особенности изучаемых категорий преступников и их общетипологические свойства [25].

Вопросам национальных и региональных особенностей преступности несовершеннолетних была посвящена работа Ю.Г. Байбакова «Уголовно-правовая борьба с преступностью несовершеннолетних. По материалам Северного Кавказа»[26]. Автор подверг исследованию основные теоретические аспекты борьбы с молодежной преступностью, остановился на ее общей криминологической характеристике, а так же подробно разработал конкретные, локальные ее разделы. Он особое внимание уделил причинам и профилактике молодежной преступности в разрезе видов и категорий преступлений и преступников, по территориальным зонам. Он проанализировал историю применения на Северном Кавказе важнейших законодательных актов и деятельность государственных учреждений по борьбе с преступностью подростков на различных этапах развития социалистического государства, дал общую криминологическую характеристику преступности подростков в данном регионе. Байбаковым были установлены значительные различия в уровне и характере преступности среди подростков между изученными районами Северного Кавказа. Эти различия он объяснил влиянием исторически сложившихся различий этнографического, психологического и иного характера.

Важным исследованием по рассматриваемому выше вопросу явилась работа В.Д. Ермакова [27]. Автор предлагал для выработки более эффективных мер борьбы с преступностью несовершеннолетних изучать ее состояние и динамику в региональном разрезе, учитывая специфику местных условий.

Изучающие особенности территориальной преступности несовершеннолетних А.И. Долгова, Г.М. Миньковский, Н.Г. Яковлева выявили устойчивую зависимость между уровнем преступности несовершеннолетних и такими показателями, характеризующими регион, как удельный вес и общая численность детей и подростков в населении, проживающих в общежитиях; преобладание в структуре взрослого населения одиноких женщин, неполных и неблагополучных семей, как и родителей, профессия которых требует длительного отсутствия, семей прибывших из других населенных пунктов; высокая концентрация судимых лиц, бытовых правонарушителей, лиц состоящих на различных медицинских учетах. Наиболее тесная зависимость была установлена между региональными различиями в преступности и распространенности распада семей. При сравнении по этим показателям установлено почти полное совпадение республик с наибольшим и наименьшим уровнем преступности несовершеннолетних с республиками, имеющими аналогичные уровни по численности разведенных и разошедшихся женщин.

Проблемы сельской преступности несовершеннолетних была посвящена научная работа В.И. Забрянского [28]. Автор указывал на неравномерность распространения сельской преступности на территории РСФСР. По его данным, в группу с относительно высокой преступностью входили Север-Западный и Поволжский районы, в группу со средневысокой – Дальневосточный, Восточно-Сибирский, Западно-Сибирский районы, в группу со средне низкой – Калининградская область, Центральный, Уральский, Северный районы, а в группу с относительно низкой преступностью несовершеннолетних на селе входили Кавказский, Центрально-Черноземный и Волго-Вятский районы. Анализ сельской преступности, проведенный Забрянским в 1988 г. позволил установить, что самая низкая сельская преступность несовершеннолетних в указанный период была отмечена в Дагестане и Чечено-Ингушской республиках, самая высокая в Калмыкии и Приморском крае. Автором было выведено соотношение городской и сельской преступности несовершеннолетних как 75% к 25%, однако он отмечал, что наблюдалась тенденция роста сельской преступности, а в некоторых регионах она обгоняла городскую.

Проблемам состояния преступности молодежи, ее характерным особенностям, а также некоторым аспектам деятельности внутренних органов по борьбе с преступностью молодежи была посвящена работа А.Н. Пескова[29]. Ценность данного исследования заключалась в том, что автор на основании изучения более чем 600 уголовных дел вывел ряд закономерностей, связанных с мотивом преступного поведения подростков, способах совершения ими преступных деяний, мотивации, месте и времени совершения ими преступлений. Данные выводы носили конкретный характер, и обладание этими знаниями давало сотрудникам правоохранительных органов возможность более эффективно бороться с преступностью.  

Cоветские ученые выявили взаимосвязь между бессодержательным досугом несовершеннолетних и уровнем преступности. Данной теме были посвящены работы криминолога Л.А Волошиной, а также ученых социологов Л.А. Гордона, Б.Ф. Зубицкого [30].

В конце 70-х гг. ХХ в. в СССР наблюдалось привлечение профессиональных педагогов к изучению проблем «трудных» подростков. Это нашло отражение и в историографии. Среди работ такого рода выделяется работа М.А. Алемаскина [31].

Перелом в оценке причин преступности несовершеннолетних обозначился в работе В.С. Ковальского [32]. Впервые за весь рассматриваемый период возникла дискуссия по вопросу общепринятого политического догмата, о причинах преступности: что лежит в основе преступления – пережитки ли прошлого, или «стихийное явление»? Автор попытался найти золотую середину, но, в конце концов, пришел к выводу, что в основном это пережитки. В работе Ковальского помещено особое мнение видного ученого И.И. Карпеца, который в формулировке понятия «антиобщественной установки» указал, что исторически объяснение причин совершения преступления антиобщественной установкой личности пришло на смену объяснению этих причин пережитками прошлого [33]. Мнение Карпеца опровергали Н.С. Лейкина и А.С. Шляпочников [34].

Антисоциальная направленность личности – еще один пласт преступности несовершеннолетних, разработкой которого занимались советские ученые. В своем труде Ковальский [35] подробно рассматривал свойство личности несовершеннолетнего – антисоциальную направленность личности, которая, по мнению автора, лежала в основе индивидуального преступного поведения подростка.

В рамках принятой государством концепции по координации усилий правоохранительных органов и органов призванных осуществлять профилактику была издана работа Р.М. Оганесяна [36]. В ней отражены вопросы взаимодействия инспекций по делам несовершеннолетних с органами дознания, следствия, суда в организации деятельности по своевременному выявлению подростков, освобожденных от наказания с применением мер административного и общественного воздействия, их правовая регламентация.

Еще одной работой, изданной в рамках заявленной государственной концепции, была диссертация Т.К. Акимжанова [37]. Ее автор открыто отказался от классового подхода при определении причин преступности. Причины детской преступности он, в отличии от предыдущих ученых, не связывал ни с пережитками прошлого, ни с учением о классовой борьбе; основными причинами детской преступности, по его мнению, являлись издержки воспитания, ослабление контроля за поведением, воспитательным воздействием без учета возрастных и индивидуальных особенностей личности подростка. Приведенный пример свидетельствовал об ослаблении идеологического пресса в стране, о начале качественных изменений в науке.

В середине 1970-х – начале 1980-х гг. появился ряд интересных работ посвященных женской преступности несовершеннолетних. Так, изучению личности «трудных» девочек и процессу их перевоспитания были посвящены диссертационные исследования О.В. Неровни, Э.И. Дранищевой [38]. Преступное поведение несовершеннолетних женского пола привлекло внимание при изучении личности взрослых преступниц М.И. Голоднюк [39]. Одной из фундаментальных работ по заявленной теме явилась дисcертация на соискание ученой степени кандидата юридических наук Г.И. Сыздыковой [40].

С развалом советского государства, отказом от коммунистических идей, переходом к построению капиталистического общества и признанием его норм и ценностей, из научных работ исчезли формулы превосходства социалистической системы над капиталистической как порождающей преступность в обществе. Российское государство перешло к интеграции в мировое сообщество, присоединилось к международно-правовым нормам, в том числе в области борьбы с преступностью несовершеннолетних.

Вчерашние критики капиталистических идей и международных институтов в области детской преступности признали необходимость объединения усилий по борьбе с данной проблемой и высоко оценили международные стандарты ООН. Впервые в начале 1990-х годов на страницах научных журналов стало печататься законодательство ЮНИСЕФ, посвященное детской проблеме и зародилась научная дискуссия по ратификации данных норм нашей страной [41]. Принятие данного международного законодательства, с одной стороны, в некотором роде сузило суверенитет РФ, а, с другой, позволило сделать первый шаг по вхождению нашего государства в мировое сообщество и интеграцию в него.

Одной из первых работ, освещающих данный вопрос, явилось исследование Г.М. Миньковского и В.П. Ревина [42]. В нем авторы впервые после образования Российской Федерации отмечали необходимость тесного международного сотрудничества различных стран в области борьбы с преступностью несовершеннолетних. Данное сотрудничество, по их мнению, должно было включать в себя комплекс проблем улучшения правовой регламентации по отдельным направлениям защиты прав, интересов и свобод граждан, информационное и методическое взаимодействие, обмен опытом. Особенное значение, по их мнению, в этом направлении играли законодательные акты ООН, так как они, по мнению ученых, выражали базовые нравственные и правовые ценности современной человеческой цивилизации; в этих документах аккумулировались достижения теоретической мысли и практической борьбы с преступностью различных государств, в том числе и СССР.

Видные советские ученые публично признали взаимопроникновение советского и международного законодательства в области борьбы с детской преступностью, важность существования наднациональных институтов в этой области и отказались от пропаганды превосходства советской системы профилактики над международной. Они отметили важность изучения российскими учеными и правоведами законодательства ООН, в частности, «Пекинских правил», «Эр-Риядских принципов» в связи с тем, что в России готовились присоединиться к их ратификации [43].

Одной из работ, посвященных рассматриваемой теме, была монография Н.И. Поляковой [44], в которой раскрывались правовые и организационные основы системы предупреждения преступности несовершеннолетних в России в историческом плане и на современном этапе. Анализируя историческую действительность советского государства в период 1950–1970 гг., автор пришел к выводу, что рост преступности несовершеннолетних в конце 1950-х годов был связан с тем, что экономика страны не полностью восстановилась после Великой Отечественной войны; свою роль сыграла всеобщая амнистия 1953 г., а также реабилитация репрессированных и несправедливо осужденных. Проведенные руководством СССР внутриполитические и социальные перемены стали предпосылкой к качественному изменению системы органов внутренних дел в области борьбы с преступностью несовершеннолетних. По мнению автора, к середине 1970-х годов политическая и экономическая ситуация в СССР, сложившиеся направления развития уголовно-правовой политики способствовали созданию эффективной системы профилактики преступности несовершеннолетних. К середине 1980-х гг. система была полностью сформирована. Она базировалась на комплексном и планомерном использовании возможностей государственных органов и общественных институтов в данной сфере.

Указанные вопросы поднимались и в работе Н.Р. Косевича [45], который проводил исследование современных проблем подростковой преступности, опираясь на социологические методы (опрос, анкетирование), а также на анализ документов, имеющихся на местах и в Управлении по организации деятельности участковых уполномоченных милиции и подразделений по делам несовершеннолетних ГУВД Московской области, статистические данные МВД о преступности несовершеннолетних в Московской области. Косевич пришел к выводу, что в СССР в 1960-х–1970-х гг. была выработана научная концепция предупреждения преступности несовершеннолетних. Несмотря на то, что в эти годы система испытывала отрицательное воздействие формализма, погони за отчетными показателями она, по мнению Косевича, сохраняла достаточную эффективность, не позволила преступности несовершеннолетних  развиваться лавинообразно, а в переходный период смогла стать серьезным сдерживающим фактором. Автор отметил, что советская модель предупреждения преступности несовершеннолетних получила международное признание – ряд ее организационных форм и методических положений получил отражение в документах ООН. Косевич приходит к выводу, что отечественная система предупреждения преступности несовершеннолетних, построенная в 1960-1980х гг. в СССР, в переходный период была фактически полностью разрушена. Он считает, что в настоящее время необходимо ее восстановить и развивать с учетом новых условий, с использованием существовавших ранее форм и методов предупредительной деятельности, выдержавшей испытание практикой и временем.

Оценка советской системы борьбы с преступностью несовершеннолетних была дана в работе, подготовленной М.А. Волковым, С.Н. Гонтарь, В.П. Потудинским, М.А. Удовыченко [46]. Авторами было отмечено, что на сегодняшний день изменение социально-политической и экономической обстановки в стране вызвало серьезный рост преступности несовершеннолетних, особенно насильственной. Они обращают свой взор к историко-правовым аспектам борьбы с преступностью несовершеннолетних и с этой целью анализируют законодательство царской России и СССР в области борьбы с преступностью несовершеннолетних, историю создания и становления системы профилактических учреждений. Ученые отметили, что наиболее эффективная и жизнеспособная система профилактики и борьбы с преступностью несовершеннолетних была построена в советское время (1960–1980). Проведенный анализ позволил им прейти к выводу: несмотря на огромные трудности переживаемые страной в ХХ веке, все-таки государство изыскивало достаточно большие средства на охрану интересов детей от преступных посягательств, на профилактику против вовлечения молодежи в преступную деятельность. Особенно успешной, по их мнению, была работа правоохранительных, советских органов и общественности (в виде различных комиссий) по пресечению беспризорности и безнадзорности детей. Авторы считают, что этот опыт представляет хорошую практическую школу для изучения советских форм и методов деятельности; что он может быть использован работниками правоохранительных органов и судами для борьбы с преступностью несовершеннолетних сегодня. Работа ученых была построена на изучении законодательных актов царской и советской России, научных трудах криминологов и специалистов уголовно-процессуального и уголовного законодательства, но в ней отсутствовали статистические данные.

В статье Л.В. Предеиной [47] анализируется на основе статистических данных состояние преступности несовершеннолетних в СССР (в качестве источника использовался статистический сборник за 1989 г.). По ее мнению, для советского периода была характерна плановость работы по предупреждению преступности несовершеннолетних, которой были охвачены все направления социализации несовершеннолетних: правовые, идеологические, патриотические, воспитательные, образовательные, моральные, спортивные. Однако непродуманные реформы М.С. Горбачева, как считает автор, вызвали распад государства и кризис всех сфер его жизнедеятельности.

Происходившие в постперестроечный период политические процессы оказали влияние на направление научной мысли современных ученых криминологов. Обозначенная  руководством страны в начале 1990-х гг. политика раздачи регионам «суверенитета» поставила перед местными властями проблему борьбы с преступностью, в том числе с подростковой. Ученые различных регионов подготовили ряд научных работ, посвященных истории борьбы с преступностью несовершеннолетних в отдельно взятых городах, краях, республиках. Огромную помощь в их работе оказал процесс рассекречивания местных архивов, ввод в научный оборот местных статистических данных. Впервые ученые, посвятившие себя изучению проблеме детской преступности, смогли воспользоваться этими источниками и поднять изучение темы на более качественный новый уровень.  

Одним из таких работ стала монография А.В. Комарницкого [48], в которой изучены проблемы преступности несовершеннолетних и ее профилактика, представлен отечественный и зарубежный опыт правового регулирования отклонений этого вида, приводится опыт организации профилактической деятельности правоохранительных органов Северо-Западного федерального округа. Анализирую современную преступность несовершеннолетних, Комарницкий использует статистические данные ГИЦ МВД России за 2001–2006 гг.

Аналогичные проблемы были подняты В.Ж. Дороховым [49]. Автор обращается к опыту профилактики детской преступности и утверждает, что сегодняшний период и конец 1960-х гг. обладают определенной схожестью общественно-политических процессов (демократизация, реформа экономики, реорганизация МВД). Он считает, что изучение прошлого помогает нам лучше понять настоящее и обращает свое внимание на исторический опыт деятельности органов МВД Хабаровского края по борьбе с детской преступностью. Дорохов выделяет специфические особенности преступности несовершеннолетних в Хабаровском крае: большая территория, тяжелые климатические условия, удаленность от центра, низкая плотность населения, большой процент молодежи, весомое присутствие в социальной структуре населения лиц, освобожденных и условно освобожденных из мест заключения. В своем исследовании ученый использует данные статистического сборника [50].

Еще одной региональной работой, посвященной истории преступности несовершеннолетних, стала монография С.Д. Богдасарян [51]. Ее автор на основании архивных данных (статистические отчеты прокуратуры) приходит к выводу, что в рассматриваемый период рост преступности несовершеннолетних был постоянным. Он критикует деятельность органов прокуратуры, следствия, суда, комиссии по делам несовершеннолетних, органы внутренних дел, считая, что их деятельность была недостаточно эффективной.

Подводя итог анализу современной историографии, следует отметить, что в силу демократических преобразований большинство архивов были рассекречены и стали общедоступны. Расширению источниковой базы послужило также издание статистических сборников, посвященных преступности несовершеннолетних ГИЦ МВД СССР (РСФСР) с 1990 г. [52]. Однако в ходе работы в архивах нами было установлено, что большинство материалов из фондов Прокуратуры РСФСР, Министерства Юстиции, Верховного Совета РСФСР, Совета Министров РСФСР, отражающих историю борьбы с преступностью несовершеннолетних, так и остались на сегодняшний день невостребованными (из более чем трехсот томов, посвященных преступности несовершеннолетних, c некоторыми из них ознакомилось всего лишь несколько ученых).

Историческая литература по проблеме крайне скудна и относится преимущественно к современному периоду. Отметим невысокий интерес историков к рассматриваемой нами проблеме [53] и отсутствие специальных работ. Лишь немногие книги содержат краткие сведения, носящие отрывочный характер. Так, в работе В.В. Кабанова [54] есть глава «Судебно-следственные материалы», где рассмотрены особенности ведения следствия и суда в СССР в 1930-е гг. Внимание автора сосредоточено главным образом на вопросах, касающихся уголовного преследования по политическим мотивам. Подобный подход к теме значительно сужает ее. По нашему мнению, количество данных дел в общей массе уголовных дел в СССР не было значительным, если не принимать во внимание период массовых репрессий. Однако в этих случаях целью судебно-следственного разбирательства являлось сведение счетов и дискредитация своих политических оппонентов; в этой борьбе в категорию «врагов народа» попадали и безвинные граждане. Поэтому и для первых, и для вторых, т.е. для всех попавших в страшную сталинскую мясорубку, установление истины по ведущемуся уголовному делу было недостижимой мечтой. В бытовых уголовных делах, составлявших большинство, подобный политический мотив отсутствовал, а у должностных лиц, ведущих эти дела, не было необходимости прибегать к нарушению норм УПК – дела рассматривались в рамках обычной следственной практики.

По нашему мнению, методы ведения следствия и суда, которые применялись властью к политическим противникам, нельзя экстраполировать на всю следственную практику, а преднамеренное нарушение прав по политическим делам нельзя считать типическим, характерным для всего уголовного правосудия в СССР. Безусловно, допускались нарушения и по обычным делам, но они были связаны либо с личными мотивами чиновников, либо с их низким уровнем профессиональной подготовки, который объяснялся хроническим недокомплектом штатной численности  правоохранительных органов.

Как большинство других работ историков по рассматриваемой проблеме, работу В.В. Кабанова отличает иллюстративный метод, при котором на основе незначительного количества уголовных дел, имеющих политическую окраску, делаются обобщающие выводы. Отметим, что ко времени издания этой работы (1997) статистические данные о преступности, хранящиеся в архивах, стали доступны для исследователей. При этом считаем ценным упоминание в книге отрывка из интервью с высоким милицейским начальником, который свидетельствовал, что руководители страны требовали от представителей правоохранительных органов фальсификации статистических данных с целью улучшения общей картины преступности. Таким образом, едва ли не впервые была поставлена под сомнение достоверность официальных статистических данных, касающихся преступности в СССР.

Сходные недочеты имеет фундаментальная работа по источниковедению, подготовленная под общей редакцией А.К.Соколова [55]. В ней также отсутствуют сводные статистические данные по проблемам преступности в СССР за весь советский период, необходимые для обобщающих выводов в масштабах всей страны. Так, в главе, посвященной судебно-следственной и тюремно-лагерной документации, анализируются только 1920-е–1940-е гг. и только уголовные дела, связанные с политическими репрессиями. Послевоенный период не получил в этой главе монографии никакого освещения. Отметим еще одно обстоятельство – поверхностное знание некоторыми историками юридической терминологии и особенностей уголовного процесса. В упомянутой книге содержится утверждение о необходимости «выделить следственные дела подозреваемых, а также тюремные и лагерные дела заключенных» [56]. Что касается подозреваемых, это процессуальный статус лица, которому при наличии доказательств предъявляется обвинение и он переходит в статус обвиняемого и в этом статусе находится до предания его суду или прекращению уголовного дела по различным основаниям. Упоминая о следственном деле подозреваемого, а это лишь меньшая часть уголовного дела, автор главы пропускает самую существенную стадию – стадию предъявления обвинения, которой соответствует значительный массив процессуальной документации. На наш взгляд, автор обязан был разъяснить читателю подобные особенности.

Приведем еще одну фразу из той же работы: «Следственные дела обязательно заводились в отношении лиц, осужденных к мерам уголовного наказания» [57]. Общеизвестное положение о том, что ни один человек не может быть осужденным без возбуждения уголовного дела изложено так невнятно, что порождает недоумение у читателя, запутывает его (в скобках отметим, что в научном издании можно было бы обойтись и без подобного трюизма). В Уголовно-процессуальном Кодексе четко регламентированы все стадии уголовного процесса. При наличии оснований возбуждается уголовное дело; затем подозреваемое лицо может допрашиваться сначала как свидетель, а затем как подозреваемый, после чего ему предъявляется обвинение; после окончания предварительного следствия и утверждения прокурором обвинительного заключения уголовное дело передается в суд и лицо, преданное суду, приобретает статус подсудимого; в случае вынесения в отношении этого лица обвинительного приговора и вступления последнего в законную силу данное лицо становиться осужденным. Таков порядок, при котором каждая стадия уголовного процесса обязательно документируется. Эти документы – предмет специального анализа, который необходим историку для всесторонней оценки конкретного уголовного дела. Об этом и следовало рассказать читателю.

Завершая обзор историографии, отметим, что проведенный нами анализ свидетельствует: до настоящего времени степень изученности проблемы остается недостаточной, что объясняется ее сложностью и спецификой, слабой методологической разработанностью, незначительным использованием архивных документов правоохранительных органов, в первую очередь материалов статистики. Комплексного исследования проблемы преступности несовершеннолетних в РСФСР за конец 1950-х–1991 гг. не проведено и в результате не сформировано целостного представления об этом явлении и его особенностях в рассматриваемый период.

Обзор источников.

Наше исследование основано на комплексном подходе к массиву источников. Одним из важнейших источников нашей работы стали законы и нормативные акты, которые позволили определить цели и основные направления государственной политики в области борьбы с преступностью несовершеннолетних.

Принятые в 1958 г. Основы уголовного законодательства СССР [58] и союзных республик внесли принципиальные изменения в систему борьбы с преступностью несовершеннолетних и коренным образом преобразовали сложившуюся уголовно-правовую практику привлечения подростков к ответственности за совершение противоправных деяний. Подробный анализ советского законодательства по этой проблеме приведен нами в первой главе диссертации.

Партийные документы также активно использованы в работе. Решения ХХI съезда КПСС поставили цель полного уничтожения и искоренения детской преступности; был провозглашен курс на формирование нового человека, привлечение общественности к борьбе c преступностью подростков; преобладание воспитательных мер над карательными по мере приближения к коммунизму [59].

Один из важнейших источников – статистические сборники, составителями которых были: Министерство внутренних дел СССР, Министерство юстиции СССР и Прокуратура СССР [60]. Они содержат ценный материал о преступности и судимости несовершеннолетних в СССР (РСФСР) и современной России, сведения об отдельных видах преступлений, совершенных подростками в 1985–1994 гг.

Отсутствие в этих сборниках методических указаний о принципах сбора и обработки первичных данных, легших в основу приводимых статистических таблиц, поставило перед автором проблему определения достоверности статистических показателей. С этой целью нами был проведен сравнительный анализ архивных материалов, отложившихся в фондах трех важнейших правоохранительных органов – МВД, Минюста и Прокуратуры; изучен порядок документирования отдельных сторон их деятельности. Сложность состояла в том, что мы не располагали первичными учетными данными (в фондах Минюста и Прокуратуры они не отложились, а документы ГИЦ МВД, как уже отмечалось, до настоящего времени находятся на секретном хранении, исследователи к ним не допускаются).

Поэтому в каждом параграфе второй и третьей глав диссертации помещен развернутый анализ архивных документов и статистических сборников; здесь же приведен лишь общий обзор.

В 1960-х–1970-х гг. статистические данные о преступности несовершеннолетних в РСФСР собирались в различных ведомствах отдельно: в МООП (МВД) – заявления о преступлениях, полученные от граждан; в судах – данные о судимости несовершеннолетних и их характеристики; Прокуратура РСФСР, осуществляющая предварительное следствие по делам о несовершеннолетних, располагала данными о количестве преступлений, совершенных подростками, а также о численности несовершеннолетних, совершивших преступления и их характеристике.

Рассмотрим порядок обработки первичных данных в этих учреждениях.

Карточки по материалам обращений граждан и по возбужденным уголовным делам выставлялись в низовых подразделениях МООП (МВД), затем они систематизировались и передавались в подразделения областного уровня, откуда после обработки и обобщения поступали в министерство для формирования данных по РСФСР в целом. Аналогичный трехступенчатый уровень сбора статистической информации был положен в основу организации работы прокуратуры и министерства юстиции РСФСР.

Поскольку основные функции по борьбе с преступностью в 1960-х–1970-х гг. были сосредоточены в прокуратуре, то вся статистическая информация по данному вопросу аккумулировалась именно в ней, и на основании этой информации сотрудники прокуратуры готовили аналитические справки и информационные письма, отражающие динамику преступности несовершеннолетних.

С 1970 г. данная практика была изменена. Так в 1970 г. в СССР был сформирован ГИЦ МВД СССР. И с этого момента все информационные потоки о преступности несовершеннолетних стали концентрироваться именно в этом органе.

В 1971 г. отдел статистики ГИЦ МВД СССР ежеквартально получал из 200 местных органов МВД, УВД, ЛОМ более 2 миллионов показателей по 15 формам. Вся полученная информация обрабатывалась 15 сотрудниками отдела вручную. Только в 1977 г. ГИЦ МВД СССР и регионов были оборудованы ЭВМ.

В то же время в городских, районных, линейных органах внутренних дел были сформированы учетно-аналитические группы (специально выделенный сотрудник), которые занимались учетом на местном уровне. Данные, собранные на местном уровне, передавались в региональные Информационные центры.

В МВД, ГУВД субъектов были сформированы региональные учеты. Данные учеты осуществлялись на уровне Информационных центров, соответствующих подразделений. Информационные центры обобщали и обрабатывали информационные данные поступившие с мест, а затем передавали их в ГИЦ МВД СССР.

В 1980–1981 гг. в ГИЦ МВД СССР поступало с мест более 15 тысяч отчетов содержащих более 20 миллионов показателей. Справиться с таким значительным потоком информации сотрудникам центра помогало введение компьютерной обработки данных[61].

По мнению автора, к информации, изложенной в статистических сборниках, следует относиться критически. Как будет указано во второй и третьей главах, массовые факты фальсификации, нарушения порядка регистрации заявлений граждан о преступлениях, факты незаконных отказов в возбуждении уголовных дел, а так же их необоснованного прекращения совершались в основном на самой низовой ступени – в районных, городских отделах милиции. Но именно на основании их отчетности ГИЦ МВД СССР (РФ) готовил статистические сборники.

Следует отметить, что, пользуясь информацией сборников, необходимо учитывать степень латентности подростковой преступности, уровень раскрываемости преступлений, изменение порядка регистрационного учета, рост численности населения 14–17 лет, проведение массовых амнистий, а так же целый ряд иных факторов влияющих на рост преступности несовершеннолетних.

Помимо этого в ходе анализа статистических сборников автор обнаружил ряд технических ошибок, допущенных составителями (этот сюжет подробно рассмотрен в тексте диссертации).

В целом информация, изложенная в статистических сборниках (с учетом указанных поправок), дает возможность ученым составить общее представление о динамике преступности несовершеннолетних в РСФСР, а так же о тенденциях подростковой преступности.

Благодаря совокупности данных статистических сборников МВД, информационных писем и аналитических записок Прокуратуры РСФСР, а так же Министерства юстиции РСФСР нам удалось создать полноценную статистическую картину подростковой преступности за 1960-е–1991 гг.     

Используемые автором архивные материалы прокуратуры РСФСР позволили автору выявить слабые места в статистических данных МВД СССР, учесть их при написании работы, заполнить пробелы и неточности, допущенные милицейскими подразделениями.

В основу нашей работы были положены архивные материалы Государственного Архива РФ, фонды Прокуратуры РСФСР (Фонд А-461), Министерства Юстиции СССР и РСФСР (Фонд А-353) за 1960-е–1991 гг. Обнаружить архивные материалы, касающиеся преступности несовершеннолетних в фонде Комиссии по делам несовершеннолетних при Совете Министров РСФСР, а также в фонде Верховного Совета РСФСР за 1960-е–1991 гг. автору не удалось.   

В начале 1960-х гг. прокуратура РСФСР являлась основным органом, координирующем борьбу с преступностью несовершеннолетних, осуществляющим профилактику, надзор за соблюдением законности по данному вопросу. Следователи прокуратуры осуществляли ведение предварительного следствия по данной категории дел, поэтому в прокуратуре концентрировалась вся основная статистическая информация о преступности несовершеннолетних: количество преступлений, совершенных несовершеннолетними; количество несовершеннолетних, совершивших преступления; количество осужденных несовершеннолетних и удельный вес несовершеннолетних от общего показателя по РСФСР, по каждой из указанных категорий; количество зарегистрированных преступлений, совершенных несовершеннолетними по видам. Помимо этого, сюда входили сведения, характеризующие несовершеннолетних преступников по занятости, по половому признаку, по составу семьи, по отношению к членству в ВЛКСМ.

Источниками получения этой информации для прокуратуры являлись материалы конкретных уголовных дел, которые расследовали следственные органы прокуратуры. По указанным выше показателям прокуратура получала информацию из Министерства охраны общественного порядка. Это же министерство представляло данные о несовершеннолетних, доставленных в детские комнаты милиции за безнадзорность, и о количестве несовершеннолетних, находящихся на учете в них, а также о несовершеннолетних доставленных в медицинские вытрезвители.

На основании информации, стекающейся из региональных подразделений прокуратуры и МООП – прокуратура РСФСР проводила обобщения и устанавливала динамику преступности несовершеннолетних в отдельно взятых региональных образованиях, что так же отражено в справочном материале прокуратуры.      

Еще одним важным статистическим критерием подростковой преступности, отраженным в справках, было количество несовершеннолетних, привлеченных к уголовной ответственности из расчета на 10000 населения в возрасте 14–17 лет и коэффициент преступности несовершеннолетних (по числу преступлений) на 10 тыс. населения в возрасте 14–17 лет. Сравнение динамики роста, этих показателей с ростом населения несовершеннолетних в РСФСР, за отдельно взятый период позволяло объективно установить реальное положение дел с данным видом преступности. Данные о росте населения несовершеннолетних прокуратура РСФСР получала из Центрального статистического управления РСФСР. Из этого же органа в прокуратуру поступала информация о количестве неохваченных учебой несовершеннолетних.

В используемых нами документах отражены не только статистические данные роста преступности несовершеннолетних, но и конкретные причины и условия, способствующие ее росту. Эти данные прокуратура получала благодаря осуществлению одной из основных своих функций – надзору за соблюдением законности в РСФСР, в частности проверкой соблюдения министерствами и ведомствами законодательства о борьбе с подростковой преступностью. Проверке подвергались органы милиции, суды, органы пенитенциарной системы, комиссии по делам несовершеннолетних, организации и предприятия, школы, ПТУ, детские дома, а так же сами низовые подразделения прокуратуры. Выявленные нарушения в работе указанных органов анализировались прокуратурой и по результатам анализа выносились представления в конкретный орган, допустивший нарушения, об устранении причин и условий, способствовавших совершению преступлений. Требования, изложенные в представлении, носили обязательный характер.

Архивные материалы прокуратуры в нашем исследовании в основном представлены информационными справками, содержащими показатели динамики преступности несовершеннолетних в РСФСР за определенные периоды. Этот вид документов разрабатывался в основном сотрудниками отдела по делам о несовершеннолетних Прокуратуры РСФСР и направлялся для сведения руководству Прокуратуры РСФСР, которое в свою очередь передавало данную информацию министерствам и ведомствам, отвечающим за борьбу с преступностью несовершеннолетних, а так же в ЦК КПСС и Совет Министров РСФСР.

Помимо этого автором использовались аналитические записки и справки, подготовленные руководящими работниками прокуратуры РСФСР и сотрудниками отдела по делам о несовершеннолетних. В указанных справках прокурорские работники проводили анализ динамики преступности несовершеннолетних, выявляли причины и условия, влияющие на рост подростковой преступности, а также предлагали способы устранения этих причин. Аналитические записки предназначались в основном для руководства прокуратуры РСФСР, которое использовало их для докладов по подростковой преступности на заседаниях Совета Министров РСФСР и ЦК КПСС. Также эти записки направлялись в Министерство просвещения, в МООП (МВД), в Министерство юстиции РСФСР, в ЦК ВЛКСМ, в Комиссию по делам несовершеннолетних при Совете Министров РСФСР, в Президиум Верховного Совета РСФСР, в ЦК КПСС, в Совет Министров РСФСР как для ознакомления с положением дел по данному вопросу, так и с предложением устранить причины и условия способствующие совершению преступлений несовершеннолетними, которые были выявлены в работе данных органов.

Также в нашей работе использовались обзорные справки и докладные записки, которые готовились сразу несколькими министерствами и ведомствами, призванными вести борьбу с преступностью подростков и которые занимались профилактикой преступности несовершеннолетних. В них излагались недостатки в работе этих министерств и предлагались конкретные шаги по их устранению. Такие документы представляли руководству ЦК КПСС и Совету Министров РСФСР возможность посмотреть на проблему подростковой преступности со всех сторон, объективно оценить угрозу которую она представляла для государства и общества, а также наметить взвешенные и планомерные мероприятия по ее устранению. Фактически все вышеперечисленные документы были подготовлены сотрудниками отдела по делам несовершеннолетних прокуратуры РСФСР.

По мнению автора, уровень достоверности архивных материалов прокуратуры РСФСР был достаточно высоким. Прокуратура РСФСР, особенно в период с 1960 г. по 1970 г. смело обличала факты нарушения порядка регистрации заявлений граждан о совершенных в отношении них противоправных деяниях, допущенных сотрудниками МООП (МВД СССР), указывала на незаконное прекращение уголовных дел и материалов в отношении несовершеннолетних преступников сотрудниками милиции. Конструктивной критике прокуратуры подвергались и иные органы, допустившие нарушения в области профилактики преступности несовершеннолетних. Однако органа призванного надзирать за деятельностью самой прокуратуры в СССР не существовало. Следовательно, определить допускались ли самой прокуратурой какие-либо нарушения в рассматриваемой области автору не удалось.

В фонде Прокуратуры РСФСР мы обнаружили два документа, подготовленные сотрудниками Всесоюзного института по изучению причин и разработке мер предупреждения преступности при Прокуратуре СССР (далее – Институт). Документы носили секретный характер, и только ограниченный круг должностных лиц был допущен к работе с ними[62]. Первый документ посвящен исследованию алкоголизации советской молодежи и связи алкоголизма с преступностью и датирован 1968 г. Для нашего обзора интерес представляют источники, легшие в основу первого отечественного исследования по указанной проблеме. Это, во-первых, статистическая отчетность МВД СССР о несовершеннолетних, задержанных и помещенных в вытрезвитель в 1964–1968 гг.; во-вторых, отчетность Минздрава СССР за 1965–1967 гг. о детях в возрасте до 14 лет, заболевших алкогольным психозом и хроническим алкоголизмом; в-третьих, статистика МВД СССР 1966–1968 гг. о подростках, совершивших преступления в нетрезвом виде. Четвертым источником стали выборочные данные МВД по несовершеннолетним, доставленным в вытрезвители, отделения милиции, детские комнаты милиции в связи с алкогольным опьянением. В публикуемых документах также присутствуют ссылки на статистику Института психиатрии АМН СССР об употреблении спиртного детьми, состоящими на учете в детских комнатах милиции, а также на данные Московского городского психоневрологического диспансера для детей и подростков, куда ставились на учет несовершеннолетние алкоголики. Наконец, важным дополнительным источником оказался анонимный анкетный опрос, проведенный сотрудниками Института среди 16–17-летних старшеклассников одной из московских школ (всего было опрошено 168 подростков) с целью выяснения распространенности среди них употребления спиртного. Обращает на себя внимание тот факт, что в своей справке ученые Института не использовали статистику Прокуратуры СССР и РСФСР, несмотря на то, что в 1960-е гг. согласно УПК РСФСР предварительное следствие в отношении подростков, совершивших преступления, вели следователи Прокуратуры, а потому именно в этом ведомстве должна была составляться и концентрироваться наиболее подробная информация о молодежной преступности в стране. Кроме того, в силу неизвестных нам причин ученые не пользовалась данными Верховного Суда СССР, которые могли бы дополнить общую картину за счет статистики приговоров по тем или иным статьям, вынесенным несовершеннолетним. С цифрами в руках учеными была доказана прямая зависимость между противоправным поведением молодежи и пьянством. Из анализа, по вполне понятным для того времени причинам, исключались факты, связанные с критикой деятельности Комиссии по делам несовершеннолетних при Совете Министров СССР, Прокуратуры СССР, Верховного Суда СССР, ЦК ВЛКСМ.

Архивные материалы Министерства юстиции РСФСР и СССР в нашем исследовании в основном были представлены аналитическими записками Министерства юстиции РСФСР, подготовленными методическим и статистическим отделами Управления судебных органов Министерства юстиции РСФСР и руководящими сотрудниками Министерства юстиции РСФСР. Данные записки были составлены на основе анализа проведенных Министерством юстиции проверок работы своих региональных подразделений и судов различных инстанций. В основном записки касались анализа преступности несовершеннолетних в РСФСР и выявления недостатков в работе указанных органов, в области искоренения преступности несовершеннолетних. Обнаруженные проблемы в работе органов юстиции обобщались сотрудниками Управления судебных органов, докладывались на коллегии Министерства Юстиции РСФСР, после чего на основании решения коллегии в Министерства Юстиции АССР, Начальникам отделов юстиции исполкомов краевых, областных, Московского и Ленинградского городских советов депутатов трудящихся, а так же Председателям Верховных судов АССР, областных, краевых, Московского и Ленинградского городских судов, судов автономных областей и национальных округов, направлялись требования об устранении указанных недостатков и методические рекомендации, в которых излагались пути их устранения.  

Следует отметить, что все вышеперечисленные справки касались именно нарушений, допущенных судами или органами юстиции, входящими в структуру Министерства Юстиции РСФСР.

Благодаря архивным материалам Министерства юстиции нам удалось установить количество осужденных несовершеннолетних в РСФСР, характеристику указанных лиц, а также качество работы как министерства в целом, так и его подразделений.

Приведенные выше архивные материалы позволили автору заполнить историко-статистический пробел, реконструировать статистику о преступности несовершеннолетних с 1960 г. по 1969 г., а по некоторым статистическим категориям вплоть до 1991 г.  

Реализацией наших архивных поисков стали таблицы отражающие численность несовершеннолетних, совершивших преступления в РСФСР за 1960–1991 гг., количество преступлений, совершенных последними, численность осужденных подростков, а также данные, характеризующие преступность подростков по видам преступлений, по полу, возрасту, социальному происхождению, уровню рецидива, степени сплоченности преступных групп, алкоголизации.

Важно отметить, что все архивные материалы Прокуратуры РСФСР, Министерства юстиции РСФСР и СССР, приведенные в нашем исследовании, ранее учеными не изучались, были рассекречены в начале 1990-х гг. и в настоящей работе вводятся в научный оборот впервые.

Практическая ценность. В рамках диссертационного исследования решена задача научного исследования этапов и специфики государственной политики в области борьбы с преступностью несовершеннолетних, проведен анализ ее эффективности.

Результаты исследования могут быть использованы в дальнейшей работе в рамках актуализации научного направления, связанного с проблемами преступности несовершеннолетних. Учет полученных выводов и обобщений может быть использован при формировании современной системы борьбы с молодежной преступностью и формированием основ профилактической деятельности в отношении подростков.

Основные положения, выносимые на защиту:

Государственная политика борьбы с преступностью несовершеннолетних в 1960–1980-е гг. не достигла заявленных целей не только потому, что ставила невыполнимые задачи – полное искоренение подростковой преступности. Большое значение имели средства и способы, которые были выбраны правительством для их достижения. Был установлен ряд ограничений в применении уголовного наказания в отношении несовершеннолетних; несовершеннолетие признавалось обстоятельством, смягчающим ответственность подсудимого; введена отсрочка исполнения приговора несовершеннолетнему, а также применение условно-досрочного освобождения к подростку, вставшему на путь исправления, даже осужденному за тяжкие преступления (убийство, грабеж) и другие новации.

Сущностная характеристика государственной политики не менялась на протяжении тридцати лет, несмотря на то, что руководство страны было информировано о неуклонном росте преступности в 1960-е гг. вопреки всем усилиям правоохранительных органов. При этом большая часть оступившихся подростков не попадала на скамью подсудимых, а освобождалась от наказания по различным основаниям. Подобная практика вызывала у них чувство безнаказанности и желание продолжать свои противоправные действия. Преступность в стране «молодела» (рост преступности несовершеннолетних опережал рост взрослой преступности); росла групповая преступность подростков; по своему составу большинство преступлений, совершенных несовершеннолетними, были связаны с хищением государственного или личного имущества.

Ведущая роль прокуратуры в борьбе с преступностью несовершеннолетних в начале 1970-х гг. постепенно сходила на нет: все основные функции стали концентрироваться в органах милиции. С 1970 г. ГИЦ МВД СССР объединил информационные потоки о преступности в стране, которые носили секретный характер. Эти изменения привели ко многим негативным последствиям: сокрытию и фальсификации данных о преступности, отсутствию контроля за деятельностью органов милиции. Общество в лице многочисленных институтов, призванных бороться с преступностью, оказалось отодвинутым от реальной работы в этой сфере. Поскольку партия не отменяла прежнюю установку на полное искоренение преступности в стране, правоохранительные органы были обязаны рапортовать о несуществующих «успехах». Это вело к формальному отношению работников этих органов к своим обязанностям, сознающим невыполнимость поставленной задачи, широкому распространению практики фальсификации учетных данных.

Среди причин, питающих преступность в стране, были: сохранившееся от прежних времен отчуждение граждан от власти; крах надежд на успешное строительство коммунизма в СССР и усиливающиеся экономические трудности; рост социальной апатии населения, что нашло выражение в увеличении доли потребляющих алкоголь и наркотики, в том числе среди подростков и женщин.

Одной из важнейших причин низкой эффективности государственной политики была ее внутренняя противоречивость. Законодательная инициатива правительства, направленная на усиление борьбы с преступностью, приносила свои плоды, что нашло отражение в снижении ряда показателей преступности несовершеннолетних за отдельные годы. Однако логика реформ требовала активной социальной поддержки снизу, а для этого необходимо было поставить под жесткий контроль общественности деятельность самих правоохранительных органов, к чему советская система не была готова. Поэтому, как свидетельствуют многочисленные источники, в работе общественности привлеченной к борьбе с преступностью несовершеннолетних, возобладал формализм, а «бумажная» работа заслонила реальную.

Власть мало учитывала коренные перемены, связанные с реформами второй половины 1950-х–1960-х гг., падением «железного занавеса», либерализацией всех сторон жизни общества, проникновением массовой западной культуры в молодежную среду. С этого времени, как свидетельствуют источники, прежние советские ценности начали терять свою привлекательность среди подростков, ментальность которых менялась в сторону «легковесного отношения к жизни, стремления превратить ее в сплошную цепь удовольствий и развлечений, пренебрежение к труду и игнорирование общественных интересов».

Реформы Ю.В. Андропова, направленные на изменение сложившейся ситуации, носили кратковременный характер и не достигли своей цели. Центр борьбы с преступностью несовершеннолетних сместился в область профилактической работы, усилилась пропаганда правовых знаний и деятельность СМИ, развивался юридический всеобуч, проводились семинары и лекции. В первой половине 1980-х гг. произошел рост подростковой преступности по основным показателям, главным образом за счет преступлений корыстной мотивации (кражи личного имущества, хищения государственной собственности, грабежи). Среди видов преступлений появились новые, приобретающие массовый характер, – проституция, наркомания, содержание притонов. Происходил процесс сближения несовершеннолетних по уровню проявляемой ими активности в совершении преступлений вне зависимости от их половозрастных и социальных особенностей.

Несмотря на сужение источниковой базы исследования за 1970-е–1980-е гг., удалось установить, что спад подростковой преступности, наблюдаемый в отдельные годы фактически по многим показателям, в действительности был связан с выявленной нами закономерностью: каждая амнистия влекла за собой фальсификацию данных (всего за рассматриваемый период было проведено десять амнистий). Методы фальсификации были разнообразны: нарушение ведения статистического учета, сокрытие от регистрации заявлений об уголовных делах, не направление карточек статистического учета в вышестоящие органы и пр. Принципиальное значение имеет то обстоятельство, что эти противоправные действия касались всех сторон деятельности правоохранительных органов. Сложность проблемы заключается в том, что до настоящего времени ученые не имеют доступа к документам ГИЦ МВД, а потому нельзя было пользоваться первичными статистическими карточками и учетными формами. Как показал наш анализ, борьба с преступностью несовершеннолетних приобретала все более формальный характер, а сама преступность становилась все более организованной, жестокой, всеобъемлющей.

Преступность в годы перестройки имела свои структурные и динамические особенности, отличающие ее от предшествующих лет. К ним можно отнести: стабильный рост уголовных преступлений, посягающих на жизнь, здоровье, свободу и достоинство личности, на право собственности и общественную безопасность населения; увеличение числа преступных посягательств, как на личное имущество граждан, так и на государственную и общественную собственность (на фоне общего увеличения числа краж); рост рецидивной преступности; снижение возрастного порога криминальной активности населения; усилившаяся беспризорность и безнадзорность несовершеннолетних; значительный рост количества несовершеннолетних в общей массе преступников; усиление криминогенной активности не работающих и не учащихся; рост профессиональной и организованной преступности; консолидация в преступной среде; рост численности несовершеннолетних преступников в профессиональных преступных группах.

Реформы М.С. Горбачева и вызванные ими сдвиги в советском обществе во многом определили формирование новой структуры преступности, включая организованную, но не реформы были главной причиной невиданной криминализации. Население в значительной степени было «готово» к этому взрыву, особенное молодое поколение. Процесс криминализации шел подспудно долгие годы, замаскированный благополучными цифрами статистики, но когда государству оказалось не под силу держать общество под контролем, реальность выступила наружу.

Советские руководители взяли на себя роль пророков, предсказывающих последовательность будущих событий, но игнорировали реальное положение дел в стране, степень коррозии советской идеологии и изменения общих условий жизни страны в годы перестройки. Их реакция на эти перемены носила характер непонимания и по своим методам (применение амнистий и пр.) мало чем отличалась от политики своих предшественников, а потому и результат был закономерен.

Апробация положений диссертации.

Материалы диссертационного исследования, основные идеи и положения работы представлены на международной (Москва, декабрь 2010) и академических научных конференциях (Москва, РАНХиГС, 2010, 2011, 2012), на заседании Общественной палаты при Президенте РФ (сентябрь 2013).

Основные положения и выводы диссертации обсуждались на заседании кафедры Истории российской государственности ФГУ РАНХиГС и отражены в публикациях соискателя (общий объем 20,7 п.л.), в том числе 6 статей (объем 11,9 п.л.) в журналах, рекомендованных перечнем ВАК РФ.    

Глава 1.

Государственная политика в области борьбы с преступностью несовершеннолетних в СССР (РСФСР) и ее этапы

Государственная политика в области борьбы с преступностью несовершеннолетних включала в себя: систему мер, направленных на борьбу с этой преступностью, органы, осуществляющие эти меры, и нормативно-правовую базу, в соответствии с которой проводилась реализация поставленных государством задач. В зависимости от этих задач, а также в связи с изменением компетенции органов, осуществляющих меры борьбы, можно выделить три этапа этой политики: 1917–1935 гг., 1935 – конец 1950-х гг., 1960–1991 гг.  

§ 1. Формирование государственной политики: гуманистические принципы и их реализация. 1917–1935 гг.

Анализ преступности несовершеннолетних, изложенный в данном параграфе, охватывает период в пять лет, начиная с 1960 г. по 1964 г. Невзирая на то, что централизованный учет преступности был введен в СССР с 1961 г., целостных данных о преступности несовершеннолетних за рассматриваемый период в статистических сборниках ГИЦ МВД СССР, ГИЦ МВД России обнаружить не удалось[148]. Интересующие нас данные не удалось обнаружить и в архивных фондах Верховного Совета РСФСР, Комиссии по делам несовершеннолетних при Совете Министров РСФСР, Министерства юстиции РСФСР, хранящихся в Государственном архиве Российской Федерации (ГА РФ).

Соответствующие данные были найдены в фонде прокуратуры РСФСР. В основном это информационные справки, содержащие показатели динамики преступности несовершеннолетних в РСФСР за определенные периоды[149]. Типичным образцом таких документов являлась справка «О количестве несовершеннолетних, преданных суду в РСФСР за 1953–1962 гг.»[150] или, например, справка «О состоянии преступности среди несовершеннолетних в РСФСР за 1960–1964 гг.»[151].  Эти документы готовились в основном сотрудниками отдела по делам о несовершеннолетних Прокуратуры РСФСР и направлялись для сведения руководству Прокуратуры РСФСР, которое в свою очередь передавало данную информацию министерствам и ведомствам, отвечающим за борьбу с преступностью несовершеннолетних, а также в ЦК КПСС и Совет Министров РСФСР.

Помимо этого, автором использовались аналитические записки, подготовленные руководящими работниками прокуратуры РСФСР и сотрудниками отдела по делам о несовершеннолетних[152]. В указанных справках прокурорские работники проводили анализ динамики преступности несовершеннолетних, выявляли причины и условия, влияющие на рост подростковой преступности, а также предлагали способы устранения этих причин. Аналитические записки предназначались в основном для руководства прокуратуры РСФСР, которое использовало их для докладов по подростковой преступности на заседаниях Совета Министров РСФСР и ЦК КПСС. Также эти записки направлялись в Министерство просвещения, в МООП (МВД), в Министерство юстиции РСФСР, в ЦК ВЛКСМ, в Комиссию по делам несовершеннолетних при Совете Министров РСФСР, в Президиум Верховного Совета РСФСР, в ЦК КПСС, в Совет Министров РСФСР как для ознакомления с положением дел по данному вопросу, так и с предложением устранить выявленные в работе данных органов причины и условия, способствующие совершению преступлений несовершеннолетними. Примером может служить аналитическая записка на имя Председателя Президиума Верховного Совета РСФСР Игнатова Н.Г., подготовленная одним из руководителей прокуратуры РСФСР, В. Блиновым: «О влиянии на рост преступности несовершеннолетних взрослых организаторов и подстрекателей за 1961–1964 гг.»[153]. На основании данной записки руководством Президиума ВС РСФСР были внесены существенные изменения в Уголовный кодекс РСФСР.

Также важное место в нашей работе занимают обзорные справки и докладные записки, которые готовились сразу несколькими министерствами и ведомствами, призванными вести борьбу с преступностью подростков и осуществлять профилактику преступности несовершеннолетних [154]. Примером таких документов может служить справка «О состоянии и мерах борьбы с детской безнадзорностью, улучшении воспитательной работы и усилении борьбы с антиобщественными элементами, вовлекающими детей и подростков в преступную деятельность, за 1959–1960 гг.» [155], подготовленная сотрудниками различных министерств и ведомств и подписанная их руководителями, а именно прокурором РСФСР А. Кругловым, министром охраны общественного порядка В. Тикуновым, министром юстиции РСФСР В. Болдыревым, министром просвещения РСФСР Е. Афанасенко, министром культуры РСФСР А. Поповым, начальником Главного управления профессионально-технического образования при Совете Министров РСФСР П. Кирпичниковым. Высокий должностной ранг адресантов указывает на важность информации, изложенной в этом документе. Помимо перечня недостатков, отмеченных в работе этих министерств, предлагались конкретные меры по их устранению. Такие документы представляли руководству ЦК КПСС и Совету Министров РСФСР возможность объективно оценить угрозу, которую представляла подростковая преступность для государства и общества, а также наметить соответствующие меры по ее устранению.     

Как отмечалось, фактически все названные документы были подготовлены сотрудниками отдела по делам несовершеннолетних Прокуратуры РСФСР, которая в начале 1960-х гг. являлась основным органом, координирующим борьбу с преступностью несовершеннолетних, осуществляющим профилактику, надзор за соблюдением законности по данному вопросу. Именно следователи прокуратуры осуществляли ведение предварительного следствия по данной категории дел. В связи с этим в прокуратуре концентрировалась вся основная статистическая информация о преступности несовершеннолетних. В указанных нами справках были отражены следующие параметры преступности несовершеннолетних: количество преступлений, совершенных несовершеннолетними; количество несовершеннолетних, совершивших преступления; количество осужденных несовершеннолетних и удельный вес несовершеннолетних от общего показателя по РСФСР по каждой из указанных категорий.  Также данные количества зарегистрированных преступлений, совершенных несовершеннолетними, по видам.  Важной информацией, отраженной в документах прокуратуры, были статистические данные, характеризующие несовершеннолетних преступников по социальному происхождению, по половому признаку, по составу семьи, по отношению к членству в ВЛКСМ.

Источниками получения данной информации для прокуратуры являлись материалы конкретных уголовных дел, которые расследовали следственные органы прокуратуры. Прокуратура получала необходимую информацию также из Министерства охраны общественного порядка, которое представляло данные о несовершеннолетних, доставленных в детские комнаты милиции за безнадзорность, и о количестве несовершеннолетних, находящихся на учете в них, а также о несовершеннолетних, доставленных в медицинские вытрезвители.

На основании информации, стекающейся из региональных подразделений прокуратуры и МООП, Прокуратура РСФСР проводила обобщения и устанавливала динамику преступности несовершеннолетних в отдельно взятых региональных образованиях, что также отражено в справочном материале прокуратуры[156].

Еще одним важным статистическим показателем подростковой преступности, отраженным в справках, было количество несовершеннолетних, привлеченных к уголовной ответственности, из расчета на 10 000 населения в возрасте 14–17 лет и коэффициент преступности несовершеннолетних (по числу преступлений) на 10 тыс. населения в возрасте 14-17 лет. Сравнение динамики роста приведенных выше показателей с ростом населения несовершеннолетних в РСФСР за отдельно взятый период позволяло объективно установить реальное положение дел с  данным видом преступности. Данные о росте населения несовершеннолетних Прокуратура РСФСР получала из Центрального статистического управления РСФСР. Из этого же органа в прокуратуру поступала информация о количестве не охваченных учебой несовершеннолетних.

В используемых нами документах отражены не только статистические данные роста преступности несовершеннолетних, но и конкретные причины и условия, способствующие ее росту. Эти данные прокуратура получала благодаря осуществлению одной из основных своих функций – надзору за соблюдением законности в РСФСР, в частности проверкой соблюдения министерствами и ведомствами законодательства о борьбе с подростковой преступностью. Проверке подвергались органы милиции, суды, органы пенитенциарной системы, комиссии по делам несовершеннолетних, организации и предприятия, школы, ПТУ, детские дома, а также сами низовые подразделения прокуратуры. Выявленные нарушения в работе указанных органов анализировались прокуратурой, и по результатам анализа выносились представления в конкретный орган, допустивший нарушения, об устранении причин и условий, способствовавших совершению преступлений [157]. Требования, изложенные в представлении, носили обязательный характер.

Как усматривается из представленных нами документов, информация, аккумулированная прокуратурой, подвергалась обобщению и анализу, после чего сотрудники прокуратуры готовили информационные письма или аналитические записки. Данные документы направлялись либо в органы, задействованные в борьбе с преступностью несовершеннолетних, – для информации, либо в ведомства, где были обнаружены тревожащие факты, – с целью устранения недостатков и принятия решения по существу.

Для общей оценки указанных источников отметим одну важную особенность: причины, влияющие на рост преступности, выявленные в ходе прокурорских проверок, носили достаточно устойчивый характер и фактически оставались неизменными до конца всего советского периода.

Так, в 1959 г. прокуратура одной из основных причин преступности несовершеннолетних считала детскую безнадзорность и вовлечение несовершеннолетних антиобщественными элементами в преступную деятельность. В 1960 г. основными причинами преступности считались недостатки в семейном воспитании подростков, а также недостатки в воспитательной работе по месту их учебы или работы. В 1961 г. отмечались недостатки в работе органов прокуратуры и милиции по предупреждению и раскрытию преступлений, совершенных несовершеннолетними. В том же году прокуратура обращала внимание на слабую профилактическую деятельность детских воспитательных колоний и комиссий по делам несовершеннолетних, а также на недостатки в работе судебных органов. В 1962 г. в рамках борьбы с безнадзорностью прокуратурой были установлены факты невыполнения школами закона об обязательном восьмилетнем образовании, что влекло за собой появление более полумиллиона безнадзорных детей и, как следствие, новый виток роста преступности. В этот же период были выявлены грубейшие нарушения в воспитательной работе ПТУ. В 1963–1964 гг. прокуратурой был поставлен вопрос о недостаточной работе органов милиции по выявлению и разобщению преступных групп несовершеннолетних и по привлечению к ответственности взрослых граждан, вовлекающих подростков в преступную деятельность. Высокий уровень алкоголизации подростков и совершение ими преступлений в состоянии алкогольного опьянения – еще один фактор, влияющий на рост подростковой преступности, отмеченный прокуратурой.

Проведенный нами анализ позволил сделать важный вывод: вся информация, касающаяся преступности несовершеннолетних и ее причин, доводилась Прокуратурой РСФСР до руководства Совета Министров РСФСР И ЦК КПСС. Например, в докладной записке в Совет Министров РСФСР, подготовленной Прокурором РСФСР А. Кругловым, министром охраны общественного порядка В. Тикуновым, министром юстиции РСФСР В. Болдыревым, министром просвещения Е. Афанасенко, министром культуры А. Поповым, начальником Главного управления профессионально-технического образования при Совете Министров РСФСР П. Кирпичниковым, дается развернутый анализ, касающийся состояния безнадзорности и преступности несовершеннолетних в РСФСР за 1960–1963 гг., с выделением конкретных проблем в каждом министерстве и ведомстве [158]. Руководители министерств не ограничивались констатацией фактов, а выносили на рассмотрение Совета Министров РСФСР конкретные предложения по преодолению данной проблемы.

Еще одним важным документом, позволяющим определить уровень информированности партийных и советских органов о проблемах с преступностью в РСФСР и регионах, является справка «О принятии органами Прокуратуры РСФСР мер по улучшению организации работы по борьбе с правонарушениями несовершеннолетних за 1962–1963 гг.», подготовленная отделом по делам несовершеннолетних Прокуратуры РСФСР [159]. Как указано в помете, размещенной на первом листе указанного документа, справка была составлена «для использования в докладе Круглова на совещании секретарей обкомов в ЦК КПСС». Справка была посвящена анализу роста преступности несовершеннолетних по конкретным регионам РСФСР и в целом по республике. Основой информации, изложенной в документе, явились материалы прокурорских проверок отдельных территориальных образований, обобщенные материалы уголовных дел, а также статистические данные самой прокуратуры и Министерства общественной безопасности.

Также вызывает интерес аналитическая записка от 22 апреля 1965 г., показывающая уровень тесного взаимодействия между руководством РСФСР и органами прокуратуры. В аналитической записке, направленной на имя Председателя Президиума Верховного Совета РСФСР Игнатова Н.Г., Прокуратура РСФСР на основании обобщения статистических данных и материалов уголовных дел пришла к выводу, что на рост преступности несовершеннолетних существенное влияние оказывали взрослые организаторы и подстрекатели [160]. Однако действующее в то время законодательство не позволяло эффективно бороться с этим явлением. В связи с этим прокуратура просила внести изменения в ст. 210 УК РСФСР в части увеличения срока наказания взрослым подстрекателям до 10 лет лишения свободы и включить этот вид преступления в перечень тяжких преступлений [161]. Также было предложено внести в данную статью положение об уголовной ответственности лиц, вовлекающих несовершеннолетних в употребление спиртных напитков.

Что касается увеличения срока наказания для подстрекателей, то данное предложение ВС РСФСР не было удовлетворено. Но в том же 1965 г. в перечень лиц, подлежащих ответственности по ст. 210 УК РСФСР, были включены взрослые граждане, вовлекающие подростков в употребление спиртных напитков [162]. Необходимо акцентировать внимание на том, что записка была подготовлена 22 апреля 1965 г., а изменения в кодекс были внесены уже 3 июня 1965 г., то есть для устранения недостатков потребовалось не более двух месяцев. Приведенный пример позволяет представить высокий уровень оперативности взаимодействия правоприменительных и законодательных органов РСФСР в 1960-х годах.

На основании приведенных фактов можно сделать вывод о высокой эффективности борьбы с преступностью несовершеннолетних в эти годы: руководство страны старалось в сжатые сроки принять необходимые меры, рекомендованные прокуратурой.

Переходя непосредственно к анализу статистических данных преступности несовершеннолетних за 1960–1964 гг., автор хотел бы обратить внимание на общий исторический фон рассматриваемого нами периода.

В конце 1950-х гг. партия и правительство СССР взяли курс на гуманизацию общественных отношений в стране. Реформы не обошли стороной уголовное и уголовно-процессуальное законодательство СССР и союзных республик.

В центр уголовной политики в отношении несовершеннолетних были поставлены следующие принципы: повышение порога уголовной ответственности, преобладание мер воспитания над карательными мерами, привлечение общественности к борьбе с преступностью подростков, а также полное искоренение преступности несовершеннолетних в обозримом будущем. Эти оптимистические планы руководства страны имели под собой вполне конкретные основания. Видимо, советскому руководству казалось, что неуклонное снижение подростковой преступности с середины 1950-х гг. позволяло смело смотреть в будущее и полагать, что за короткий срок удастся достичь поставленной цели. Так, согласно «Сведениям о количестве преданных суду несовершеннолетних за 1953–1962 гг.», в 1956 г. суду предавались 31 432 несовершеннолетних, в 1957 г. – 30 506, в 1958 г. – 30 807, в 1959 г. – 13 214, а уже в 1960 г. всего 9370 подростков [163]. Такие стремительные успехи правоохранительной системы СССР имели вполне конкретное объяснение. Согласно докладной записке «О состоянии и мерах улучшения работы по борьбе с детской преступностью и безнадзорностью», в указанный период «к уголовной ответственности привлекались далеко не все правонарушители [164]. Суду, как правило, предавались несовершеннолетние, совершившие особо опасные преступления», а это была лишь небольшая часть от всех преступлений, совершенных несовершеннолетними в РСФСР.

Пока существовала подобная практика, при которой к уголовной ответственности не привлекались все несовершеннолетние, совершившие преступления небольшой и средней тяжести, статистика не отражала реальное положение дел в стране, вела к самоуспокоенности правоохранительных органов, созданию определенных иллюзий у руководства страны.

C 1960 г. в статистических показателях стали учитываться несовершеннолетние, как привлеченные к уголовной ответственности, так и переданные на перевоспитание общественности. Данное нововведение резко увеличило цифры преступности несовершеннолетних [165].

Обратимся к Таблице 1, дающей представление о динамике основных показателей роста преступности несовершеннолетних за 1960–1964 гг.
 

Таблица 1

Основные показатели роста преступности несовершеннолетних в РСФСР за 1960–1964 гг.[166]

ГодыКоличество преступлений, совершенных несовершен-
нолетними  в РСФСРУдельный вес преступлений, совершенных несовершен-нолетними, в % к общему количеству преступлений, совершенных в РСФСРКоличество несовершен-
нолетних, совершивших преступления

Удельный  вес несовершеннолетних в % к количеству всех лиц, совершивших преступления в РСФСР

Всего осуждено несовершен
нолетних в РСФСР

Удельный вес осужденных несовершеннолетних, в % к общему количеству осужденных в РСФСРКоэффициент преступности несовершеннолетних по числу преступников на 10 000 населения 14–17 лет196020 407Нет данных14 1873,1%93703%
29
196125 9675,4%27 2594,9%16 4343,6%
44
196233 9666,6%40 0646,9%20 5564,4%
50,3
196342 2299,2%55 68410,7%24 4506,2%
52,1
196450 50811,2%72 40913,4%32 1566,7%
57,4
1964г. в % к 1960г*247,5%510,3%343,2%В 1,9 раза

* Данные за 1960 год равны 100%.

Как видно из Таблицы 1, в 1960–1964 гг. произошел значительный рост преступности несовершеннолетних абсолютно по всем показателям.
Так, количество преступлений, совершенных несовершеннолетними в 1960 г., равнялось 20 407, а в 1964 г. – 50 508, то есть за пять лет произошло увеличение данного показателя в 2,5 раза. Почти вдвое вырос и удельный вес количества преступлений, совершенных несовершеннолетними, от общего количества всех преступлений, совершенных в РСФСР. В 1961 г. он составил 5,4%, а в 1964 г. – 11,2%. Исходя из данных цифр, можно констатировать, что рост преступности несовершеннолетних в рассматриваемый период опережал рост преступности взрослых правонарушителей.
В 1960 г. число несовершеннолетних, совершивших преступления, составляло 14 187 человек, а в 1964 г. уже 72 409, т.е. произошел колоссальный всплеск подростковой преступности, которая выросла в 5,1 раза.

Аналогичная тенденция отмечена и по показателю количества осужденных несовершеннолетних. В 1960 г. их число составляло 9370 человек, в 1964 г. этот показатель возрос до 32 156 человек. Фактически произошло его увеличение в 3,4 раза. Удельный вес осужденных несовершеннолетних от числа всех осужденных граждан в РСФСР в 1964 г. равнялся 3%, а в 1964 г. – 6,7%. Следовательно, можно констатировать, что рост количества осужденных несовершеннолетних опережал рост количества преступников старшего поколения.

Из рассмотренных данных следует сделать вывод, что в 1960–1964 гг. произошел значительный рост преступности несовершеннолетних и что преступность в РСФСР «помолодела».

Возникает вопрос: почему позитивная динамика преступности несовершеннолетних за 1956–1960 гг. сменила свой вектор в последующем пятилетии и что явилось причиной столь стремительного взлета преступности подростков в начале 1960-х гг.?  

Как уже отмечали, свою роль сыграло изменение порядка регистрации преступлений, совершенных несовершеннолетними в РСФСР. Ранее основная масса подростков необоснованно освобождалась от уголовной ответственности за совершение преступлений небольшой и средней тяжести. Данные об этих преступлениях в статистике не отражались, чем и достигалось снижение показателей.

Однако эта порочная практика частого освобождения несовершеннолетних преступников от наказания с передачей их дел на рассмотрение комиссий или общественности вызвала у подростков чувство безнаказанности и вседозволенности. Об этом свидетельствуют и цифры. В 1961 г. без возбуждения уголовных дел и по прекращенным в стадии расследования делам было передано на поруки общественности и на рассмотрение комиссий по делам несовершеннолетних 10 446 подростков – против 4187 в 1960 г. [167].

Значительное число правонарушителей-подростков в 1962 г. также не попало на скамью подсудимых. В 1962 г. было передано на обсуждение общественности и комиссии 19 508 человек (в связи с отказом в возбуждении уголовного дела либо в связи с его прекращением)[168]. Как правило, суду предавались несовершеннолетние, совершившие особо опасные преступления. Из числа преданных суду более половины подростков совершили по два и более преступления. В основном преступления совершались лицами 16–17 лет – 79%, 14–15- летними – 21% [169].
В последующем ситуация только усугубилась. Так, в 1964 г. только 32 156 несовершеннолетних были осуждены судами РСФСР за совершение преступлений, большая же часть – 40 253 человека – были освобождены от уголовной ответственности по различным основаниям [170]. Подобная практика правоохранительных органов таила в себе огромный криминогенный потенциал и являлась еще одним важным фактором, влияющим на рост преступности несовершеннолетних.

Объясняя рост преступности несовершеннолетних в начале 1960-х гг., советские ученые указывали на важность адаптационного момента, «проявившегося в более активной реакции правоохранительных органов на нарушения предписаний новых законов, с одной стороны, и недостаточном практическом усвоении этих предписаний гражданами, с другой»[171]. Автор считает, что установленный учеными фактор является существенным и что его, безусловно, стоит учитывать при объяснении роста преступности несовершеннолетних в РСФСР, однако он, по нашему мнению, не являлся определяющим.

«Стройки века», миграционные процессы, носившие массовый характер, формирование новых городов и укрупнение старых за счет населения деревень поставили перед правоохранительными органами новые проблемы, а именно рост городской преступности. Приведем конкретные цифры: ¾ преступлений, совершенных несовершеннолетними в РСФСР в 1960-е гг., приходились на города и поселки городского типа, и только ¼ – на сельские поселения (практически такое соотношение сохранилось до конца 1980-х гг.). Городское население в РСФСР к 1960 г. выросло до 50%, что серьезно отразилось на росте показателей преступности несовершеннолетних [172].
Еще одним важным фактором, серьезно повлиявшим на рост подростковой преступности, стала демография. Так, в 1960 г. количество несовершеннолетних в РСФСР составляло 4 млн. человек, а к 1964 г. данный показатель увеличился до 9,1 млн., то есть произошел рост в 2,3 раза [173].

По мнению работников статистической службы ГИЦ МВД, самым объективным показателем роста преступности является коэффициент преступности, вычисляющийся по числу несовершеннолетних преступников, приходящихся на 10 000 населения РСФСР 14–17 лет в конкретный период времени. Так, в 1960 г. этот показатель составлял 29 преступников-подростков на 10 000 обычных несовершеннолетних, а в 1964 г. эта цифра уже равнялась 57,4, то есть произошел рост в 1,9 раза. Следовательно, рост количества несовершеннолетних опережал рост численности подростков преступников в РСФСР в рассматриваемый период. Однако следует особо отметить, что мы располагали различными данными полученными из одного источника – Прокуратуры РСФСР. По одним данным, как мы указали выше рост с 1960 по 1964 гг. произошел в 1,9 раза [174] , а по другим данным в 2,7 раза [175], то есть превышал рост числа обычных подростков. В силу невозможности устранить это противоречие мы решили для объективности использовать в работе нижние значения этого показателя, приведенного в источниках. Но даже эти минимальные цифры взятые за десятилетний период свидетельствовали о тенденции роста преступности подростков.

Важный показатель, расширяющий наше представление об изучаемой проблеме, – региональный аспект. К сожалению, в справочном материале прокуратуры динамика преступности несовершеннолетних по регионам отражена поверхностно, и это затрудняет ее предметный анализ. Однако автор считает, что даже эти разрозненные факты, в совокупности со всей изложенной в данном параграфе информацией, позволят лучше понять обстановку с преступностью несовершеннолетних в РСФСР в рассматриваемые годы.
Анализ региональной динамики роста преступности несовершеннолетних в период 1960–1964 гг. позволяет утверждать, что начиная с 1960 г. этот процесс распространялся на многие территории республики. Примером тому служит лавинообразный рост преступности несовершеннолетних, который в 1960 г. был отмечен в Татарской АССР, Чувашской АССР, Алтайском крае, Иркутской области, Горьковской области, Челябинской области, Ульяновской области, Кемеровской области и ряде других территориальных образований.

Во втором полугодии 1961 г. рост преступности несовершеннолетних наблюдался в 33 АССР, краях, областях. Особенно неблагоприятная обстановка складывалась в Хабаровском крае, Красноярском крае, Башкирской и Удмуртской АССР, Горьковской, Ивановской, Иркутской, Куйбышевской, Московской, Ленинградской, Волгоградской, Челябинской областях. Снижение преступности несовершеннолетних отмечалось в 13 областях, краях, АССР [176].
Данное положение сохранялось и в 1962 г. В 56 АССР, областях, краях – произошел значительный скачок преступности несовершеннолетних. По данным Прокуратуры РСФСР, наиболее тревожная ситуация складывалась в Куйбышевской области (рост на 85%), Иркутской (на 77%), в Приморском крае (на 89%), Архангельской области (на 74%), Московской области (на 79%). Незначительное снижение детской преступности было отмечено в 11 АССР, краях, областях, и только в 5 регионах РСФСР уровень преступности остался стабильным [177].

Данных по 1963 г. обнаружить не удалось. Однако стоит отметить, что в 1964 г. рост преступности несовершеннолетних (по сравнению с 1963 г.) продолжился в следующих регионах: в Алтайском крае (на 68,3%), Астраханской области (на 49,2%), Бурятской АССР (на 65,9%), Волгоградской области (на 50,2%), Ивановской области (на 57%), Кемеровской области (на 48,1%), Кировской области (на 51,9%), Костромской области (на 66,3%), Краснодарском крае (на 52,3%), Красноярском крае (на 47%), Курганской области (на 59,1%), Курской области (на 83,4%), Магаданской области (на 50%), Оренбургской области (на 65,1%), Пензенской области (на 62,1%), Смоленской области (на 53,8%), Ставропольском крае (на 71%), Томской области (на 55,5%). Снижение преступности имело место в г. Москве, г. Ленинграде, Кабардино-Балкарской АССР, Калининградской области, Камчатской области, Карельской АССР, Тамбовской области [178].

Подводя итог, следует отметить, что в начале 1960-х гг. произошло наложение сразу нескольких значительных факторов, имеющих объективный характер, которые повлияли на рост преступности несовершеннолетних. И по нашему мнению, руководство страны к таким проблемам не было готово.
Для более глубокого анализа преступности несовершеннолетних за 1960–1964 гг. необходимо понять, за счет каких именно преступлений произошел рост преступности подростков. За счет увеличения охваченных регистрацией преступлений небольшой и средней тяжести, ранее остававшихся вне поля зрения правоохранительных органов? Или же произошел рост тяжких преступлений, которые ранее регистрировались в обязательном порядке? Разобраться в этом нам поможет Таблица 2.
 

Таблица  2

Количество зарегистрированных преступлений, совершенных несовершеннолетними
в РСФСР за 1960–1964 гг., по видам преступлений [179]

Годы

Умышленные убийства

Тяжкие телесные поврежденияИзнасилованияРазбоиРазбоиХищения государственного и общественного имуществаКражи личного имуществаХулиганства1960216476536Нет сопо-   ставимых данныхНет сопо-   ставимых данных2896Нет сопо-   ставимых данных1277196127056199713261526472531752978196235980514111539231847673552444419634471115141820353240611437045028196455916001877306546978492401266581964 г. в % к 1960 г.*258,8%336,1%349,5%Нет сопо-   ставимых данныхНет сопо-   ставимых данных293,2%Нет сопо-   ставимых данных521,4%

Как видно из данных Таблицы 2, в основной массе рост произошел за счет преступлений средней тяжести и тяжких преступлений. Так, хищения в 1960 г. составляли 2896 преступлений, а уже в 1964 г. – 8492 (рост в 2,9 раза), умышленные убийства в 1960 г. – 216, в 1964 г. – 559 (рост в 2,6 раза), тяжкие телесные повреждения в 1960 г. – 476, в 1964 г. – 1600 (рост в 3,3 раза), изнасилования в 1960 г. – 536, в 1964 г. – 1877 (рост в 3,5 раза), разбои в 1961 г. – 1326, в 1964 г. – 3065, грабежи в 1961 г. – 1526, в 1964 г. – 4697, хулиганство в 1960 г. - 1277, в 1964 г. – 6658 (рост в 5,2 раза), кражи личного имущества в 1961 г. – 3175, в 1964 г. – 4012 [180]. Необходимо отметить, что данные за 1960 г. отсутствуют по разбою, грабежу, краже личного имущества в связи с тем, что в 1960 г. по этим составам преступления законодательство РСФСР было изменено, следовательно, данные за 1960 и 1964 гг. не сопоставимы [181].

Рост преступности несовершеннолетних по статьям хулиганство и изнасилование отчасти, по нашему мнению, можно объяснить общим увеличением численности подростков в РСФСР за рассматриваемый период, но только отчасти. Еще одна причина состояла в изменении порядка регистрации всех совершенных несовершеннолетними преступлений небольшой и средней тяжести. Как уже отмечалось, если до 1960 г. органы предварительного следствия фактически скрывали огромное количество совершаемых несовершеннолетними преступлений, то c 1960 г. эти преступления стали отражаться в статистических данных.

Рост тяжких и особо тяжких преступлений – таких как убийства, тяжкие телесные повреждения, разбои, грабежи – невозможно, на наш взгляд, объяснить ни демографическими, ни регистрационными изменениями. Во-первых, рост по данным видам преступлений, как отмечалось, опережал рост количества несовершеннолетних в РСФСР. Во-вторых, совершение тяжких преступлений несовершеннолетними и в конце 1950-х, и в начале 1960-х гг. отражалось в статистических учетах, и лица, их совершившие, при раскрытии преступлений фактически всегда несли наказание. Следовательно, можно говорить об устойчивой тенденции роста тяжких преступлений, совершаемых несовершеннолетними, которая имела место уже в начале 1960-х гг.

У правоохранительных органов вызывала тревогу высокая готовность несовершеннолетних преступников к применению насилия при совершении преступлений, в том числе и крайней формы его проявления – убийства. Большинство указанных преступлений по своим объективным составам были связаны именно с этим опасным проявлением, а именно: убийство, причинение тяжких телесных повреждений, грабеж, разбой, изнасилование. Рост по данным видам преступлений в 1960–1964 гг. указывает на возросшую общественную опасность преступности несовершеннолетних.
Дополнительной характеристикой преступности несовершеннолетних является показатель краж личного и хищений общественного имущества. В 1961 г. кражи личного имущества составили 3175 преступлений, а в 1964 г. – 4012, хищения же государственного и общественного имущества в этот период выросли с 4725 до 8492. Хищения государственного имущества значительно опережали рост краж личного имущества. Советские ученые отмечали, что подростки, совершившие кражу, считали, что их не нужно наказывать, так как они не причинили зла людям, а украли у государства [182]. К государственному относились, как к ничейному.

Проведенными советскими учеными исследованиями в начале 1960-х гг. было установлено, что большинство краж предпринимались подростками с целью завладения «предметами особо заманчивыми или запретными – сладости, папиросы, спортивные принадлежности, инструменты»[183], некоторые ученые выделяли алкоголь, модную одежду, косметику и парфюмерию, престижные вещи – магнитофоны, радиоприемники, мопеды. Обладатели данных вещей зачастую становились лидерами в детских коллективах не по своим личностным качествам, а по праву обладания недоступным для многих предметом. Такая направленность преступных усилий подростков позволяет утверждать, что в стране существовали проблемы финансово-экономического характера, которые выражались в низком уровне благосостояния семей, особенно неполных, в невысоких зарплатах, наличии дефицитных товаров, фактически недоступных большинству граждан, и в невозможности детям официально устроиться на подработку во внеучебное время.

Большая часть подростков не могли получить желаемые вещи законным путем, и они оказывались перед нелегким выбором, и не у всех хватало сил сделать правильный выбор.

Обратимся к приведенной в Таблице 3 характеристике преступности несовершеннолетних по полу, возрасту, социальной принадлежности и ряду других важных показателей.
 

Таблица  3

Данные, характеризующие преступность несовершеннолетних  в РСФСР
по полу, возрасту, социальной принадлежности,  
по членству в ВЛКСМ, составу семьи,  совершению преступлений группой [184]

КАТЕГОРИИ

Годы19601961196219631964По социальной принадлежности:Колхозники2%
Нет данныхНет данных4.8%4.1%Работающие40%Нет данных44.5%49.4%47.6%Не работающие и не учащиеся30%Нет данных15%20.3%18.8%Школьники13%Нет данных13.4%10.3%12.5%Учащиеся ПТУ15%Нет данных15.8%14.9%16.8% Всего учащиеся28%Нет данных29.2%25.2%29.3%По принадлежности к ВЛКСМ:Члены ВЛКСМНет данных Нет данных 7.6%Нет данных Нет данных По составу семьи: В полной семьеНет данных Нет данных Нет данных 63.7%Нет данных С одним родителемНет данных Нет данных Нет данных 30.6%Нет данных Воспитывались вне семьиНет данных Нет данных Нет данных 5.7%Нет данных По совершению преступления в группе:  Совершили преступление в группеНет данных Нет данных 50%Нет данных 52%В группе со взрослымиНет данных Нет данных 19%Нет данных Нет данных По полу:  МужчиныНет данных Нет данных 97.2%Нет данных Нет данных ЖенщиныНет данных Нет данных 2.8%Нет данных Нет данных По возрасту:14–15 летНет данных Нет данных 21%13-15%Нет данных 16–17 летНет данных Нет данных 79%85–87%Нет данных 

Несмотря на отрывочность показателей Таблицы 3, они позволяют более подробно осветить проблему преступности несовершеннолетних.

Значительное число подростков, совершивших преступления, нигде не учились и не работали. В 1960 г. они составляли 30% от общего количества совершивших преступления подростков, а в 1964 г. – 18,8%. Такое снижение, по нашему мнению, произошло за счет увеличения доли других категорий подростков в преступности несовершеннолетних, а также в связи с серьезными усилиями руководства РСФСР по искоренению безнадзорности в РСФСР. Так, в конце 1950-х гг. был принят закон об обязательном восьмилетнем образовании, который запретил школам отчислять неуспевающих подростков; их отчисление было возможно только в крайних случаях, с разрешения комиссии по делам несовершеннолетних, с обязательным устройством на работу или в ПТУ. Были также введены группы продленного дня и, по мере сдачи в эксплуатацию новых школ, упразднялась многосменная система обучения подростков.

Наименьшее количество несовершеннолетних, совершивших преступления в 1964 г., составили представители сельской молодежи и колхозники, но их удельный вес среди преступников увеличился почти в два с половиной раза за указанные годы. Так, в 1960 г. количество колхозников составляло 2% от общего числа несовершеннолетних, совершивших преступления, а в 1964 г. эта цифра уже равнялась 4,8%. Как указывалось выше, сельская преступность составляла всего ¼ от общей преступности по стране. Небольшое количество сельской молодежи, участвующей в совершении преступлений, объяснялось тем, что сельские подростки фактически постоянно были задействованы в различных видах деятельности – учились в школе, помогали по работе на приусадебных участках родителям. Помимо этого, жизнь сельских жителей проходила на виду, любое правонарушение быстро вскрывалось, и зачастую меры наказания в деревнях носили неофициальный характер (потерпевшие и их друзья могли «поучить по-свойски»). Также немаловажную роль играл тот фактор, что почти все жители деревень являлись либо давними знакомыми, либо родственниками. Важным для подростков являлось и мнение жителей о них, то есть репутационный фактор. В городах эти привычные для сельского человека общественные связи нарушались, соответственно исчезали сдерживающие нравственные скрепы, связывающие людей в социуме и удерживающие их от ненормального, с точки зрения общества, поведения.

Лидером по количеству привлеченных к уголовной ответственности с 1960 г. по 1964 г. являлась работающая молодежь. В 1960 г. их удельный вес от общего количества привлеченных к ответственности подростков составлял 40%, а в 1964 г. – 47,5%.

Высокая интенсивность преступности работающих подростков объяснялась тем, что, формально став самостоятельными, они выпадали из-под надзора семьи. Зачастую администрация предприятий не уделяла их воспитанию должного внимания, забывая, что подросткам необходим особый подход и контроль, по сравнению со взрослыми. По данным Г.М. Миньковского, только 40% работающих подростков продолжали свое обучение в вечерних школах молодежи. Среди несовершеннолетних, совершивших преступления, этот показатель был ниже в три раза [185]. Г.М. Миньковский отмечал, что работающие подростки «резерв свободного времени тратили на беспорядочное шатание по улицам, случайные выпивки». Обследование, проведенное в Ленинграде, показало, что «из группы работающих подростков, совершивших преступления в 1964–1965 гг., только 6% занимались в технических кружках, 5% участвовали в самодеятельности». Аналогичные исследования в Омске выявили, что «лишь 14% обследованных подростков занимались спортом, 2% участвовали в самодеятельности» [186]. Из приведенных фактов явно прослеживаются недостатки в организации досуга подростков, вовлечении их в общественную жизнь трудового коллектива, повышении культурно-образовательного уровня.

Низкая заработная плата, использование подростков в основном в качестве разнорабочих, отсутствие перспективы профессионального роста убивали в них желание трудиться. В ходе проведенного советским ученым-криминологом А.А. Трошиным исследования на предприятиях Свердловской области в 1963 г. было выявлено, что «только 20% работающих подростков были охвачены системой производственной учебы» [187]. То есть руководители предприятий не заботились о закреплении несовершеннолетних на производстве и не предпринимали мер к повышению профессионального уровня подростков.

Количество учащихся ПТУ, совершивших преступления в 1960 г., составляло 15%, а в 1964 г. – 16,8%. Зачастую ряды ПТУ пополнялись за счет «ссылки» в училище неуспевающих или недисциплинированных школьников. Эти дети, поступая в распоряжение училища, выбывали из-под надзора семьи, а качество педагогической деятельности ПТУ оставляло желать лучшего. Только 30% преступлений, совершенных учащимися училищ, приходились на время производственной практики, а 70% – на время самой учебы [188]. Большинство преступлений подростков данной категории совершались в общежитиях, где дети оставались без должного контроля и были предоставлены сами себе.

Цифры подтверждали выводы советских криминалистов о том, что уровень преступности во многом зависит от уровня образования. Учащиеся школ заняли предпоследнее место в перечне несовершеннолетних преступников: в 1960 г. их доля в общей массе преступников-несовершеннолетних составляла 13%, в 1964 г. – 12,5%. Учащиеся школ – категория несовершеннолетних, которая наиболее интенсивно подвергалась воспитательному воздействию со стороны государства и общества. Большую часть времени подростки находились в школе на учебе, затем многие – в группах продленного дня, под надзором педагогов, после чего направлялись домой, где находились под присмотром семьи.

Несколько иными цифрами располагал Миньковский Г.М. Его исследования показали, что соотношение подростков, совершивших преступление в начале 1960-х годов, сгруппированных по категориям социальной принадлежности, было следующим: 50–60% – работающие подростки, 20–30% – учащиеся, 10–20% – не учащиеся и не работающие [189]. Однако автор считает, что данные прокуратуры являются более точными, поскольку именно в ней концентрировалась вся информация, связанная с подростковой преступностью, в том числе статистическая информация, полученная от следственного аппарата прокуратуры.

По нашему мнению, на преступное поведение подростков влияли еще и личностные факторы. Дети попадали в ту или иную группу (беспризорные, рабочие, учащиеся ПТУ, школ) исходя из своей личной истории, которая не всегда от них зависела. Среди этих факторов были и интеллект подростка, и его поведение, и личные устремления, а также благополучие его семьи, поведение родителей. У ребенка, родившегося в благополучной семье, было меньше причин к ненормальному поведению, больше оснований строить честолюбивые планы, больше шансов получить полное среднее образование, которое являлось трамплином к получению высшего. Детям, менее одаренным или родившимся в семьях, в которых требовался еще один кормилец или в которых родители считали, что для нормальной жизни ребенка достаточно будет средне-специального образования, была прямая дорога в ПТУ. Дети, которым менее повезло от природы, или те, чье содержание и учеба родителям были не по карману, пополняли ряды рабочих. Те, кому не повезло ни с родителями, ни с природными данными, оказывались в социальной яме и становились безнадзорными. Это чаще всего были дети асоциальных родителей – алкоголиков, наркоманов, судимых, лиц, ведущих аморальный образ жизни. То есть в СССР, так же как и во всем остальном мире, существовало социальное неравенство: у детей были разные стартовые возможности и разные жизненные перспективы.

Остановимся еще на одном факторе, снижающем эффективность борьбы с преступностью несовершеннолетних. Cлабая воспитательная работа школ Министерства образования, невыполнение администрацией учебных заведений закона о всеобщем обязательном образовании вызывали рост безнадзорности и беспризорности, что в свою очередь влияло на рост преступности. За 10 месяцев 1959–1960 гг. в школах РСФСР из 1–7 классов отсеялись 248 013 человек, из 8–10 классов – 56 224 подростка. Из школ были исключены 4996 несовершеннолетних, воспитать которых педагоги оказались не в силах [190]. Росту безнадзорности способствовала нехватка библиотек, спортивных секций, кружков, стадионов, а также отсутствие нормально налаженной внеклассной работы в школах.

В 1961–1962 гг. данная проблема усугубилась, о чем свидетельствуют цифры: 75% осужденных за хулиганство подростков бросили учебу до совершения преступления, 90% привлеченных к уголовной ответственности подростков не имели 7-летнего образования, 30% – начального. В 1961–1962 учебном году из школ выбыло 600 тысяч учащихся. Не явились к началу нового учебного года 80 тысяч подростков. Из-за плохой успеваемости и дисциплины из школ было отчислено 5 тысяч несовершеннолетних. По данным Статистического управления на 1962–1963 гг., в РСФСР не были охвачены обучением 59 тысяч детей. Из 171 814 задержанных за безнадзорность школьники составили в 1962 г. 136 488 человек [191].

Прежняя ситуация сохранилась и в 1964 г. Проблема была актуальна не только для школ, но и для ПТУ и предприятий, на которых трудились несовершеннолетние. Так, на 1 октября 1964 г. органами ЦСУ РСФСР было зарегистрировано 167 160 безнадзорных, что составляет 1,9% от общего количества несовершеннолетних. Среди них возраста 14–15 лет – 69 900 человек [192]. По данным Министерства охраны общественного порядка, в детские комнаты милиции за 1964 г. за безнадзорность были доставлены 206 388 человек, из них школьники – 119 453, учащиеся ПТУ – 16 886 человек, работающие подростки – 18 470, не работающие и не учащиеся – 18 902 человека. В 1964 г. в медицинские вытрезвители были доставлены 14 тысяч подростков и были взяты на учет 1600 подростков, употребляющих наркотические средства [193]. Приведенные цифры указывают на серьезные недостатки в воспитательной работе школ, предприятий и организаций, в которых трудились несовершеннолетние рабочие, недостаточную воспитательную работу в ПТУ, низкий уровень организации досуга подростков, слабую работу органов прокуратуры, милиции и суда.

Следовательно, одна из основных причин роста подростковой преступности – безнадзорность – так и не смогла быть устранена или ослаблена в период с 1960 по 1964 гг.

Рассмотрим вопрос о половозрастной структуре несовершеннолетних преступников. Основную массу несовершеннолетних преступников составляли юноши. По данным Г.М. Миньковского, от общего количества несовершеннолетних, привлеченных к уголовной ответственности, мальчики составляли 95–98%, девочки 2–5%, по данным прокуратуры – 97,2% и 2,8% соответственно [194]. Большинство несовершеннолетних, совершивших преступления, составляли 16–18-летние. По данным Г.М. Миньковского, доля 14–16-летних равнялась всего 13–15%, 16–18-летних – 85–87%, по прокурорским данным, доля 14–16-летних – 13–21%, 16–18-летних – 79–87%[195]. Значительное количество несовершеннолетних преступников воспитывались в неполных семьях. По данным ученого, в неполных семьях воспитывались 50% несовершеннолетних преступников, по данным прокуратуры – 30,6%[196]. Одним из важнейших факторов, влияющих на преступность подростков, на который обратил внимание ученый, являлось их отставание в образовательном уровне от сверстников на один-два класса. По мнению Г.М. Миньковского, это являлось следствием преждевременного оставления несовершеннолетними школы или второгодничества и не было связано с проблемами в психическом развитии подростка. Миньковским было установлено, что большинство правонарушителей-подростков проживали в отдельных квартирах и домах. И только 30% – в коммунальных квартирах. Следовательно, мнение о том, что большинство неблагополучных детей жили в плохих жилищных условиях, фактами опровергалось.

Данные о том, что в большинстве случаев преступления совершались подростками в состоянии алкогольного опьянения или с целью добычи спиртного, полностью совпадали и у работников прокуратуры, и у ученых-правоведов. Так, было установлено, что при совершении краж около трети, а хулиганств – более половины привлеченных к ответственности несовершеннолетних находились в состоянии алкогольного опьянения.

Особенностью преступности несовершеннолетних являлся ее групповой характер. По данным прокуратуры, 50–52% преступлений, совершенных несовершеннолетними, были совершены группой. Миньковский располагал несколько иными данными. Так, по его выкладкам, групповая преступность несовершеннолетних достигала 70–75%.

Выборочные исследования Миньковского выявили, что 20–30% преступлений, вменяемых в вину несовершеннолетним, совершены вследствие подстрекательских действий взрослых лиц, а 40–50% родителей подростков, совершивших преступления, имели низшее образование. Обследования предприятий Омска позволили отметить еще один немаловажный факт: 80% родителей, у которых были дети-преступники, не имели никакой рабочей квалификации или имели низшую [197]. Обследование условий семейного воспитания несовершеннолетних преступников позволило Миньковскому установить, что в 25–30% случаев имело место регулярное употребление алкоголя родителями подростков, в 50% семей нормальным явлением считались скандалы и ссоры, в 10% – развратное поведение [198].

Сотрудниками прокуратуры и советскими учеными была выявлена прямая взаимосвязь между уровнем алкоголизации подростков и ростом преступности. Согласно справке «О некоторых результатах исследования распространенности употребления спиртных напитков несовершеннолетними и обстоятельств, способствующих этому явлению» от 4 сентября 1969 г., подготовленной сотрудниками сектора № 2 Всесоюзного института по изучению причин и разработке мер предупреждения преступности при Прокуратуре РСФСР, данное исследование являлось первым в истории отечественной криминологии. Изучение охватывало период с 1964 по 1968 гг., и в связи с тем, что действующая на тот момент государственная отчетность не содержала прямых показателей алкоголизации подростков, сотрудниками были привлечены данные из следующих источников: отчетность МВД СССР за 1964–1968 гг. о несовершеннолетних, помещенных в вытрезвитель; отчетность Минздрава СССР за 1965–1967 гг. о детях в возрасте до 14 лет, заболевших алкогольным психозом и хроническим алкоголизмом; отчетность МВД СССР за 1966–1968 гг. о подростках, совершивших преступления в нетрезвом виде. Помимо этого учеными были изучены данные о группах несовершеннолетних, помещенных в вытрезвители и доставленных в детские комнаты милиции в алкогольном опьянении, а также был проведен опрос среди учащихся 9–10 классов средних школ г. Москвы. Проведенные исследования позволили ученым с высокой точностью установить следующие факты, характеризующие уровень алкоголизации подростков и влияние этого пагубного явления на совершение преступлений подростками.

По их данным, количество несовершеннолетних, помещенных в вытрезвитель в 1964 г., по сравнению с 1960 г. увеличилось на 250%. Рост алкоголизации подростков значительно опережал рост алкоголизации представителей взрослого поколения. В основном в вытрезвитель доставлялись работающие подростки, а также не учащиеся и не работающие. Третье место по количеству доставленных в вытрезвитель занимали учащиеся ПТУ. Наименьшая степень алкоголизации была выявлена у школьников. Хотелось бы отметить, что именно в таком порядке разместились указанные категории и по уровню преступности. Доля пьющих подростков среди несовершеннолетних, состоявших на учете в детской комнате милиции, составляла 55%, среди несовершеннолетних, совершивших преступления, – 84%. Большинство детей приобщились к употреблению алкоголя благодаря восприятию алкогольных традиций семьи (праздники, дни рождения, проводы в ряды вооруженных сил и др.). Более 64,6% опрошенных учеными школьников указали на то, что начали употреблять алкоголь в семье с разрешения родителей[199]. Сотрудниками института были выработаны конкретные рекомендации, которые были изложены в предложениях по вопросам совершенствования борьбы с пьянством среди несовершеннолетних и направлены начальнику отдела по делам несовершеннолетних Прокуратуры РСФСР [200]. Однако фактически ни одно из предложений на практике реализовано не было.

Проведенная плановая проверка прокуратуры РСФСР установила, что в 1 квартале 1963 г. за различные преступления было осуждено 27 893 несовершеннолетних комсомольца [201].
Проведенный анализ позволил автору сделать следующие выводы.

Начиная с 1960 г. в РСФСР начался лавинообразный рост преступности несовершеннолетних, который продолжался все пятилетие. Рост произошел по всем важнейшим статистическим показателям: количеству преступлений, совершенных несовершеннолетними, количеству несовершеннолетних, совершивших преступления, количеству осужденных несовершеннолетних.

Приведенные в параграфе данные позволяют констатировать, что преступность несовершеннолетних опережала рост взрослой преступности, вырос ее удельный вес – преступность в стране «помолодела».

По нашему мнению, отмеченные сдвиги в преступности несовершеннолетних в начале 1960-х гг. произошли в результате наложения ряда факторов, вызвавших указанный рост. Одной из основных причин являлся «демографический взрыв», произошедший в РСФСР. За пять лет в стране произошло увеличение численности подростков с 4 млн до 9,1 млн, что, безусловно, отразилось и на росте преступности. Происходившие в стране миграционные процессы, урбанизация и сокращение на этом фоне сельских поселений привели к уничтожению привычного уклада жизни деревенского населения и серьезному росту городской преступности, исторически значительно преобладавшей над деревенской.

Помимо этого, рост преступности несовершеннолетних был вызван адаптационным моментом, проявившимся в более активной реакции правоохранительных органов на нарушение предписаний новых законов, принятых в 1960 г., и недостаточном практическом усвоении этих предписаний гражданами.

Необходимо отметить изменение порядка регистрации преступлений, совершенных несовершеннолетними. Как уже отмечалось, до 1960 г. в статистические показатели преступности несовершеннолетних не включались подростки, совершившие преступления, материалы по которым передавались для принятия решений в комиссии или трудовые коллективы. Это были в основном преступления небольшой и средней тяжести, которые составляли большинство от всех преступлений, совершенных несовершеннолетними. Изменение этого правила повлекло за собой всеобщую регистрацию указанных выше и ранее не регистрировавшихся преступлений, что нашло отражение и в статистических данных о преступности.

В рамках новой гуманистической политики, провозгласившей в начале 1960-х гг. о превалировании мер воспитания над мерами наказания, большая часть оступившихся подростков не попадали на скамью подсудимых, а освобождались от наказания по различным основаниям. Данная практика вызывала у подростков чувство безнаказанности и желание продолжить свои противоправные действия.

Рост преступности несовершеннолетних в 1960–1964 гг. произошел почти во всех территориальных образованиях, входивших в состав РСФСР. Следует признать, что произошли не только количественные изменения преступности несовершеннолетних, но и качественные. Прежде всего, это выразилось в росте показателей по всем видам преступлений, но главным образом рост произошел за счет преступлений средней тяжести и тяжких преступлений. Увеличение показателей по преступлениям, связанным с применением насилия над потерпевшими: убийств, тяжких телесных повреждений, грабежей, разбоев, хулиганств, – свидетельствовало о возросшей общественной опасности подростковой преступности.

Большинство составов преступлений, совершенных несовершеннолетними, были связаны с хищением государственного или личного имущества, что указывало на существование серьезных финансово-экономических проблем в стране, которые выражались в низком уровне благосостояния семей, особенно неполных, невысоких заработных платах, наличии дефицитных товаров, недоступных для большинства граждан, а также отсутствии официальной возможности подросткам подработать.

Наибольшее количество преступников было зафиксировано в группе, к которой принадлежали представители рабочей молодежи. За ними шли не работающие и не учащиеся подростки. Затем учащиеся ПТУ, после них школьники и представители сельской молодежи. Абсолютное большинство несовершеннолетних преступников составляли юноши, и лишь незначительное меньшинство – девушки. Подавляющее большинство совершивших преступления были подростками 16–18 лет, меньшая часть – 14–15-летние. Более половины подростков, совершивших преступления, воспитывались в неполных семьях. Почти все подростки-преступники отставали от своих сверстников в развитии на один-два класса, что было связано в основном с преждевременным оставлением ими школ или с второгодничеством. Более половины преступлений несовершеннолетних совершались ими в состоянии алкогольного опьянения или с целью добыть спиртное. Большинству несовершеннолетних алкогольные традиции были привиты в семье.

Отличительной чертой преступности несовершеннолетних был ее групповой характер: более половины преступлений, совершенных несовершеннолетними, были ими совершены в группе. Более трети преступлений подростки совершали в результате подстрекательских действий взрослых. У большинства несовершеннолетних преступников были выявлены проблемы в семье, связанные с низким образовательным и профессиональным уровнем родителей, их аморальным или преступным поведением.

Подводя общий итог, следует отметить, что причинами преступности несовершеннолетних являлись следующие факторы: неполные семьи, низкий образовательный уровень родителей, их антисоциальное поведение, низкий уровень семейного воспитания, беспризорность и безнадзорность подростков, отставание последних в плане общеобразовательного уровня, второгодничество, некачественная работа органов предварительного следствия и суда, а также комиссии по делам несовершеннолетних, недостатки в работе воспитательных колоний. Все перечисленные факторы в совокупности влияли на рост преступности подростков и носили взаимосвязанный характер.
 

§ 2. Первые итоги гуманистических реформ и корректировка нового курса. 1965–1969 гг.

Данный параграф подготовлен на основе архивных данных Прокуратуры РСФСР, среди которых преобладают информационные справки и аналитические записки, отражающие показатели динамики преступности несовершеннолетних [202]. Характерный пример – аналитическая справка «О состоянии преступности несовершеннолетних за 1966–1971 гг.» [203], подготовленная 25 февраля 1972 г. начальником отдела по делам о несовершеннолетних Прокуратуры РСФСР Н. Ильиной, и информационная справка «О результатах обобщения состояния прокурорского надзора за исполнением органами милиции законов о борьбе с безнадзорностью среди несовершеннолетних за 1 квартал 1966 г.» [204], подготовленная прокурором отдела по делам о несовершеннолетних Прокуратуры РСФСР Попковым. Такие документы разрабатывались в основном сотрудниками отдела по делам о несовершеннолетних Прокуратуры РСФСР на основании проведенных Прокуратурой РСФСР плановых проверок, а также обобщений статистических данных, полученных от органов предварительного следствия, как самой прокуратуры, так и из МООП (МВД). Этот справочный материал направлялся для сведения руководству Прокуратуры РСФСР или в министерства, в которых были выявлены нарушения, влияющие на рост подростковой преступности.

Отметим еще одну особенность источниковой базы этого периода. С 1964 по 1970 гг. Прокуратурой РСФСР в ходе проведения проверок в органах МООП (МВД) и в территориальных подразделениях прокуратуры были выявлены факты фальсификации сведений о преступности несовершеннолетних и нарушения порядка регистрации совершенных подростками преступлений. В связи с этим руководство прокуратуры подготовило ряд документов – требований и поручений – по устранению выявленных недостатков [205]. Наглядным примером таких документов служат поручение «О проведении повсеместных проверок с целью установления причин расхождений в статистических отчетах по форме «Л» и форме «М» от 15 февраля 1967 г., отданное заместителем прокурора РСФСР Б. Кравцовым, и требование «О выявлении причин расхождения статистических данных по форме «М» и форме «Л», выдвинутые прокурору Кемеровской области Прокуратурой РСФСР, от 1 сентября 1969 г. Этот вопрос также выносился на обсуждение на всесоюзных конференциях работников Прокуратуры РСФСР [206].

Также автором использовались аналитические записки и информационные справки, подготовленные руководящими работниками Прокуратуры РСФСР и сотрудниками отдела по делам о несовершеннолетних, в которых дан анализ динамики преступности несовершеннолетних, указаны причины и условия, влияющие на рост подростковой преступности, способы устранения этих причин[207]. Аналитические записки предназначались в основном для руководителя Прокуратуры РСФСР, который использовал их для докладов по подростковой преступности на заседаниях Совета Министров РСФСР и ЦК КПСС. Одновременно это позволяло прокурору РСФСР влиять на руководство тех министерств, в которых борьба с подростковой преступностью велась слабо. Указанные записки также направлялись в Комиссию по делам несовершеннолетних при Совете Министров РСФСР и в ЦК ВЛКСМ. Одним из таких справочных материалов является аналитическая записка в Совет Министров РСФСР от 5 апреля 1966 г. «О результатах проверки Прокуратурой РСФСР исполнения органами милиции законов о борьбе с безнадзорностью и преступностью среди несовершеннолетних», подготовленная прокурором РСФСР В. Блиновым [208].

Таким образом, можно констатировать, что прокуратура по-прежнему старалась играть важную роль в борьбе с преступностью несовершеннолетних, выступать координирующим центром.

В самой прокуратуре ведущая роль принадлежала отделу по делам о несовершеннолетних, в котором до 1970 г. концентрировался весь массив документов. С 1970 г. информационные потоки стали аккумулироваться в Главном Информационном центре МВД СССР, что повлияло на всю работу с информацией.
Архивные материалы позволили автору продолжить составление таблиц, включив в них важнейшие показатели: количество преступлений, совершенных несовершеннолетними; количество несовершеннолетних, совершивших преступления; количество осужденных несовершеннолетних; а также данные об основных социальных характеристиках несовершеннолетних преступников и показатели по основным категориям преступлений.

Важным дополнением источниковой базы стал статистический сборник «Преступность несовершеннолетних в республиках бывшего СССР (1966–1989 гг.)» [209].

Однако следует отметить путаницу, допущенную составителями. На странице 84 они поменяли местами данные о количестве лиц, привлеченных за кражу государственного и общественного имущества, и данные по количеству несовершеннолетних, привлеченных за кражу личного имущества [210]. Эти недочеты автору удалось устранить, сопоставив данные указанного сборника с аналогичными показателями из статистических сборников за 1990–1993 гг. [211]. После приведения таблиц в надлежащий вид информация, изложенная в них, стала соответствовать данным официальных статистических сборников ГИЦ МВД.

Анализ обоих видов источников (архивных данных и материалов статсборников) позволил автору установить ряд несоответствий: расхождения были обнаружены в количестве лиц, привлеченных к уголовной ответственности, и в количестве несовершеннолетних, совершивших преступления. Мы попытались установить, чьи показатели заслуживают большего доверия.

С этой целью более подробно остановимся на источниках Прокуратуры РСФСР. Основные данные нами были получены из следующих документов: справки, подготовленной для Комиссии по делам несовершеннолетних при Совете Министров РСФСР, о преступности несовершеннолетних за 1962–1966 гг. [212]; справки, подготовленной для ЦК ВЛКСМ, о преступности несовершеннолетних за 1962–1966 гг. [213]; аналитической справки о состоянии преступности среди несовершеннолетних в РСФСР с 1966 по 1971 гг. [214]; справки о состоянии преступности и работе по делам несовершеннолетних за 1963–1969 гг. [215]. Все указанные документы были подготовлены Прокуратурой РСФСР на основании статистических данных, полученных из органов (МООП) МВД, из судебных органов РСФСР, а также на основании данных ЦСУ РСФСР и статистического материала следственного аппарата прокуратуры, обобщения и анализа конкретных уголовных дел, материалов, представленных региональными прокуратурами, результатов плановых проверок, проводимых прокуратурой.

Учитывая то обстоятельство, что в эти годы Прокуратура РСФСР осуществляла тщательный контроль за достоверностью данных о преступности несовершеннолетних, полученных из подведомственных и иных государственных органов, считаем степень достоверности статистических показателей, подготовленных прокуратурой, выше, чем сведения более поздних сборников. Ведь их составители не только не имели возможности проверить используемые в сборниках сведения, но и, в отличие от прокурорских работников, не ставили перед собой подобной задачи.

Отметим еще одно важное обстоятельство: составители сборника не указали, из какого источника была получена информация, какими органами она собиралась и как обобщалась, не дали никаких методических пояснений к таблицам.

О положении дел со статистическим учетом в стране весьма красноречиво сообщают материалы прокурорских проверок.

Согласно справке от 18 ноября 1966 г., подготовленной прокурором отдела по делам о несовершеннолетних Попковым, прокурорами были выявлены вопиющие факты нарушения порядка ведения статистического учета в органах милиции и прокуратуры краев, областей и АССР [216]. Анализируя статистические данные преступности несовершеннолетних за 1966 г., Попков установил, что почти во всех АССР, краях, областях РСФСР статистический учет в прокуратурах и отделах милиции был налажен не должным образом. Им было отмечено, что региональные прокуроры, получая отчеты из органов милиции по форме «Л», не всегда добросовестно их анализировали и сравнивали со сведениями, указанными в прокурорской форме «М», а обнаружив расхождения, не принимали меры для выяснения причин таковых несоответствий и их устранения. Попков констатировал, что «в связи с этими недостатками действительное положение с преступностью в РСФСР в настоящее время неизвестно» [217]. Проанализировав статистику за 9 месяцев 1966 г. по количеству подростков, совершивших преступления, он выявил, что разница между данными по форме «Л» и форме «М» составляет 10 321 человек. По количеству же несовершеннолетних, привлеченных к уголовной ответственности, разница между приведенными формами составляла 5404 человека. Причем во всех указанных случаях именно в статистических данных прокуратуры количество выявленных дел и лиц было больше, чем отраженных в милицейской статистике. Несоответствия в статистических отчетах по форме «Л» и по форме «М» были выявлены в 73 регионах РСФСР. Разница в цифрах в отдельно взятых территориальных образованиях доходила от 20% до 200%. Пытаясь понять, чья статистика все же более достоверна, прокурорская или милицейская, Попков пришел к выводу, что наиболее правильными являлись сведения по форме «М» (прокурорские), т.к., по его мнению, «она составляется за двумя подписями: работника прокуратуры и работника милиции». Однако в этом случае ставились под серьезное сомнение сведения о совершенных преступлениях по форме «А-1», так как форма «Л» и форма «А-1» составлялись на основании одних и тех же карточек учета лиц и преступлений.

В связи с выявленными нарушениями Попковым было отдано распоряжение сотрудникам Прокуратуры РСФСР рассмотреть данную проблему на семинаре территориальных прокуроров в г. Калининграде, разобраться с изложенными в записке нарушениями и разослать региональным прокурорам разъяснения для устранения недостатков в статистическом учете [218].

 Аналогичные нарушения были отмечены заместителем прокурора РСФСР Б. Кравцовым в аналитической записке от 15 февраля 1967 г. [219]. В связи с выявленными нарушениями Кравцов предложил региональным прокурорам провести массовую проверку правильности регистрации несовершеннолетних, совершивших преступления, а также преступлений, совершенных ими, и принять необходимые меры для устранения расхождений в статистических отчетах.

Прокуратурой РСФСР были обнаружены нарушения ведения статистического учета и по другим формам отчетности. Государственным советником юстиции 3 класса Прокуратуры РСФСР Н. Горшеневой в аналитической записке от 1 сентября 1969 г. указывалось, что в первом полугодии 1969 г. были обнаружены значительные расхождения в учете несовершеннолетних, совершивших преступления, отраженные в форме № 2 МВД СССР и форме «М». В форме № 2 МВД СССР было зарегистрировано 366 подростков, освобожденных от уголовной ответственности, с применением мер общественного воздействия, а по форме «М» – 468 [220]. В справке, подготовленной начальником следственного отдела прокуратуры Новосибирской области Цветковым, были обнаружены факты массового сокрытия от учета преступлений в отделении милиции Дзержинского райисполкома [221]. Однако сотрудники милиции, совершившие уголовно наказуемое преступление, отделались строгими выговорами и предупреждениями, что свидетельствовало не только об укрывательстве руководством милиции противоправных деяний своих подчиненных, а возможно и о преступном попустительстве.

В ходе проведенной в 1964–1965 гг. Прокуратурой РСФСР проверки работы отделений милиции г. Москвы было выявлено немало фактов, свидетельствующих о том, что сотрудники милиции знали о совершенных преступлениях и скрывали их от учета, не возбуждали уголовные дела и не принимали мер к раскрытию преступлений и розыску преступников. Указанные правонарушения были обнаружены сотрудниками прокуратуры в 12, 18, 19, 39, 87, 108, 110-м и других отделениях милиции г. Москвы. Аналогичные факты выявлялись и при проведении прокурорских проверок в г. Ленинграде, Алтайском, Ставропольском, Хабаровском краях, Горьковской, Новосибирской, Кемеровской, Пермской, Сахалинской и др. областях. О выявленных нарушениях Прокуратурой РСФСР была подготовлена справка в Совете Министров РСФСР [222].

Помимо этого, Прокуратурой РСФСР 1 сентября 1969 г. было выявлено неудовлетворительное состояние учета несовершеннолетних в 1-м спецотделе УВД Краснодарского края: по официальной версии, сотрудники этого подразделения из-за небрежного отношения к своей работе не направили в срок статистические карточки на 170 человек. Подчеркнем, что прокуратурой подобные нарушения выявлялись и ранее, но, невзирая на это, надлежащий порядок длительное время наведен не был. Следовательно, можно говорить не о небрежности сотрудников, а об устоявшейся практике. В связи с выявленными нарушениями прокурору Краснодарского края было предъявлено требование об их устранении [223]. Подобные факты были отмечены и в других регионах РСФСР.

Таким образом, как свидетельствуют многочисленные данные, подобная практика была распространенным явлением.

Высокий уровень требовательности сотрудников прокуратуры по отношению к органам милиции, а именно к порядку ведения ими статистического учета, не может не вызывать одобрения. Однако над прокуратурой не было своего контролирующего органа, поэтому мы не можем охарактеризовать порядок с регистрационным учетом в самой прокуратуре и степень достоверности ее данных. Отметим одно: она была выше, чем в милиции.

Указанные проблемы говорят о том, что начатые в 1960 г. реформы по унификации статистического учета в МВД СССР и в Прокуратуре РСФСР проходили не во всем удачно. Отмеченные нарушения частично объясняют несоответствие данных Прокуратуры РСФСР за 1965–1969 гг., выявленные нами в архивах, и сведений сборника за 1966–1989 гг.

Характерно, что сведения о массовых фальсификациях и нарушениях регистрационного учета, обнаруженные сотрудниками прокуратуры, присутствуют в архивных документах только за период 1964–1970 гг. Именно тогда, когда различные ведомства независимо друг от друга собирали информацию о преступности подростков, в той части, которая непосредственно касалась направления их деятельности. В последующие годы подобные сведения из архивных документов исчезают.

По нашему мнению, данное явление можно объяснить несколькими причинами. Во-первых, и это главное, с 1970 г. весь информационно-статистический материал о преступности, в том числе преступности несовершеннолетних, стал концентрироваться в ГИЦ МВД СССР. Последний, как структурное подразделение министерства, не желал «выносить сор из избы». Возможно, что существовали какие-то указания «сверху» на этот счет. Данное обстоятельство могло повлиять и на позицию Прокуратуры РСФСР, которая после 1970 г. перестала владеть полной информацией и не имела возможности представить подробную картину преступности несовершеннолетних. В любом случае – исчезновение из документов Прокуратуры РСФСР сведений о массовых нарушениях регистрационного учета в правоохранительных органах случайностью объяснить нельзя.

Монополистом информационных данных стал именно тот орган, в котором накануне были выявлены массовые факты нарушения регистрации статистических данных и их фальсификация. Кроме того, именно органам милиции были переданы функции предварительного следствия в отношении несовершеннолетних. Уступив в 1978 г. подследственность по делам о несовершеннолетних Министерству внутренних дел, прокуратура лишилась важного источника информации по данному вопросу и утратила возможность контролировать эту сферу деятельности.

В соответствии с решениями ХХ и ХХI съездов КПСС сотрудники МВД, прокуратуры и судов помимо указанного закона руководствовались также установкой ЦК КПСС на полное и скорейшее искоренение преступности несовершеннолетних в СССР [224].

Несмотря на значительные усилия правоохранительных органов, им не удавалось выполнить эту партийную установку, что заставляло прибегать к сознательному искажению отчетности. В противном случае под угрозой могли оказаться служебное положение и карьерный рост ответственных чиновников. Наш вывод подтверждается заявлением генерал-майора милиции В. Комиссаренко, который в 1990 г. дал интервью корреспонденту газеты «Аргументы и факты» (№ 35). В этом интервью он заявил: «Основной порок нашей системы состоит в том, что мы при решении вопросов о привлечении к уголовной ответственности не всегда руководствовались законом. Мы были просто вынуждены – кто в большей степени, кто в меньшей, а особенно те, кто работал в городском и районном звене, – в угоду телефонным звонкам сверху, вмешательству секретарей партийных комитетов, – не принимать решений, которых требовал закон, особенно в отношении преступников из числа руководителей». Более того, партийно-советское руководство требовало от милиции прямых фальсификаций в отчетной документации. «До 1983 г., – продолжал рассказывать Комиссаров, – от нас требовали – и руководство МВД, и партийно-советские органы – снижать преступность, причем снижать из месяца в месяц. Если мы не докладывали о снижении преступности, то нас ругали, наказывали, освобождали от должности. Кроме того, руководство требовало стопроцентной раскрываемости преступлений… Но это было заведомое очковтирательство – и наверху об этом знали» [225].

В этом, по нашему мнению, главный источник практики искусственного снижения показателей преступности, и он был характерен для всех регионов России. Тем более что Прокуратурой РСФСР были выявлены факты, прямо изобличающие органы милиции в массовом сокрытии преступлений, незаконном прекращении уголовных дел, незаконной переквалификации с уголовных на административные правонарушения, в не направлении или в несвоевременном направлении большого объема статистических карточек в центральные органы учета преступности несовершеннолетних.

Помимо указанных причин, повлиявших на достоверность статистических данных, впервые после принятия нового уголовно-процессуального законодательства в СССР была проведена массовая амнистия [226], приуроченная к 50-летию Великой Октябрьской социалистической революции. Действие данного нормативного акта от 31 октября 1967 г. распространялось в том числе и на несовершеннолетних лиц, совершивших преступления небольшой и средней тяжести. Этот акт, как будет показано ниже, имел невысокое профилактическое значение и вызвал у незаслуженно освобожденных подростков чувство безнаказанности, в результате чего последовал новый виток роста преступности. Рапортуя о достигнутых успехах в борьбе с подростковой преступностью в РСФСР и СССР, правоохранительные органы умалчивали о том, чему были обязаны успехами. Весьма значительно, что в статистических сборниках отсутствовали упоминания о проведенных в СССР амнистиях, позволивших искусственно снижать показатель уровня преступности. В архивных документах, связанных с преступностью несовершеннолетних, автор ни разу не встретил упоминаний о проведенных амнистиях как факторе, повлиявшем на динамику статистических показателей. В третьем параграфе, главы 3 нами будет специально рассмотрен вопрос о влиянии амнистий на снижение статистических данных. Сейчас лишь отметим, что не включение сотрудниками правоохранительных органов амнистированных в статистические отчеты влекло за собой большой недоучет.

К середине 1960-х гг. обе стороны – руководство страны и правоохранительные органы – уже понимали невыполнимость полного искоренения преступности в стране и, по негласной договоренности, заменяли реальную борьбу – борьбой «бумажной», то есть скрывали от общества реальную картину детской преступности.

Подводя итоги нашего анализа источниковой базы, еще раз подчеркнем необходимость учета как объективных факторов, влияющих на изменения подростковой преступности, так и субъективную сторону, связанную с сознательным манипулированием государственными органами статистическими показателями.

Остановимся еще на одном важном сюжете, позволяющем лучше понять изучаемую проблему, – правоприменительной практике. Принятие в РСФСР в 1960 г. гуманистическое законодательства, направленного на повышение порога привлечения к уголовной ответственности несовершеннолетних, усиление их прав в рамках уголовно-процессуального законодательства, отказ от карательных методов и установка на применение мер воспитательного характера в отношении оступившихся подростков, привлечение общественности к борьбе с преступностью несовершеннолетних явились огромным шагом вперед на пути к демократическому обществу. Принятые в СССР законы на десятилетия обогнали международные стандарты ЮНИСЕФ [227]. Однако проблема заключалась в том, что законодательно перекладывая на плечи общественности часть проблем по борьбе с детской преступностью, государственные органы должны были передать последней и часть своих властных полномочий, чего они ни при каких условиях делать не хотели. Участвующие на предварительном следствии, в суде, в комиссиях по делам несовершеннолетних представители общественности при принятии решений и при участии в профилактической работе были бы обязаны по закону стать полноценными участниками этого процесса. А полноценность предусматривает возможность контроля и полную информированность. Следовательно, власть должна была бы поделиться с общественностью и данными о росте преступности в стране, вскрытыми фактами фальсификации и нарушений регистрации совершенных подростками преступлений. Власть должна была дать возможность общественности официально реагировать на указанные недочеты, для чего должен был быть выработан и утвержден специальный механизм по реализации этих полномочий.

Тем самым под общественный контроль ставилась бы сама власть в лице ее правоохранительных органов. Однако демократизм хрущевских реформ не был рассчитан на такие революционные меры. Следовательно, стоит констатировать, что действующая система органов власти и управления вступила в противоречие с принятыми в начале 1960-х годов уголовно-процессуальными нормами, имеющими гуманистический характер.

Это противостояние вылилось в то, что принятое законодательство выполнялось гражданами формально, так как реальных полномочий они не получили и понимали свою декоративную функцию – об этом упоминалось во многих документах прокуратуры и Министерства юстиции. Например, проведенной проверкой Прокуратуры РСФСР в 1964 г. было установлено, что большинство назначенных трудовыми коллективами шефов-наставников по существу воспитательной работой с трудными подростками не занимались, а только числились на занимаемой должности [228]. Формально к законодательству относились и сотрудники правоохранительных органов. Так, в ходе вышеуказанной проверки было выявлено, что «сотрудники милиции к профилактической работе с подростками относятся формально» [229]. Надзирающая за выполнением законности в стране прокуратура хоть и отмечала неудовлетворительное исполнение принятого законодательства, но как-то вскользь, слабо на это реагируя, так как сама оставалась бесконтрольной и безнадзорной со стороны общественности.

На новое законодательство предсказуемо отреагировали подростки. В советском обществе долгие годы соблюдение законов гражданами было построено на страхе жесткого наказания. До 1960 г. в отношении подростков предусматривалась смертная казнь с 12-летнего возраста по большому количеству тяжких преступлений. Переход от карательных мер к воспитательным, массовое применение к несовершеннолетним преступникам условной меры осуждения или избавление подростков от наказания путем передачи их дел на рассмотрение комиссии по делам несовершеннолетних вызвало у них ощущение полной безнаказанности, и, как было указано в предыдущем параграфе, большинство задержанных подростков до ареста успевали совершить по несколько уголовно наказуемых деяний. Страх ушел, а гражданственность подростков не могла вырасти быстро за столь короткий срок.

Не вдаваясь в анализ общественных движений, которые не являются предметом нашего изучения, все же отметим коренные сдвиги в общественном сознании, произошедшие в годы «оттепели» [230].

В начале 1960-х годов, благодаря гуманистическим преобразованиям, проводимым в СССР, начала зарождаться иная система ценностей, отличная от советской. Яркая западная культура предлагала определенную свободу выбора, тогда как отечественная навязывала единственно правильную, как ей казалось, модель поведения.

Людей, особенно молодых, не устраивало давящее однообразие. У подростков появились новые герои, которым они стремились подражать. Советское руководство видело в этом угрозу социалистическому строю, его ценностям и устоям. Например, как уже отмечалось, советские ученые-криминологи считали, что такое социальное явление, как преступность, органически не присуще нашей советской стране, что оно вызвано пережитками прошлого, живущего в сознании отсталых граждан, и что именно тлетворное влияние Запада, с его сомнительными ценностями, поддерживает угасающую жизнь этих пережитков. Они считали, что именно это влияние являлось одним из основных факторов, вызывающих рост подростковой преступности в СССР [231].

Советские ученые констатировали, что капитализм посредством влияния своей культуры на советскую молодежь ведет с СССР непримиримую борьбу, пытаясь привить ей чуждые советскому строю эгоистические и индивидуалистические нравы: «беспечное и легковесное отношение к жизни, стремление превратить ее в сплошную цепь удовольствий и развлечений, пренебрежение к труду и игнорирование общественных интересов, неуважение к женщине» [232].

Так, видный советский ученый Миньковский Г.М. проводил обследование группы несовершеннолетних правонарушителей в Ленинграде, которое позволило установить, что все опрошенные подростки смотрели и считали лучшим из фильмов рассматриваемого периода «низкопробный американский боевик «Великолепная семерка»». В свою очередь, идеологически выдержанный остросюжетный фильм «Чапаев» смотрели всего лишь 10% опрошенных.

Еще одним ярким примером «влияния буржуазной заразы» на умы молодежи могут служить произведения Э.М. Ремарка. По мнению видного ученого-криминолога Сахарова, советских подростков привлекали герои данного автора – «сильные, бесшабашные парни, которые непостижимо много пьют, отлично дерутся, любят женщин, сохраняя при этом к ним некоторое безразличие и даже презрение» [233]. По нашему мнению, читающие и думающие подростки каждый день видели «героев», описанных Сахаровым, в своих коммунальных квартирах или во дворах своих домов. По мнению Сахарова, многие подростки стали подражать героям западной литературы и совершать преступления; негативное влияние оказывало на подростков и чтение детективных романов. Интересно письмо, направленное в газету «Известия» в 1964 г. группой милицейских работников из Ростова-на-Дону. В нем сообщалось, что «многие несовершеннолетние, арестованные за кражи и иные преступления, на допросах почти всегда говорят, что учились этому в кино, при этом называя такие фильмы, как «Под черной маской», «Афера казино», «Шайка бритоголовых». Сотрудники просили больше не демонстрировать данных фильмов, ссылаясь на пагубное влияние, которое оказывали эти картины на молодежь [234].

Почему в годы «оттепели» прежние советские ценности начали терять свою привлекательность среди молодежи, которая выбирала себе кумиров не среди советских героев, а из западных боевиков? По нашему мнению, одна из главных причин – среда обитания, когда дети во дворах выбирали себе в друзья и лидеры лиц, ранее судимых, и сбивались вокруг них в преступные группы. Они знали, что тертые жизнью уголовники смогут их защитить, и с этими бывалыми людьми им было куда интереснее, чем с представителями комсомольских или пионерских организаций. Комсомольские отряды, со своим формальным отношением к детям и детскому вопросу, со своими «забронзовелыми» бездушными ритуалами, не пользовались ни доверием, ни вниманием. Так, советский ученый К. Волков отмечал, что в «пионерских, комсомольских и иных школьных самодеятельных организациях еще мало живых, интересных дел, способных увлечь ребят, оторвать их от различных соблазнов улицы, отрицательных связей, сомнительного времяпровождения» [235]. Эти же недостатки обсуждались на ХV съезде ВЛКСМ [236].

Власть была встревожена ростом преступности, в том числе и преступности несовершеннолетних, она осознавала, что прошедшие пять лет принесли не те результаты, на которые она рассчитывала. Преступность несовершеннолетних росла из года в год, появлялись новые виды преступлений, в совершении которых подростки ранее замечены не были. Сотрудники прокуратуры отмечали факты, свидетельствующие о нравственном и физическом разложении молодежи: неуклонный рост проституции, наркомании, алкоголизма в среде подростков (более подробно на этих сюжетах мы остановимся в последующей части нашей работы). Указанные негативные тенденции опровергали тезис партии о появлении нового человека. Необходимо было сделать выводы из сложившейся ситуации. Все это привело к тому, что руководство СССР решило частично отказаться от либерального курса и постепенно «закручивать гайки».

Наличие столь многочисленных проблем в борьбе с преступностью заставило советское руководство по-новому осмыслить результаты правовых реформ начала 1960-х гг. Постоянный рост преступности уже нельзя было списывать на временные факторы (например, на адаптацию служб и граждан к новому законодательству). 23 июля 1966 г. ЦК КПСС и Совет Министров СССР приняли закон «О мерах по усилению борьбы с преступностью», который требовал повысить уровень борьбы [237]. В 1965–1967 гг. в СССР и РСФСР был принят ряд законодательных актов, направленных на усиление ответственности лиц, совершивших преступления, устранение причин и условий, способствующих совершению преступлений подростками, и усилении профилактических мер по данному вопросу. Среди них - Постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 23 июля 1966 г. «О мерах по усилению борьбы с преступностью», Указ Президиума Верховного Совета СССР «Об усилении ответственности за хулиганство», Постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 10 ноября 1966 г. «О мерах дальнейшего улучшения работы средней общеобразовательной школы», Постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 2 февраля 1966 г. о трудоустройстве подростков на предприятия после выпуска из школ, Положение о комиссиях по делам несовершеннолетних от 3 июня 1967 г., наделяющее комиссии новыми, более значимыми полномочиями по борьбе с преступными проявлениями подростков; Постановление Совета Министров СССР от 11 августа 1966 г. «Об увеличении с 1967 г. ассигнований на спортивно-массовую работу…»; Указ Президиума Верховного Совета РСФСР от 3 июля 1965 г. (о внесении дополнений в ст. 210 УК РСФСР); Постановление Пленума Верховного Суда СССР от 26 августа 1966 г. «Об улучшении деятельности судебных органов по борьбе с преступностью» [238]. Все названные законодательные акты свидетельствовали о готовности власти жестко, но планомерно решать возникшие перед ней проблемы. Их принятие оказало серьезное влияние на приостановку лавинообразного роста подростковой преступности и снижение ее показателей в 1967 г. О чем будет сказано ниже.
 

Таблица 4

Основные показатели роста преступности несовершеннолетних в РСФСР  за 1965–1969 гг. [239]

ГодыКоличество преступлений, совершенных несовершеннолетними  в РСФСРУдельный вес преступлений, совершенных несовершен-
нолетними, в % к общему количеству преступлений, совершенных в РСФСР, по данным прокуратуры (в сборнике такие данные отсутствуют)

Количество несовершеннолетних, совершивших преступления в РСФСР

Разница  между данными сборника и данными прокуратуры

Удельный вес несовершен-
нолетних в % к количеству всех лиц, совершивших преступления в РСФСР, по данным прокуратуры (в сборнике такие данные отсутствуют

Всего осуждено несовершен- нолетних в РСФСР, по данным сборника (в материалах прокуратуры такие данные отсутствуют)

Коэффициент преступности несовершен-нолетних по числу преступников на 10 000 населения 14-17 лет, по данным прокуратуры (в сборнике такие данные отсутствуют)

По данным прокуратуры

По данным сборника

-

По данным прокуратуры

По данным сборника----1965

58 197

Нет данных12%
78 395
Нет данныхНет сопоставимых данных15.5%Нет данных63196667 09367 09311.5%
85 886
79 666По данным прокуратуры больше на 1078 человек13.8%56 27470196763 18963 18911%
72 841
76 006

По данным сборника больше на 3165 человек

12.4%49 47864196870 67770 67712.2%
76 910
80 063По данным сборника больше на 3153 человека12.8%53 51776196970 83770 83711%
80 330
83 061По данным сборника больше на 2731 человека12.5%57 928781969 в % к 1965 г.*121,7%Нет сопоставимых данных102,4%Нет сопоставимых данныхНет сопоставимых данныхВ 1,2раза1969 в % к 1960 г.**347,1%Нет сопоставимых данных566,2%Нет сопоставимых данных618,2%В 2,6 раза

*Данные  за 1965 г. равны 100%.

** Данные за 1960 г. равны 100%.

Как видно из Таблицы 4, в 1965–1969 гг. рост преступности несовершеннолетних перестал носить лавинообразный характер, но все же увеличение произошло почти по всем показателям: количество преступлений, совершенных несовершеннолетними в 1965 г., равнялось 58 197, а в 1969 г. – 70 837 (в этой части архивные данные и данные статистического сборника совпадают), то есть за пять лет произошло увеличение данного показателя на 21,7%. В сравнении с 1960 г. увеличение показателя в 1969 г. составило 247,1%. Удельный вес количества преступлений, совершенных несовершеннолетними, от общего количества всех преступлений, совершенных в РСФСР, в сравнении 1965 г. с 1969 г. снизился на 1%. В 1965 г. он составил 12%, а в 1969 г. – 11%. Исходя из данных цифр, можно констатировать, что рост преступности взрослых правонарушителей в рассматриваемый период незначительно превзошел рост преступности несовершеннолетних.

Что касается количества несовершеннолетних, совершивших преступления в 1965 и 1969 гг., то и по этой категории в РСФСР был отмечен рост подростковой преступности, который составил 2,4%. При сравнении 1969 г. с 1960 г. рост произошел на 466,2%. В 1965 г. число несовершеннолетних, совершивших преступления, составляло 78 395 (данные за этот год в сборнике отсутствуют) человек, а в 1969 г. Уже 80 330(по данным статистического сборника – 83 061 человек). Удельный вес по этой статистической категории составил в 1965 г. – 15,5%, в 1969 г. – 12,5%. То есть в общем количестве преступников доля несовершеннолетних снизилась на 3%. Автор не смог выявить данных о количестве осужденных несовершеннолетних за 1965 г. За 1966 г. их число составляло 56 274 человека, в 1969 г. этот показатель возрос до 57 928 человек. С 1960 г. по 1969 г. показатели по этой категории увеличились на 518,2%.

Из рассмотренных данных следует, что в 1965–1969 гг. обвальный рост преступности несовершеннолетних серьезно замедлился и стал более плавным.

Подробнее остановимся на проблеме снижения преступности несовершеннолетних: число зарегистрированных преступлений в 1967 г. составило 63 125 – против 67 093 в 1966 г. (данные архивные и статсборника совпадают). Снижение составило 5,9% по отношению к предыдущему году. Такая же картина наблюдалась и по другому показателю - числу несовершеннолетних, совершивших преступления. В 1966 г. было зарегистрировано 85 886 человек, а в 1967 г. всего лишь 72 841, то есть отмечено снижение на 15,2%. Снизилось и количество осужденных несовершеннолетних: с 56 274 человек в 1966 г. до 49 478 человек в 1967 г. Подвергся снижению и показатель количества несовершеннолетних, совершивших преступления, на 10 000 населения 14–17 лет. В 1966 г. он равнялся 70 человекам, а в 1967 г. – уже 64.

По мнению автора, проведенная в 1967 г. массовая амнистия оказала влияние на снижение статистического показателя судимости несовершеннолетних. Это было связано с тем, что в ходе амнистии прекращались уголовные дела и материалы дознания по целому ряду преступлений небольшой и средней тяжести. И именно на это количество лиц и снижалась численность осужденных несовершеннолетних. По нашим данным, сотрудники правоохранительных органов не выставляли карточки на амнистированных подростков и на совершенные ими преступления, тем самым скрывая их от учета. Более подробно этот сюжет будет рассмотрен в следующей главе.

Также на снижение статистических данных о преступности несовершеннолетних в 1967 г. оказали влияние и принятые в 1966 г. два фундаментальных нормативных акта: Постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 23 июля 1966 г. «О мерах по усилению борьбы с преступностью» [240] и Указ Президиума Верховного Совета СССР «Об усилении ответственности за хулиганство» [241], которые являлись реакцией руководства СССР на беспрецедентный рост преступности в стране с 1960 по 1966 гг. Данные распорядительные документы руководства СССР были направлены на то, чтобы активизировать деятельность правоохранительных органов и переломить ситуацию с преступностью в целом. В связи с этим было решено сформировать новый союзно-республиканский орган: Министерство охраны общественного порядка СССР – и возложить на него решение большинства указанных проблем.

Ужесточение требовательности руководства страны к работе органов, отвечающих за борьбу с преступностью несовершеннолетних, положительно повлияло на снижение преступности. Под нажимом советских и партийных органов Прокуратура РСФСР активизировала деятельность своего следственного и профилактического аппарата, что также внесло свою лепту в достижение положительных результатов. Большую роль в этом сыграла работа правоохранительных органов по привлечению к уголовной ответственности лиц, вовлекающих несовершеннолетних в преступную деятельность. В 1962 г. количество привлеченных по ст. 210 УК РСФСР составляло всего 916 человек, а в 1967 г. уже 3030 человек. Этому способствовало внесение дополнений в ст. 210 УК РСФСР о привлечении к уголовной ответственности лиц, вовлекающих несовершеннолетних в пьянство, за счет расширения категории лиц, привлекаемых к уголовной ответственности на основании Указа Президиума Верховного Совета РСФСР от 3 июля 1965 г. [242]. Усилилась деятельность следователей прокуратуры по привлечению общественности к борьбе с преступностью несовершеннолетних и искоренению причин и условий, влияющих на ее рост. В связи с расследованием уголовных дел следователями в 1967 г. было сделано 8036 сообщений на собраниях трудящихся, а также вынесено 14 673 представления по устранению причин и условий, способствующих совершению преступлений [243]. Прокуратура РСФСР в рассматриваемом году сосредоточила свое внимание на улучшении работы периферийных прокуратур.

Не осталась в стороне и судебная система. Во исполнение принятого ЦК КПСС и Советом Министров СССР Постановления от 23 июля 1966 г. «О мерах по усилению борьбы с преступностью», в котором отмечалась необходимость применения самых строгих мер наказания вплоть до лишения свободы к подросткам, совершившим тяжкие и особо тяжкие преступления, Пленум Верховного Суда СССР 26 августа 1966 г. принял Постановление «Об улучшении деятельности судебных органов по борьбе с преступностью» [244]. Смысл данного нормативного акта сводился к тому, чтобы суды выявляли все случаи вовлечения несовершеннолетних взрослыми гражданами в преступную деятельность, а также выявляли лиц, способствующих совершению преступлений несовершеннолетними, и принимали в отношении указанных граждан в рамках ст. 210 УК РСФСР самые строгие меры.

Многие преступления, совершенные несовершеннолетними, регистрировались не как уголовные, а как административные правонарушения. Отражением этого стало значительное число – 40 000 – привлеченных за мелкое хулиганство подростков в 1967 г. Помимо этого, было зарегистрировано 30 000 безнадзорных детей и подростков, в основном учащихся школ.

Cогласно данным прокуратуры, за 1967 г. 40% подростков совершили преступления в нетрезвом виде, 52% – в группе. В медицинские вытрезвители было доставлено 33 922 несовершеннолетних, что на 20% более, чем в 1966 г. [245]. По данным милиции, комиссиями по делам несовершеннолетних были приняты меры общественного воздействия в отношении 72 тысяч подростков (то есть они не предстали ни перед следствием, ни перед судом), из которых 5833 были направлены в специальные воспитательные учреждения. Несмотря на достигнутые в 1967 г. успехи в области борьбы с преступностью, общекриминальный фон рассматриваемого года не позволял делать позитивные прогнозы на улучшение обстановки с подростковой преступностью в будущем.

Отмеченные выше усилия руководства РСФСР и сотрудников правоохранительных органов смогли только на незначительное время снизить рост преступности, и ее новый всплеск произошел уже в 1968 г. Так, число зарегистрированных преступлений, совершенных подростками, с 63 125 в 1967 г. выросло до 70 677 в 1968 г. Количество несовершеннолетних, совершивших преступления, выросло с 72 841 в 1967 г. до 76 910 человек в 1968 г. Количество осужденных подростков выросло с 49 478 человек в 1967 г. до 53 517 человек в 1968 г. Увеличился и коэффициент числа лиц, совершивших преступления, в расчете на 10 000 населения 14–17 летнего возраста, с 64 человек в 1967 г. до 76 человек в 1968 г. И как видно из данных Таблицы 4, рост преступности несовершеннолетних продолжился и в последующие годы.

Обратимся к анализу соответствующих показателей в региональном разрезе. Как отмечалось выше, в связи с недостаточностью источниковой базы, касающейся преступности несовершеннолетних по отдельным регионам РСФСР, автор приводит только обнаруженные в справочном материале Прокуратуры РСФСР данные, позволяющие судить о динамике преступности в отдельно взятых территориях. Указанная информация в совокупности с иными статистическими показателями помогла более полно реконструировать обстановку того периода, связанную с преступностью несовершеннолетних. Региональная преступность в РСФСР за 1965–1969 гг. выглядела следующим образом.

Как следует из информационного письма в ЦК ВЛКСМ о преступности несовершеннолетних за 1962–1967 гг., подготовленного сотрудником Прокуратуры РСФСР, государственным советником юстиции второго класса Б. Кравцовым, в 1967 г. было отмечено снижение числа зарегистрированных преступлений, совершенных несовершеннолетними, в 52 областях, краях и АССР, а количества лиц, участвующих в совершении преступлений, – в 63 регионах.

В десяти регионах РСФСР рост преступности по числу лиц, совершивших преступления, продолжился. Так, в Астраханской области рост произошел на 31,2%, в Рязанской на 3,4%, Дагестанской АССР – на 9,8%, в Калмыцкой АССР на 30%, Коми АССР на 22,6%, Мурманской области на 11,8%, Новгородской области на 3,2%, Северо-Осетинской АССР на 29,7%, Тюменской области на 22,5%, Хабаровском крае на 8,1%. Во всех указанных территориальных образованиях, за исключением Дагестанской АССР и Рязанской области, количество зарегистрированных преступлений выросло [246].

Проведенными Прокуратурой РСФСР обобщениями статистических данных за 9 месяцев 1968 г. было установлено, что число преступлений, совершенных подростками, возросло в 53 регионах РСФСР. По данным справки за 1968 г. о росте преступности несовершеннолетних, подготовленной начальником отдела по делам о несовершеннолетних Н. Ильиной [247], более чем в 13 регионах РСФСР рост числа преступлений, совершенных несовершеннолетними, превысил 20%. Наибольший рост произошел в Амурской области (на 43%), Архангельской области (на 34,6%), Астраханской области (на 74,5%), Горьковской области (на 26,5%), Карельской АССР (на 22,3%), Краснодарском крае (на 24,2%), Липецкой области (на 50,4%), Мордовской АССР (на 51,4%), Ставропольском крае (на 47,5%), Тамбовской области (на 21,4%), Тувинской АО (на 40%), Чечено-Ингушской АССР (на 31,8%), Читинской области (на 28%).

Был также отмечен рост числа несовершеннолетних, совершивших преступления, в 17 АССР, краях, областях. Наибольший рост был отмечен в Архангельской области (на 32,4%), Астраханской области (на 39,4%), Брянской области (на 13,9%), Кабардино-Балкарской АССР (на 46,3%), Кемеровской области (на 18,8%), Курганской области (на 16,4%), Липецкой области (на 18,8%), Магаданской области (на 18,8%), Московской области (на 17,6%), Орловской области (на 15,8%), Сахалинской области (на 13,9%), Ставропольском крае (на 16,1%), Тамбовской области (на 13,3%), Татарской АССР (на 12,9%), Чечено-Ингушской АССР (на 68,6%), Северо-Осетинской АССР (на 50%), Смоленской области (на 13,5%).

Согласно справке об исполнении Приказа Генерального прокурора СССР № 75 1966 г., подготовленной начальником отдела по делам о несовершеннолетних Прокуратуры РСФСР Н. Ильиной, в 1969 г. в 16 АССР, краях, областях имелось снижение как числа зарегистрированных преступлений, так и числа участвующих в них несовершеннолетних, в том числе в Свердловской, Томской, Саратовской областях, в Ставропольском, Краснодарском, Алтайском и др. краях.

В 28 АССР, областях, краях преступность несовершеннолетних выросла. Особо значительный рост был отмечен в Северо-Осетинской, Башкирской, Марийской АССР, Вологодской, Ивановской, Магаданской, Оренбургской областях и в Приморском крае [248].

Подводя общий итог анализу статистических данных, автор пришел к выводу, что лавинообразный рост преступности несовершеннолетних, отмеченный в 1960–1964 гг., был приостановлен в период 1965–1969 гг., однако полностью не прекратился, а лишь приобрел плавный характер. Данные изменения были связаны со многими факторами, в том числе с адаптацией граждан и органов к требованиям нового законодательства [249]. Новый регистрационный порядок, введенный в 1960 г., предусматривал фиксацию всех преступлений, совершенных несовершеннолетними, стал привычным и отражал реальное количество преступлений, совершенных несовершеннолетними. Принятие ЦК КПСС, Советом Министров СССР в 1966 г. нормативных актов, направленных на повышение требовательности к профилактическим органам и органам, отвечающим за борьбу с преступностью несовершеннолетних, безусловно, активизировало деятельность указанных ведомств, что непосредственно повлияло на снижение преступности. Отчасти, как отмечалось, снижение показателей связывалось с нарушениями в порядке регистрации преступности несовершеннолетних, фактами фальсификации, что отражало желание представителей правоохранительных органов искусственно улучшать показатели своей работы. Определенную роль в 1967 г. сыграла массовая амнистия.

Влияние этих факторов привело к тому, что в 1967 г. было зафиксировано снижение преступности несовершеннолетних по всем показателям. Однако оно не повлияло на общую тенденцию этих лет: рост преступности подростков продолжился уже в 1968–1969 гг. и превысил уровень, отмеченный в 1966 г.

Обратимся к анализу количества зарегистрированных преступлений, совершенных несовершеннолетними по отдельным видам.
 

                                                                       Таблица 5

Количество зарегистрированных преступлений, совершенных несовершеннолетними по отдельным видам
по РСФСР за 1965–1969 гг. [250]

ГодыУмышленные убийстваТяжкие телесные повреждения 

Изнасилования

Разбой

Грабежи

Хищения гос. и общественного имуществаКражи личного имуществаХулиганства1966642165017471850642011 19217 33118 0561967573147113111311606110 34416 91516 0981968738158319681614708210 83619 08617 6501969675155919691806721910 52018 77717 8891969 г в % к 1966 г.*105,1%94,5%112,7%97,7%112,4%94%108,3%99,1%1969 г. в % к 1960 г.**312%327,5%367,3%Нет сопоставимых данныхНет сопоставимых данных363,2%Нет сопоставимых  данных1400,8%

*Данные за 1966 г. равны 100%.

**Данные за 1960 г. равны 100%.

Данные за 1965 г. автору установить не удалось. В связи с этим провести сравнительный анализ показателей 1965 и 1969 гг. не представляется возможным.

Что касается сопоставления данных за 1960 и за 1969 гг., то следует отметить рост преступности несовершеннолетних по всем показателям. В 1960 г. было зарегистрировано 216 убийств, в 1969 г. – 675, то есть произошло увеличение показателей на 212%. Сравнивая данные за 1966 и 1969 гг., следует отметить рост на 5,1%.

В 1960 г. было зафиксировано 476 тяжких телесных повреждений, а в 1969 г. 1559, что свидетельствует об увеличении данного показателя на 227,5%. При сравнении показателей 1966 и 1969 гг. видно, что произошло снижение на 5,5%.

Количество изнасилований в 1960 г. равнялось 536, а в 1969 г. – 1969. Рост составил 267,3%. В 1969 г. по сравнению с 1966 г. количество изнасилований выросло на 12,7% .

В связи с тем, что сопоставимых данных по разбою, грабежу, кражам личного имущества за 1960 г. нет, провести сравнительный анализ роста указанных показателей невозможно. Однако, сравнивая статистические показатели 1969 г. и 1966 г., следует отметить, что по разбою произошло снижение на 2,3%, по грабежам – рост на 12,4%, по кражам личного имущества также произошел рост на 8,3%. Что касается хищения государственного и общественного имущества, то в 1960 г. было совершено 2869 преступлений, а в 1969 г. этот показатель достиг 10 520. Следовательно, рост по данному показателю составил 263,2%. Сравнивая показатели 1966 и 1969 гг., следует отметить его снижение на 6% .

Значительно выросло количество хулиганств: в 1960 г. их количество составляло 1277, а в 1969 г. – 17 889, т. е. в 14 раз больше. Однако эти цифры, по мнению автора, серьезно занижены. Проведенные Прокуратурой РСФСР в 1969 г. проверки в Белгородской, Рязанской, Владимирской, Свердловской областях позволили выявить серьезные недостатки в области борьбы с хулиганством, допущенные органами милиции, прокуратуры, суда [251]. Невзирая на решения ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 1966 г. об усилении борьбы с преступностью и хулиганством, указанные органы допускали умышленные послабления при привлечении к ответственности несовершеннолетних, совершивших хулиганские действия. Например, правоохранительные органы при совершении уголовно наказуемого хулиганства подростками зачастую квалифицировали их действия, как административные правонарушения или как мелкое хулиганство. Сравнение данных по хулиганству за 1966 и 1969 гг. позволило нам выявить незначительное снижение данного показателя на 0,9%.

Основная масса преступлений, совершенных несовершеннолетними, и основное количество несовершеннолетних, совершивших преступления (по видам), как усматривается из приведенных данных Таблицы 5, концентрировались вокруг двух позиций: корыстные преступления (хищения, кражи, грабежи, разбои) и хулиганство. В глазах государства хищение было понятным явлением, вызванным послевоенной разрухой, невысокими доходами, тотальным дефицитом. Однако, по мнению руководства страны, данные проблемы в жизни государства в середине 1960-х гг. должны были быть искоренены, поскольку в программе партии ликвидация преступности в СССР связывалась не только с ростом сознательности и культурного уровня граждан, но и со значительным повышением материального обеспечения трудящихся [252]. Мотивом при совершении хищений подростками редко являлась материальная необходимость. Зачастую эти виды преступления (хищения, кражи, грабежи, разбои) совершались подростками ради получения денежных средств на выпивку, покупку сладостей, посещение кино, концертов. То есть на то, на что у них не было денег и не было реальной возможности эти деньги легально заработать. Нередко корыстные преступления совершались подростками ради добычи дефицитных товаров: деталей радиоаппаратуры, мотоциклов, велосипедов, косметики, предметов одежды.

Катастрофический рост числа преступлений и лиц, совершивших хулиганство, вызывал тревогу у руководителей СССР. Законодатель формулировал понятие хулиганство – ст. 213 УК РСФСР – как грубое нарушение общественного порядка, выражающееся в явном неуважении к обществу, сопровождающееся применением насилия к гражданам либо угрозой его применения, а равно уничтожением или повреждением чужого имущества [253]. Для советского руководства, принявшего в 1963 г. решение о полном искоренении детской преступности, было неприемлемо то, что 17 889 несовершеннолетних (и это без учета 40 000 несовершеннолетних, совершивших мелкое хулиганство) грубо нарушают общественный порядок и проявляют явное неуважение к социалистическому обществу. Для примера приведем количество преступлений, связанных с хулиганством: в 1960 г. было зафиксировано 1277 преступлений, в 1966 г. – 18 056. Таким образом, значительное количество подростков относились неуважительно к устоям общества и порядку, предусмотренному в нем.

26 июля 1966 г. был принят Указ Президиума Верховного Совета СССР «Об усилении ответственности за хулиганство» [254]. Суть данного указа сводилась к тому, чтобы правоохранительные органы и суды повысили уровень борьбы с хулиганскими проявлениями подростков как путем усиления профилактической работы, так и применения карательных мер в отношении несовершеннолетних хулиганов. Желая оказать более серьезное давление на подростков, законодатель предусмотрел возможность привлечения к административной ответственности родителей несовершеннолетних 14–16-летнего возраста, совершивших преступления. То есть за противоправные действия детей были обязаны отвечать в правовом плане и их родители. Административное наказание, налагаемое на родителей, заключалось в том, что с них взыскивался штраф в размере от 10 до 30 рублей, что по уровню зарплат того времени было достаточно значительной суммой, заплатив которую взрослые обратили бы внимание на поведение своего чада.

Особо отметим изменение тенденций в количественных показателях двух групп корыстных преступлений. С 1960 по 1964 гг. число хищений государственного имущества значительно превосходило число краж личного имущества. Так, в 1964 г. хищений госимущества было зафиксировано 8492, а краж личного имущества – 4012. В 1966 г. эта тенденция изменилась. В 1966 г. было зарегистрировано 17 331 кража личного имущества и всего 11 192 хищения государственного имущества. Аналогичное положение было отмечено и в 1969 г. Так, в 1969 г. было зафиксировано 10 520 хищений госимущества и 18 777 краж личного имущества. Автор полагает, что именно усиление требовательности к хранению государственной собственности, предусмотренное принятым Постановлением ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 23 июля 1966 г. «О мерах по усилению борьбы с преступностью», оказало влияние на то, что преступникам пришлось переключиться на совершение краж у граждан. Наряду с этим отметим значительное увеличение уровня этих преступлений за рассматриваемое десятилетие.

Рост преступности с 1966 по 1969 гг. по составам, связанным с насильственными действиями: убийства, тяжкие телесные повреждения, грабежи, разбои, хулиганство, изнасилования – свидетельствовал о том, что общественная опасность подростковой преступности не снижалась. Однако ученый-криминолог А.Б. Сахаров отмечал, что в большинстве случаев нанесения телесных повреждений подростками были совершены без заранее обдуманного намерения, на почве ссор, в драке, в состоянии алкогольного опьянения. Он утверждал, что многие телесные повреждения были связаны с совершением подростками хулиганств. По его данным, 2/3 этих преступлений были совершены с использованием бытовых предметов, примененных в качестве оружия, и только 1/5 таких преступлений были связаны с использованием холодного оружия. Случаи применения огнестрельного оружия подростками были единичны [255].

Особо отметим изменение количественных показателей преступности несовершеннолетних за 1967 г., когда произошло снижение по сравнению с 1966 г. фактически по всем видам преступлений, приведенным в Таблице 5.

Именно в 1967 г. по преступлениям небольшой и средней тяжести в СССР была объявлена амнистия, а таких преступлений, совершенных несовершеннолетними, было большинство. Амнистия также распространялась на убийства и тяжкие телесные повреждения, совершенные в состоянии сильного душевного волнения или с превышением необходимой обороны.

В 1966 г., по сравнению с 1967 г., количество убийств снизилось на 69 преступлений, тяжких телесных повреждений – на 179, изнасилований – на 66, разбоев – на 539, грабежей – на 359, краж личного имущества – на 416, хищений госимущества – на 848, хулиганств – на 1958.

Как следует из данных Таблицы 5, наибольшего успеха в 1967 г. государство достигло в борьбе с хулиганством и кражами (хищение, кражи, грабежи, разбои). То есть наиболее существенные улучшения произошли именно в тех направлениях, по которым в 1966 г. были приняты указанные выше законодательные акты, усиливающие борьбу с преступностью в целом и с хулиганством, в частности, и на которые распространялась амнистия 1967 г.

В 1968 г. начался очередной виток роста по всем видам преступлений.
 

Таблица 6

Численность несовершеннолетних, совершивших различного вида преступления в РСФСР за 1965–1969 гг. [256]

ГодыУмышленные убийстваТяжкие телесные повреждения

Изнасилования

Разбой

Грабежи

Хищения гос. и общественного имущества

Кражи личного имущества

Хулиганства

1966

365175323983606821914 47115 49524 859

1967

734165526732832809913 33315 73722 448

1968

827167530002774878513 12716 87623 656

1969

786161330062488984613 14017 58524 515969 г в % к 1966 г.*215%92%125%68,9%119,7%90,8%113,4%98,6%

* Данные за 1966 г. равны 100%.

Автору не удалось обнаружить сведения о численности несовершеннолетних, совершивших преступления (по видам) с 1960 по 1965 гг.

Однако, как общую тенденцию, следует отметить увеличение численности подростков с 1966 г. по 1969 г., совершивших отдельные виды преступления. Так, в 1966 г. убийства совершили 365 человек, а в 1969 г. – 786 (рост на 115%). Изнасилования в 1966 г. совершили 2398 человек, в 1969 г. – 3006 (рост на 25,3%). Грабежи в 1966 г. – 8219, в 1969 г. – 9846 (рост на 19,7%) несовершеннолетних. Выросла и численность по лицам, совершившим кражи личного имущества, с 15 495 в 1966 г. до 17 585 – в 1969 г. (рост на 13,4%).

Наряду с повышательной существовала и противоположная тенденция. В 1966 г. хулиганство совершили 24 859 человек, в 1969 г. – 24 515(спад на 1,3%). Кражи государственного имущества в 1966 г. совершили 14 471 подросток, в 1969 г. – 13 140 (спад на 9,1%). За тяжкие телесные повреждения в 1966 г. были привлечены 1753 человека, а в 1969 г. –1613 (спад на 7,9%). Разбои в 1966 г. совершили 3606 несовершеннолетних, в 1969 г. – 2488 (спад на 31%). Общая тенденция падения показателей преступности несовершеннолетних в 1967 г. была отмечена и по численности несовершеннолетних, совершивших отдельные виды преступлений.

В 1967 г. произошло снижение, по сравнению с 1966 г., показателей численности несовершеннолетних преступников по следующим видам преступлений: по тяжким телесным повреждениям – на 98 человек, по разбоям – на 774 человека, грабежам – на 120, хищениям госимущества – на 1138, по хулиганствам – на 2411 человек.

Следует констатировать, что самые значительные снижения произошли именно по тем составам, на которые распространялась амнистия и на борьбу с которыми направили свои усилия в 1965–1967 гг. законодатели, а именно хулиганство и хищения (грабежи, разбой).

В 1967 г., по сравнению с 1966 г., продолжился рост численности несовершеннолетних, совершивших такие преступления, как убийства (рост произошел на 369 человек), изнасилования (на 275 человек), кражи личного имущества (на 242 человека).

Рост количества несовершеннолетних, совершивших изнасилования, был вызван рядом причин, одной из которых являлась непродуманная политика школ в плане организации работы по половому воспитанию детей. Ее отсутствие способствовало тому, что подростки получали информацию о сексуальной жизни от своих старших друзей и подруг. По данным А.Г. Станкова, 65% юношей и девушек получили информацию о половой жизни во дворе от старших товарищей; в рамках школы таких было выявлено 16,8%; информацию от родителей по этому непростому вопросу получили лишь 6,7% подростков [257]. Отсутствие нормального полового воспитания, раннее половое созревание подростков, нездоровое любопытство толкали несовершеннолетних на удовлетворение своих плотских желаний преступным путем.

Что касается роста количества несовершеннолетних лиц, совершивших умышленные убийства, то необходимо отметить, что лишь одно из десяти убийств было обдумано и спланировано заблаговременно. В основном продуманные убийства совершались из мести и были вызваны противоправным поведением родителей или лиц, их заменяющих, проявившимся в жестоком обращении с несовершеннолетним [258]. Большинство преступлений подростки совершали ситуационно, во время драки, ссоры, из хулиганских побуждений, находясь под влиянием алкоголя. Легкость, с которой подростки шли на применение опасного для жизни насилия, и ничтожность повода, по которому оно применялось, свидетельствовали о том, что они легкомысленно относились к ценности человеческой жизни. А это, по нашему мнению, являлось серьезным пробелом в воспитании подрастающего поколения.

Тревожные факты были выявлены сотрудниками Прокуратуры РСФСР в 1967 г. По отдельным видам преступлений удельный вес несовершеннолетних, совершивших преступления, от общего числа (по зарегистрированным преступлениям и по лицам) составил: по изнасилованиям – 23,7% от всех преступлений, совершенных в РСФСР, по лицам 28,7%, по грабежам 39,2% и 42,2%, по разбоям 40,6% и 45,6% соответственно [259]. Из приведенных данных усматривается, что несовершеннолетние, в силу своих возрастных особенностей, с готовностью шли при совершении преступлений на применение насилия (изнасилование, грабеж и разбой по своим составам предусматривают, что лица, совершающие данные деяния, применяют к жертве насильственные действия) и что уровень их жестокости по некоторым видам преступлений приближался к уровню взрослых преступников.

Сравнивая показатели Таблиц 5 и 6, автор выявил две разнонаправленные тенденции за 1967 г. С одной стороны, по всем видам преступлений в 1967 г. произошло количественное снижение, с другой – по численности несовершеннолетних, совершивших убийства, изнасилования, кражи личного имущества, произошел значительный рост. Следовательно, численность подростков, совершивших указанные преступления, превышала количество самих преступлений, что указывает на рост групповой преступности несовершеннолетних. А именно групповая преступность, по мнению криминологов, считается преступностью более опасного уровня. Следовательно, в 1967 г. преступность несовершеннолетних стала переходить в иное качественное состояние. Неудивительно, что в 1968 г. рост численности несовершеннолетних по всем видам преступлений продолжился и перекрыл показатели 1967 г. В этой связи вызывает интерес информация, изложенная в обзорной справке «О судебной практике по делам о преступлениях несовершеннолетних за 1968 г.», подготовленной прокурором отдела по делам несовершеннолетних Прокуратуры РСФСР Н. Рыжовым [260]. В ней отмечается, что судимость несовершеннолетних выросла по сравнению с 1967 г. на 8,2%.

В 1968 г. было осуждено 53 517 человек (в 1967 г. – 49 478) за совершение следующих преступлений: за хулиганство 17 453 человека, или 32,7% от всех преступлений, за которые были осуждены несовершеннолетние; за хищение личного имущества 17 153 человека (32%); за убийства – 593 человека (1,1%); за умышленные тяжкие и менее тяжкие телесные повреждения – 1814 человек (3,4%); за изнасилования – 2705 человек (5%); за хищение государственного и общественного имущества 8533 человека (16%); за прочие преступления – 5019 человек (9,4%) [261]. Из приведенных данных следует, что наибольшее распространение в 1967–1968 гг. имели имущественные преступления (кражи и хищения) и хулиганство, за совершение которых было осуждено в 1968 г. 80,7% от всех осужденных подростков.

Карательная практика судов в 1968 г. была усилена. Так, в 1967 г. к лишению свободы суды приговаривали 67% от всех осужденных подростков, а 33% были приговорены к мерам наказания, не связанным с лишением свободы. В 1968 г. к лишению свободы было приговорено 69,9%, и 30,4% – к условной мере наказания.

Согласно обзорной справке, в 1968 г. наибольшее количество осужденных подростков дали Свердловская, Кемеровская, Московская, Челябинская, Новосибирская, Пермская, Куйбышевская, Горьковская области, а также г. Москва, Краснодарский и Красноярский край и Башкирская АССР. Именно эти 13 территориальных образований дали 42,2% осужденных несовершеннолетних от общего числа по РСФСР [262].

Подводя итог анализу показателей преступности, отраженных в Таблицах 5 и 6, можно сделать следующий вывод. В основе снижения зафиксированных в 1967 г. показателей преступности несовершеннолетних лежала совокупность причин: демографических, экономических, социальных, законодательных. Свою роль сыграла и позиция органов милиции, вынужденных заниматься фальсификацией статистических показателей, что искажало общую картину преступности.

Однако стоит особо отметить, что по некоторым видам преступлений численность несовершеннолетних, совершивших преступления, продолжила свой рост, невзирая на общую тенденцию. Это свидетельствовало о глубоком потенциале роста численности несовершеннолетних преступников. На фоне общего снижения преступности в 1967 г. стоит отметить рост групповой преступности и рост численности несовершеннолетних преступников, совершивших убийства, кражи и изнасилования. Если сравнивать уровни количества преступлений и численности подростков, совершивших преступления, за все 1960-е гг., то следует признать, что рост произошел по всем показателям.

Поскольку мы не располагаем полными данными за 1965–1969 гг. по РСФСР о характеристике преступности несовершеннолетних по полу, возрасту, социальной принадлежности, по членству в ВЛКСМ, составу семьи, совершению преступлений группой, то ограничимся краткими замечаниями [263].

Как свидетельствуют отрывочные цифры, процентное соотношение количества несовершеннолетних, совершивших преступления, по их социальной принадлежности претерпело некоторые изменения. Количество подростков-колхозников в общей массе совершивших преступления оставалось по-прежнему самым низким. Удельный вес этой группы за 1960–1968 гг. колебался от 2% до 2,5%. Как указывал Г.М. Миньковский, некоторые особенности городской жизни, а именно: высокая плотность населения; слабые соседские связи; высокая детская безнадзорность в связи с отдаленностью места работы родителей от дома; различные соблазны – зрелищные, увеселительные мероприятия, рестораны, магазины; погоня за модой и извращенными вкусами Запада; проживание в городах большого количества взрослых преступных элементов, стремящихся объединить вокруг себя подростков, – все это в совокупности являлось благодатной почвой для совершения преступлений подростками [264]. В селе большинство из перечисленных условий отсутствовало, что стало одной из причин низкого уровня преступности среди деревенского населения.

На второе место по сравнению с 1960–1964 гг. вышла категория школьников. В 1960 г. они составляли 13% от всех подростков, совершивших преступления, а в 1969 г. их доля равнялась 19,5%. То есть произошло увеличение на 6,5%. Этот рост был вызван рядом причин, способствующих распространению преступности среди школьников.

Большое количество учеников выбывали из школ, не получив восьмилетнего образования. Неуспевающих или нарушающих общественную дисциплину учащихся педагоги переводили в ПТУ, пытались устроить на работу. Значительное число подростков оставались на второй год, после чего основная их часть оставляли учебу. Эти данные подтверждались проведенными Прокуратурой РСФСР в 1965 г. проверками в Краснодарском и Алтайском крае, Пензенской, Калужской, Омской и ряде других областей. Так, согласно справке «О состоянии преступности несовершеннолетних за 1960–1965 гг.», подготовленной начальником отдела по делам несовершеннолетних Н. Ильиной [265], при проведении проверки в Омской области было установлено, что в 1964–1965 учебных годах из школ области выбыло 1493 подростка, не получивших восьмилетнего образования. Только 7280 несовершеннолетних (2,2%) из 327 тысяч учащихся области были охвачены внешкольными учреждениями [266].

Сходное положение дел наблюдалось и в других регионах. Проведенной проверкой в Алтайском крае установлено, что только за 1 полугодие 1965 г. из школ отсеялось 1923 учащихся, из них 1520 переведены в школы рабочей молодежи и ПТУ. До 20% переведенных бросили учебу и пополнили ряды безнадзорных. На 1 января 1965 г. в крае отмечалась плохая успеваемость у 48 843 подростков, большинство из них были оставлены на второй год [267]. Здесь также были установлены массовые факты нарушения работниками школ не только закона о всеобщем обязательном восьмилетнем образовании, но формальное, равнодушное отношение педагогов к своим обязанностям, нехватка педагогических кадров. Например, на 1 июля 1965 г. в крае работали 30 900 учителей, из них 20 907 имели высшее и среднее педагогическое образование, 5824 человека (19%) такого образования не имели [268]. Отмечалось, что почти во всех регионах, где были проведены проверки, наблюдалась одна тенденция: «…Во многих школах стремятся избавиться от трудных подростков, переводя их либо в ПТУ, либо устраивая на работу и в школу рабочей молодежи». Таким образом, в школах оставались самые спокойные и грамотные, а менее успешные отсеивались и попадали в группу рабочих, учащихся ПТУ, безнадзорных. Для школ проще было избавиться от трудных подростков, чем заниматься их воспитанием.

Низкий уровень образования подростков по-прежнему оказывал серьезное воздействие на рост преступности среди них. Согласно справке «О состоянии преступности и работе по делам несовершеннолетних за 1969 г.» каждый десятый подросток, совершивший преступления, был либо неграмотным, либо имел начальное образование [269].

О серьезных недостатках в работе школы свидетельствовала половая распущенность подростков. Проведенными прокурорскими проверками в Краснодарском крае были выявлены факты прерывания беременности у 77 девушек 13–17 лет, еще 11 девушек обращались с беременностью в медицинские учреждения, 26 несовершеннолетних в 1964 г. родили [270]. Также были отмечены проблемы, связанные с большим количеством подростков, заболевших венерическими заболеваниями. Аналогичные недостатки были присущи почти всем административно-территориальным образованиям РСФСР.

Школьным проблемам было посвящено Постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 10 ноября 1966 г., в котором роль школы определялась как общеобразовательная, трудовая, политехническая. Перед школой были поставлены задачи вооружения учащихся прочными знаниями основ наук, формированием у них высокой коммунистической сознательности и подготовкой их к реальной жизни. Руководство страны определило курс на увеличение количества школ, снижение наполняемости классов, искоренение сменности, повышение материально-технической базы и улучшение качества подготовки самих учительских кадров. В целях улучшения воспитательного воздействия на учащихся в школах данным постановлением были введены должности организатора внеклассной и внешкольной воспитательной работы с детьми на правах заместителя директора школ. Были приняты меры по обеспечению всех школ старшими пионервожатыми.

Третью позицию заняли учащиеся ПТУ. В 1960 г. их доля составляла 15%, в 1969 г. – 16,5%. Увеличение произошло на 1,5%.

Работающие подростки в этом списке заняли первое место: 42% в 1969 г. против 40% в 1960 г. Увеличение их доли составило 7,6%. По данным советских ученых, в Москве, Ленинграде работающие подростки превышали половину от числа всех несовершеннолетних преступников [271]. По сообщению Г.М. Миньковского, преступность среди работающих подростков в пересчете на каждые 10 000 населения примерно в 2,5 раза выше, чем среди учащихся ПТУ, и в 13 раз выше, чем среди школьников. Обследуя группу подростков, ученый установил, что лишь 17,4% работающих несовершеннолетних продолжали учиться. По его данным, в целом в вечерних и заочных учебных заведениях учились всего 40% работающих несовершеннолетних, показатель же по осужденным подросткам был в три раза ниже [272].

Предпоследнее место занимала категория несовершеннолетних, которые не работали и не учились; их доля за 1960–1969 гг. значительно уменьшилась: с 30% до 13,1%. Что явилось результатом усилий государства по устранению безнадзорности и беспризорности.
На основании вышеизложенного, сравнивая данные за 1960–1964 гг. и данные за 1965–1969 гг., следует сделать вывод, что соотношение количества несовершеннолетних, совершивших преступления (исходя из социальной принадлежности), претерпело изменения.

Наблюдался еще один тревожащий факт: в 1968 г. увеличилось количество несовершеннолетних преступников, живущих в полных семьях, – в 1963 г. их число составляло 63,7%, а в 1968 г. – 69,8%. Одновременно уменьшилась доля подростков, совершивших преступления, из числа проживающих вне семьи. В 1963 г. эта цифра равнялась 5,7%, в 1968 г. – 1,9%. Можно также предположить, что при сохранении тенденции непрерывного роста преступности в республике снизилось количество безнадзорных подростков.

Серьезным достижением правоохранительных органов следует считать снижение групповой преступности: в 1963 г. этот показатель равнялся 50%, в 1965 г. – 71%, а в 1969 г. снизился до 48,7%. Несмотря на устойчивый характер групповых преступлений (от 70% до 90% всех преступлений при кражах, изнасилованиях, разбоях), ученые отмечали, что группы подростков зачастую носили неустойчивый и слабо организованный характер и формировались в основном из друзей, одноклассников, соседей [273]. Данные прокуратуры полностью подтверждали выводы ученых. Проведенными Прокуратурой РСФСР исследованиями в Ленинграде было установлено, что 69% соучастников познакомились именно там, где проживали [274].

За рассматриваемый период произошло незначительное увеличение преступности девушек: с 2,8% до 3,5% за 1963–1968 гг. По данным ученых, среди мальчиков был выше процент безнадзорных, они легче попадали под преступное влияние, были к нему более восприимчивы, нежели девочки, были более склонны к употреблению алкоголя [275]. В связи с разницей половых психотипов учеными были отмечены и особенности преступлений, совершаемых юношами и девочками. Так, девочки в основном совершали преступления, не связанные с риском, дерзостью, применением насилия: кражи личного имущества (обычно у подруг), мошенничество. Редко девочками совершались преступления против личности, хулиганства, грабеж, разбой. При совершении грабежей и разбоев девочки в основном выступали в роли пособниц, помогающих сбыть краденое, спрятать его или «навести» на нужный объект посягательства.

Так, по сведениям О.И. Морозова, Н.И. Гуковской, В.И. Иванова, В.Ф. Статкус, преступность несовершеннолетних была прямо пропорциональна их возрасту. Собранные ими выборочные данные позволяли установить, что среди подростков, осужденных за различные виды преступлений, лиц в возрасте 16–18 лет в четыре раза больше, чем 14–16-летних [276]. Ученые считали, что подростки в возрасте до 16 лет чаще, чем 16–18-летние, несли ответственность за свои действия не в судебном порядке. А если учитывать подростков, совершивших уголовно наказуемые деяния, независимо от характера примененных к ним мер наказания, то наибольшее количество составляли 15–16- летние подростки. Однако на основании справки «О преступности несовершеннолетних за 1962–1967 гг.», подготовленной прокурором Прокуратуры РСФСР Б. Кравцовым, автор установил, что в 1967 г. в 46 трудовых колониях для несовершеннолетних в РСФСР отбывало наказание 21 255 человек «в возрасте от 14 до 16 лет – 10%, от 16 до 18 лет – 83%; старше 18 лет – 7%» [277]. Указанные данные серьезно различаются с данными советских ученых, но, как было ранее отмечено, это могло быть связано с тем, что 14–16-летние подростки реже осуждались судами к реальным срокам наказания, нежели 16–18-летние.

Наши выводы корректировались при анализе характеристики осужденных несовершеннолетних. На основании справки «О преступности несовершеннолетних за 1962–1967 гг.» можно констатировать, что в 1967 г. в трудовых колониях для несовершеннолетних в РСФСР «по роду занятий до момента осуждения содержались: учащихся школ – 25%, работающих подростков – 34%, учащихся ПТУ – 13%, не учащихся и не работающих 13%. Состояли в ВЛКСМ 9,2%. Ранее имели судимость 1845, или 9%; из них 853 отбывали наказание второй раз и более» [278].

Согласно краткой обзорной справке «О судебной практике по делам о преступлениях несовершеннолетних за 1968 г.», подготовленной прокурором отдела по делам несовершеннолетних Прокуратуры РСФСР Н. Рыжовым, работали и учились – 81,8% осужденных (до привлечения к уголовной ответственности); не работали и не учились 18,2%; имели обоих родителей 69,8%, имели одного родителя 28,3%; сиротами были 1,9% осужденных. Большинство осужденных – 91,2% жили в семьях, и только 8,8% вне семьи [279]. Почти во всех семьях осужденных была нездоровая обстановка, а именно пьянство, разврат, скандалы, ссоры. В связи с этим представляется, что воспитание и проживание вне семьи оказывали не большее влияние на выбор преступного пути подростком, чем негативное влияние окружения в самой семье.

Рыжовым было отмечено некоторое увеличение количества осужденных несовершеннолетних за совершение групповых преступлений с 65,8% в 1967 г. до 67,1% в 1968 г. Значительное количество преступлений несовершеннолетние совершали совместно со взрослыми – 28%. Из осужденных 96,5% составляли юноши и всего 3,5% девушки. Членами ВЛКСМ являлись 16% осужденных подростков[280]. Сравнение данных за 1967 и 1968 гг. показывает рост количества не работающих и не учащихся осужденных, а также рост осужденных бывших членов ВЛКСМ. Интересна характеристика поведения осужденных до привлечения к уголовной ответственности. Имели приводы в милицию 7751 человек, направлялись в детские воспитательные колонии 1332 человека. Ранее совершали преступления, но были освобождены от уголовной ответственности 1884 подростка, были судимы 3190 несовершеннолетних. Из приведенных фактов следует, что 14 157 подростков (26,4%) должны были находиться под неусыпным надзором правоохранительных и профилактических органов, однако, как отмечалось прокуратурой, «работа с данной категорией подростков, очевидно, была формальной» [281].

Подробнее остановимся на дополнительных причинах, оказывающих влияние на рост преступности подростков. В 1965–1969 гг. в ходе осуществления надзора за деятельностью правоохранительных органов, призванных вести борьбу с преступностью несовершеннолетних, и органов, отвечающих за профилактику, Прокуратурой РСФСР был выявлен ряд недостатков в работе этих органов.

 Серьезной критике подверглась деятельность органов милиции. В связи с проведенной в 1965 г. Прокуратурой РСФСР проверкой исполнения органами милиции законов о борьбе с безнадзорностью и преступностью несовершеннолетних были выявлены факты грубых нарушений при проведении дознания, а именно: заявления граждан о совершенных в отношении них противоправных деяниях милицией не регистрировались и скрывались от учета, или по ним выносились незаконные постановления об отказе в возбуждении уголовных дел [282]. Аналогичные факты были выявлены при проведении проверок в отделениях милиции Москвы и еще восьми регионов РСФСР [283]. Зачастую проверки, осуществлявшиеся по заявлениям, проводились милиционерами поверхностно. Следовательно, виновные подростки не выявлялись и, чувствуя свою безнаказанность, совершали новые, более тяжкие преступления.

Нарушения порядка регистрации несовершеннолетних, совершивших преступления, выявлялись органами Прокуратуры РСФСР и в прежние годы. Однако предметные проверки по этому вопросу стали проводиться с 1966 г. [284], когда Прокуратурой РСФСР были выявлены указанные нарушения в 73 регионах РСФСР. Выявленные нарушения показали, что данные, зарегистрированные органами милиции, разнились с прокурорскими данными почти в два раза. Отсутствие объективной информации о преступности несовершеннолетних не позволяло органам прокуратуры давать объективную оценку подростковой преступности.

Также прокуратурой в большинстве регионов РСФСР были выявлены факты применения к несовершеннолетним пыток, вследствие которых несовершеннолетние оговаривали себя и своих друзей [285]. Своими преступными действиями сотрудники органов ломали судьбы несовершеннолетних, подрывали доверие к правоохранительной системе не только у незаконно осужденных подростков, но и у их окружения.

Помимо этого, были установлены недостатки в профилактической работе детских комнат милиции. Прокурорские работники отмечали массовые нарушения, связанные с тем, что безнадзорные, а также осужденные к условному наказанию или вернувшиеся из колоний подростки зачастую не выявлялись сотрудниками детских комнат милиции и не ставились своевременно на учет. Профилактическая работа с ними не велась, и они, предоставленные сами себе, совершали новые противоправные деяния. С теми же подростками, которые уже стояли на учете, работа велась зачастую формально [286]. Также прокурорскими работниками были выявлены факты, когда доставленные в детскую комнату милиции малолетние преступники не регистрировались в журнале учета задержанных, что, безусловно, влияло на статистические показатели.

Прокуратура констатировала, что инспекторы детских комнат милиции неудовлетворительно знали оперативную обстановку на местах, плохо проводили работу по раскрытию преступлений, их предотвращению и разобщению преступных групп. Также недостаточно хорошо велась работа оперативными сотрудниками по выявлению и учету взрослых лиц, освободившихся из заключения и формирующих вокруг себя неблагополучных подростков [287]. Эти недостатки в работе милицейских органов позволяли длительное время существовать преступным группам подростков и безнаказанно осуществлять свои преступные замыслы.

Еще одна группа причин, влияющих на рост преступности несовершеннолетних, была выявлена сотрудниками прокуратуры в ненадлежащей работе органов предварительного следствия, входящих в состав самой прокуратуры, и судов РСФСР.

В результате проведенных обобщений Прокуратурой РСФСР практики привлечения к уголовной ответственности лиц, вовлекающих несовершеннолетних в преступную деятельность, в 1965 г. было установлено, что следователи прокуратур при расследовании уголовных дел редко прилагали усилия по выявлению лиц, вовлекающих несовершеннолетних в преступную деятельность, и формально относились к требованиям УПК РСФСР о выявлении причин и условий, способствующих совершению преступлений [288]. Они редко выносили представления об устранении указанных причин, а сами представления носили зачастую формальный характер. Низкий уровень следствия и неудовлетворительный надзор региональных прокуроров за расследованием дел зачастую приводил к оправданию взрослых подстрекателей, что пагубно влияло на правосознание подростков, вовлеченных взрослыми преступниками в противоправную деятельность. Также были установлены факты необоснованного оправдания указанных лиц судами РСФСР. Были выявлены случаи, когда суд осуждал несовершеннолетних за мелкое хулиганство, хотя последние совершали именно уголовно наказуемое деяние. Тем самым судьи умышленно нарушали нормы УК, незаконно освобождали подростков от ответственности и сами, при выявлении указанных фактов, не несли за это никаких мер наказания [289].

Прокурорской проверкой, проведенной в 1968 г., были установлены недостатки в работе комиссий по делам несовершеннолетних, которые заключались в ненадлежащем надзоре за освободившимися и условно осужденными подростками, волоките при вынесении решений по подросткам-правонарушителям [290]. Как уже отмечалось, подобная порочная практика подтолкнула несовершеннолетних к новым противоправным деяниям, а оставшиеся без должного надзора ранее судимые вновь вставали на преступный путь. В 1969 г. проведенные прокурорские проверки в регионах РСФСР позволили установить еще более вопиющие факты, когда материалы на подростков, совершивших преступления, оставались без реагирования на них со стороны соответствующих органов, а решения по ним не выносились [291]. Во многих регионах были выявлены проблемы с комплектацией кадрового состава в комиссиях [292].

Работа спецшкол, спецучилищ и воспитательно-трудовых колоний по перевоспитанию осужденных подростков также вызывала много нареканий. Одна из основных проблем этих учреждений заключалась в том, что они были переполнены. Выделенные в 1965 г. Распоряжением Совета Министров РСФСР за № 672-р денежные средства на строительство девяти комплексов зданий спецучилищ и восьми спецшкол вплоть до 1967 г. не были освоены, и работы так и не начались [293]. В связи с тем, что колонии и спецучреждения были переполнены, находящиеся в следственных изоляторах осужденные не могли направляться в них. Старые здания колоний не отвечали санитарным нормам, материально-техническая база, предназначенная для обучения осужденных, повсеместно устарела, отсутствовали специально оборудованные классы, библиотеки, спортзалы. Сказывались трудности с подбором персонала колоний. Все эти причины оказывали негативное влияние на качество работы пенитенциарной системы.

Одной из самых серьезных причин, влияющих на рост преступности подростков, была их алкоголизация. По данным Прокуратуры РСФСР, в медвытрезвители в 1967 г. было доставлено 33 922 подростка, что на 20% превышало показатели 1966 г. [294]. Согласно статистике Министерства здравоохранения, до 1964 г. не было зарегистрировано случаев заболеваемости подростков хроническим алкоголизмом и алкогольным психозом. В 1965 г. были выявлены несколько таких случаев, а в 1967 г. количество детей – хронических алкоголиков возросло в 10 раз [295].
 

В 1968 г. около 40% подростков совершили преступления в нетрезвом виде. В том же году 23 109 несовершеннолетних были оштрафованы за появление в нетрезвом виде в общественных местах.

Изучение материалов уголовных дел сотрудниками Прокуратуры РСФСР позволило им установить, что 90% изнасилований были совершены подростками в состоянии алкогольного опьянения и подавляющее число хулиганств также были совершены ими в нетрезвом виде [296].

По данным Всесоюзного института по изучению причин и разработке мер предупреждения преступности, среди подростков, участвовавших в грабежах или разбойных нападениях, около 52% совершали преступления с целью добыть спиртное или деньги на его приобретение [297]. Отмечалось, что среди подростков, совершивших преступления, увеличивалась доля привычно пьющих или хронических алкоголиков. Данная тенденция свидетельствовала о качественном изменении характера преступности несовершеннолетних в сравнении с предшествующими годами.

Несмотря на требования Постановления ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 15 декабря 1958 г. «Об усилении борьбы с пьянством и наведении порядка в торговле крепкими спиртными напитками», продавцы по-прежнему свободно отпускали алкоголь детям, но не привлекались за это нарушение к уголовной ответственности. В справке «О проведении проверки Прокуратурой РСФСР исполнения органами милиции законов о борьбе с безнадзорностью и преступностью среди несовершеннолетних» было установлено, что «сотрудниками милиции обстоятельства, связанные с приобретением спиртных напитков подростками, не выясняются. Очень редко устанавливаются работники торговли, виновные в нарушении правил продажи спиртного. Не изобличаются лица, спаивающие подростков. Крайне редки случаи их привлечения по ст. 210 УК РСФСР. В 1967 г. в Орловской, Новгородской, Куйбышевской и др. областях ни одного дела по указанной статье не было проведено » [298].

Таким образом, решения действующего законодательства в такой важной области, как борьба с одной из главных причин преступности – алкоголизацией населения, исполнялись правоохранительными органами формально.

Весьма показателен для характеристики преступности несовершеннолетних уровень образования. Согласно данным, полученным при изучении дел о преступлениях несовершеннолетних, рассмотренных судами РСФСР, среди осужденных за различные преступления подростков лица с образованием до четвертого класса составляли около 30%, до седьмого класса – свыше половины [299]. Советский ученый Г.З. Анашкин установил, что 80–85% подростков, совершивших преступления, по уровню образования отставали от сверстников на два–три класса [300]. По данным Г.М. Миньковского, образовательный уровень соответствовал возрасту только у 10–15% несовершеннолетних преступников [301]. Сопоставление указанных фактов с тем, что в момент совершения преступлений только четверть подростков проходили обучение в школах и ПТУ, позволяло сделать вывод о прямой связи между преступным поведением несовершеннолетних и преждевременным прекращением ими учебного процесса. Значительный отсев происходил в пятых-шестых классах, после неоднократного второгодничества. По мнению советских педагогов, это было связано с переходом подростков из начальной в среднюю школу. Многие подростки, сталкиваясь с затруднениями в процессе учебы, теряли к ней интерес и попадали в разряд неуспевающих, затем становились второгодниками, а то и вовсе бросали учебу. По данным А.А. Соколова, почти 90% обследованных несовершеннолетних преступников являлись второгодниками, четверть из них оставались на второй год два и более раз. Опрос несовершеннолетних преступников, которые в момент совершения преступления нигде не учились, показал, что более 50% из них бросили школу из-за неуспеваемости и нежелания учиться, 16% – из-за материальных затруднений, 5% были исключены из школы за неуспеваемость и недисциплинированность [302].

Низкий уровень образования оказывал влияние и на характер самих преступных проявлений подростков. Так, в общей массе несовершеннолетних, осужденных за наиболее тяжкие преступления, 25% имели лишь начальное образование, а около 50% не имели полного среднего [303].

Одной из важнейших причин, способствующих совершению преступлений несовершеннолетними, являлась слабая организация досуга подростков по месту жительства. Невзирая на распоряжение Совета Министров о выделении в сдающихся жилых строениях помещений под детские клубы и секции, региональное руководство редко воплощало это распоряжение в жизнь. По данным Министерства коммунального хозяйства РСФСР, в штаты домоуправлений должности педагогов–организаторов были введены только в Москве и Ленинграде [304]. Имеющиеся в наличии клубы зачастую не укомплектовывались сотрудниками, имели слабую материальную базу и вместо центра воспитания и досуга подростков становились, по выражению местных органов, «рассадником вредного влияния».

Одним из важнейших факторов, влияющих на рост преступности несовершеннолетних, по мнению ученых, был фактор, связанный с микроклиматом в семье и условиями воспитания в ней. Основная масса несовершеннолетних преступников воспитывалась в неблагоприятных семейных условиях, связанных с отсутствием должного внимания и воспитания подростков со стороны родителей, недостойным поведением самих родителей. Эти выводы ученые смогли сделать на основании изучения группы подростков, совершивших противоправные деяния. Так, было установлено, что почти у половины детей-преступников отцы систематически употребляли алкоголь, более чем у четверти подростков родители ругались нецензурно, у каждого четвертого кто-либо из семьи был осужден [305].

Одной из основных причин семейного неблагополучия, по данным ученых, являлась безотцовщина: среди правонарушителей доля подростков, воспитывающихся в неполных семьях, была в 1,5–3 раза выше, нежели среди обычных подростков [306]. Благодаря изучению группы несовершеннолетних, осужденных за убийства, разбои, изнасилования, хулиганство, было выявлено, что менее половины из них проживали с обоими родителями, Среди подростков-рецидивистов доля проживающих в полной семье равнялась 1/3 [307].

По мнению научных работников, во многих семьях несовершеннолетних преступников родители не умели воспитывать своих детей в силу недостаточного культурно-образовательного уровня. Проведенные исследования в семьях правонарушителей выявили, что 2/5 от общего числа отцов этих подростков имели образование, не превышающее четырех классов, или были вовсе малограмотными, еще 2/5 окончили лишь пять-шесть классов, и только 19% имели образование выше 7 классов. Еще хуже обстояло дело с образованием матерей. Свыше половины из них были малограмотными или имели начальное образование, а у 1/3 образование не превышало пяти-шести классов. Общий образовательный уровень родителей несовершеннолетних преступников был значительно ниже общего образовательного уровня населения РСФСР. По данным всеобщей переписи населения 1959 г., из общего числа взрослого населения лица с образованием 7 классов составляли более 40%. Эти показатели почти в два раза превышали число лиц с таким же образованием среди отцов несовершеннолетних преступников и в три раза среди их матерей. Желая изменить указанную ситуацию и оказать родителям помощь в воспитании детей, ЦК КПСС и Совет Министров СССР приняли Постановление от 10 ноября 1966 г., в котором указывалось на необходимость «принятия мер по коренному улучшению печатной и устной пропаганды педагогических знаний среди родителей и населения» [308]. Предусматривалось также создание – на базе школ, предприятий, дворцов культур, университетов – лекториев педагогических знаний, для чего было предложено разработать программы педагогических знаний для родителей и издание необходимых учебных пособий. Правительство рекомендовало руководителям предприятий, заводов, фабрик, колхозов, партийным, комсомольским и профсоюзным организациям помогать родителям в вопросах воспитания и контроля за детьми, создавать в структуре своих организаций комиссии и советы содействия семье.

Еще одна важная причина, способствующая росту подростковой преступности, – невозможность устроиться на работу подросткам, бросившим учебу. Они пополняли ряды безнадзорных, а зачастую и беспризорных детей – основной источник преступности несовершеннолетних. Проблема заключалась в том, что оставившие школу в 4–5 классах подростки, не достигшие 15–16 лет, не могли устроиться на работу из-за возраста, а в ПТУ их не брали из-за низкого уровня образования.

Желая усилить охрану труда несовершеннолетних, Президиум Верховного Совета СССР 13 декабря 1956 г. принял Указ, в котором запрещалось принимать на работу лиц моложе 16 лет [309] . Подростки 15- летнего возраста могли быть приняты на работу только в исключительных случаях, по согласованию с профсоюзом. Однако даже 16-летних юношей и девушек руководители предприятий принимали неохотно, поскольку для них был предусмотрен сокращенный рабочий день, а также дополнительные отпуска и другие привилегии. Немногие руководители соглашались брать на себя ответственность за несформировавшихся подростков, не желая заниматься их воспитанием и обучением. Будучи в курсе вышеуказанной проблемы, руководство СССР еще 12 сентября 1957 г. приняло Постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР, в котором обязало партийные и хозяйственные органы беспрепятственно принимать на работу всех нуждающихся подростков, выделить на предприятиях броню для их трудоустройства, создать необходимые жилищные условия и организовать воспитание и обучение молодых рабочих [310]. Положение данного нормативного акта было дополнено 4 декабря 1963 г. Постановлением Совета Министров СССР, которое обязывало министерства и ведомства СССР, министерства союзных республик установить фиксированную броню для приема на работу подростков в размере 3–5% от общего числа сотрудников конкретной организации.

Переход в 1966 г. от 11-летнего школьного образования к 10-летнему привел к тому, что в 1966 г. из школ было выпущено большее, чем обычно, число подростков, которых необходимо было трудоустроить. Предотвращая всплеск безнадзорности, ЦК КПСС и Совет Министров СССР приняли Постановление от 2 февраля 1966 г. Оно обязывало союзные и республиканские министерства и ведомства развивать в малых городах и рабочих поселках новые производства и организовывать на базе уже существующих новые рабочие места для устройства выпускников. Был увеличен и размер брони – с 3–5% до 10%. Постановление предусматривало создание на предприятиях отдельного фонда заработной платы для несовершеннолетних. Проходящие производственное обучение подростки до 18 лет и работающие до 17 лет не включались в среднесписочную численность работников предприятий, согласно которой исчислялась производительность труда всего предприятия. Постановлением предусматривались гарантии трудоустройства работающих подростков: при их увольнении руководство предприятия совместно с комиссией по трудоустройству молодежи обязаны были подобрать им другое место работы.

Во исполнение постановления Президиум ВЦСПС обязал своим решением советы профсоюзов всех органов активизировать контроль за приемом на работу несовершеннолетних и оказать содействие в организации их трудовой и учебной деятельности. Соответствующее решение было принято ЦК ВЛКСМ.

Усилия государства принесли результаты: по данным ЦСУ СССР, с 1963 по 1965 гг. число не работающих и не учащихся подростков в возрасте 14–17 лет сократилось в два раза [311]. Несмотря на успехи, численность безнадзорных несовершеннолетних оставалась высокой.

Анализ преступности несовершеннолетних позволил сделать следующие выводы.

В 1965–1969 гг. были достигнуты немалые успехи, в основе которых лежали многие факторы. Один из главных – законодательная инициатива правительства, направленная на усиление борьбы с преступностью. Однако вскоре выявилось и внутреннее противоречие: продолжение реформ требовало поставить под контроль общественности и сами правоохранительные органы, но советская система не готова была пойти на столь радикальные перемены. Закономерно, что в работе общественности, привлеченной к борьбе с преступностью несовершеннолетних, возобладал формализм, бумажная работа заслонила реальную.

Изменилась и советская молодежь: прежние ценности уже не являлись единственными, подростки все больше тяготели к яркой и привлекательной западной культуре, менялись моральные устои и идеалы, у молодежи появились новые кумиры.

Колебания статистических показателей, как выявил проведенный анализ, помимо иных причин, объяснялись влиянием амнистий, которые приводили к кратковременному эффекту, за которым следовал рост преступности.

Свидетельством радикальных перемен в характере преступности несовершеннолетних стали рост групповой преступности и тяжких преступлений, алкоголизация подростков.
 

§ 3. Затухание  реформ: причины и последствия. 1970–1974 гг.

Как и в предыдущем параграфе, в основу этого положены документы Прокуратуры РСФСР и Министерства юстиции РСФСР, данные статистических сборников [312].

Среди архивных документов важное место заняли аналитические записки Министерства юстиции РСФСР, подготовленные методическим и статистическим отделами Управления судебных органов Министерства юстиции РСФСР и подписанные заместителем министра юстиции РСФСР И.С. Мишениным [313]. В них отражены результаты проверок Министерством юстиции РСФСР своих региональных подразделений и судов различных инстанций по борьбе с преступностью несовершеннолетних. Примером такого документа может служить аналитическая записка «О работе органов юстиции и судов по предупреждению фактов вовлечения несовершеннолетних в преступную или иную антиобщественную деятельность» от 20 декабря 1974 г., подготовленная работниками методического отдела Управления судебных органов Министерства юстиции РСФСР [314]. В ней сотрудники отдела, проведя анализ работы органов юстиции и судов, на основе изучения конкретных уголовных дел, рассмотренных судами, подвергли критике работу судебных органов и предложили ряд конкретных мер по устранению выявленных недостатков. Обнаруженные проблемы в работе органов юстиции обобщались сотрудниками Управления судебных органов и докладывались на коллегии Министерства юстиции РСФСР. На основании решения коллегии направлялись требования об устранении указанных недостатков и методические рекомендации по следующим адресам: в министерства юстиции АССР, начальникам отделов юстиции исполкомов краевых, областных, Московского и Ленинградского городских советов депутатов трудящихся, а также председателям верховных судов АССР, областных, краевых, Московского и Ленинградского городских судов, судов автономных областей и национальных округов.

Вся выявленная в архивах информация касалась только нарушений, допущенных судами или органами юстиции, входящими в структуру Министерства юстиции РСФСР.

Среди документов Прокуратуры РСФСР можно выделить две категории. Во-первых, аналитические и информационные справки, докладные записки, касающиеся характеристики преступности несовершеннолетних в РСФСР за 1970–1974 гг. [315]. Они позволили нам установить количество преступлений и лиц, их совершивших, количество осужденных подростков, динамику роста региональной преступности, а также недостатки в работе органов Прокуратуры РСФСР по борьбе с преступностью несовершеннолетних [316]. В основу справочного материала прокуратуры были положены данные конкретных уголовных дел, рассмотренных следственным аппаратом прокуратуры, а также материалы проверок, проведенных сотрудниками Прокуратуры РСФСР в своих региональных подразделениях и в различных органах, призванных вести борьбу с преступностью несовершеннолетних. На основе этих данных в Прокуратуре РСФСР проводились оперативные совещания, разрабатывались перспективные планы мероприятий на следующий год.

Указанные документы предназначались в основном для внутреннего пользования.

Важным свидетельством, раскрывающим механизм фальсификации данных о преступности несовершеннолетних, является ответ на запрос заведующего сектором Всесоюзного института по изучению причин и разработке мер предупреждения преступности Г.М. Миньковского от 4 октября 1972 г., в котором излагались статистические сведения за 1969–1972 гг. [317] Согласно этим данным, по всем категориям продолжался рост преступности несовершеннолетних. Однако и Миньковский, и его сотрудники, связанные действующими правилами работы с секретными документами, не могли опубликовать их. Поэтому в своих научных работах, опубликованных в открытой печати, они утверждали о снижении преступности несовершеннолетних, чем вводили в заблуждение научную общественность, действующих сотрудников правоохранительных органов, учащихся юридических факультетов – будущих судей, прокуроров, сотрудников милиции [318].

Вызывает интерес информационная справка, подготовленная сотрудниками Прокуратуры РСФСР и направленная прокурором РСФСР Б. Кравцовым в Совет Министров РСФСР, от 22 марта 1972 г. [319]. В ней дан статистический анализ преступности несовершеннолетних в РСФСР за 1970–1971 гг. и вскрываются недостатки в работе министерств и ведомств, призванных вести борьбу с преступностью несовершеннолетних и осуществлять профилактическую работу подростковой преступности. В резолютивной части указанного документа прокурор РСФСР предлагал провести совещание с участием представителей всех заинтересованных министерств, ведомств, общественных организаций по вопросу улучшения работы по предупреждению безнадзорности и преступности несовершеннолетних и республиканскую научно-практическую конференцию об участии общественности в воспитании подростков. Прокурор также просил Совет Министров пригласить указанных лиц на совещание и заслушать их отчеты по выявленным недостаткам.

Вторая категория источников прокуратуры – информационные справки, запросы, справки-обобщения, докладные записки и представления прокуратуры по результатам проверок и обобщений, проведенных Прокуратурой РСФСР в период с 1970 по 1974 гг. Проверки проводились в региональных подразделениях прокуратуры, органах милиции, в воспитательно-трудовых колониях, специальных училищах, комиссиях по делам несовершеннолетних, школах Министерства просвещения, органах ВЛКСМ. В основу обобщений легли материалы судебно-следственной практики. Указанные документы являлись реакцией Прокуратуры РСФСР на выявленные нарушения в работе указанных органов [320].

Примером такого вида документа, как запрос, может служить запрос начальника отдела по делам несовершеннолетних Н. Ильиной, направленный заместителю прокурора Красноярского края [321]. Из него стало известно об искажении данных числа преступлений, совершенных несовершеннолетними, допущенных сотрудниками милиции Красноярского края. Ильина требует разобраться с выявленным правонарушением и наказать виновных. В ответе заместителя прокурора Красноярского края сообщалось, что уголовное дело в отношении сотрудников милиции по факту сокрытия от учета 23 преступлений возбуждено не было, а было составлено лишь представление, указывающее на данные нарушения закона [322]. В дальнейшем подобная информация в делах Прокуратуры РСФСР нами не выявлена.

Прокуратурой РСФСР в 1970–1974 гг. проводились как плановые проверки воспитательно-трудовых колоний, так и внеочередные, связанные с массовыми нарушениями законности в этих учреждениях. Нарушения в основном допускались сотрудниками колоний и «активистами» [323] в отношении осужденных подростков, в связи с чем в большинстве колоний произошли массовые волнения и побеги заключенных. По проведенным прокуратурой в 1970–1974 гг. проверкам были подготовлены справки, докладные записки прокурору РСФСР [324]. По результатам обобщений и проведенных проверок за 1972 г. заместителем прокурора РСФСР Б. Кравцовым была подготовлена информационная справка на имя заместителя Председателя Совета Министров РСФСР В.И. Кочемасова «О состоянии законности в воспитательно-трудовых колониях» [325]. Информационные письма с аналогичным содержанием были направлены Генеральному прокурору СССР Р.А. Руденко, а также в Совет Министров РСФСР, председателю комиссии по делам несовершеннолетних Л.П. Лыковой [326]. В этих документах содержались просьбы об усилении деятельности комиссий по делам несовершеннолетних в колониях РСФСР, а также о закрытии колоний, пришедших в негодность, дальнейшая эксплуатация которых грозила жизни и здоровью осужденных.

Докладные записки и информационные справки, подготовленные Прокуратурой РСФСР по результатам проверок, проведенных в спецучилищах, пролили свет на проблемы в указанных учреждениях [327]. Согласно информационной справке на имя заместителя Председателя Государственного комитета Совета Министров РСФСР по профессионально-техническому образованию Роговой В.И. нам стало известно, что Прокуратурой РСФСР в работе спецучилищ были выявлены грубейшие нарушения обращения с воспитуемыми, которые выражались в применении к ним незаконных методов воспитания, невыносимых условиях содержания и отсутствии нормального учебно-воспитательного процесса [328]. В связи с этим прокуратура просила обратить внимание Государственного комитета на указанные недочеты в их работе и об устранении последних. На основании указанного письма Государственным комитетом Совета Министров РСФСР по профессионально-техническому образованию 4 ноября был издан Приказ № 15с, в котором Председатель Государственного комитета Г. Камаев отдавал распоряжение подчиненным ему руководителям спецучилищ по устранению указанных прокуратурой недостатков [329].

На основании справки «О соблюдении Закона о всеобщем восьмилетнем образовании и о некоторых причинах и условиях, способствовавших совершению преступлений учащимися школ» от 13 мая 1970 г., подготовленной прокурором отдела по делам несовершеннолетних Прокуратуры РСФСР Л. Лубиной, нам стало известно, что совершение преступлений школьниками, как правило, находилось в тесной взаимосвязи с тем, как выполнялись положения указанного выше закона, а также требований Постановления Совета Министров РСФСР от 28 июня 1968 г. № 418 «О ходе подготовки к осуществлению в РСФСР всеобщего среднего образования молодежи» [330]. Невыполнение этих нормативных актов должностными лицами серьезно влияло на рост преступности несовершеннолетних. В связи с выявленными недостатками Лубина предложила вынести представление в Министерство просвещения РСФСР с требованием устранить причины и условия, влияющие на рост подростковой преступности.

При оценке информативности данных Прокуратуры РСФСР следует также учитывать те перемены, которые произошли в системе правоохранительных органов на рубеже 1960–1970-х гг. Частично мы писали об этом в предыдущем параграфе. Остановимся на этом подробнее.

В начале 1970-х гг. Прокуратура РСФСР оставалась основным органом, координирующим борьбу с преступностью несовершеннолетних, осуществляющим профилактику, надзор за соблюдением законности по данному вопросу, а следователи прокуратуры осуществляли ведение предварительного следствия по данной категории дел. В связи с этим в прокуратуре концентрировалась основная статистическая информация о преступности несовершеннолетних: количество преступлений, совершенных несовершеннолетними; количество несовершеннолетних, совершивших преступления; количество осужденных несовершеннолетних. Важной информацией, отраженной в документах прокуратуры, были статистические данные, характеризующие несовершеннолетних преступников по социальной принадлежности, по половому признаку, по составу семьи, по отношению к членству в ВЛКСМ.

Источниками получения данной информации для прокуратуры являлись материалы конкретных уголовных дел, которые расследовали следственные органы прокуратуры, а для сотрудников Министерства юстиции – материалы судебных дел. Также по указанным выше параметрам статистики прокуратура получала информацию из Министерства юстиции РСФСР и МВД СССР. Последнее также представляло данные о несовершеннолетних, доставленных в детские комнаты милиции за безнадзорность, о количестве несовершеннолетних, находящихся на учете в них, а также о несовершеннолетних, доставленных в медицинские вытрезвители.

На основании информации, стекающейся из региональных подразделений прокуратуры, судебных органов и МВД СССР, Прокуратура РСФСР проводила обобщения и устанавливала